В углу, рядом с входной дверью, уютно расположились кресла, диван и журнальный столик, недалеко от него длинный обеденный стол, а следом кухня – современная, открытой планировки, для шеф-повара высокой кухни там было все необходимое: посуда и прочие кухонные принадлежности из нержавеющей стали, несколько аэрогрилей, столешницы из черного гранита и огромная вытяжка над газовой плитой.

Я посмотрела в другую сторону от кровати, через двойные стеклянные двери, ведущие в уединенный, огороженный стенами сад. Гай сидел прямо за дверью, спиной ко мне, и смотрел в бледно-лиловое небо раннего вечера.

Густые иссиня-черные волны волос разметались по его широким плечам. Он и в самом деле выглядел, как мифическое божество. Все в нем необычно: его рост, его сила, его высокомерие и внешность.

Даже его запах и энергетика казались сверхъестественными.

Без сомнения, он был настоящим живым богом и настоящей божественной чертовой занозой в заднице, но было что-то в нем такое примитивное, такое притягательное, такое... знакомое.

Может потому, что его голос – поправка – он играл столь большую роль в моей жизни. Он был моим постоянным наваждением. Моей личной тайной.

Так почему мои чувства к нему только бесконечно усложнились? Ведь теперь загадка Гая решена.

Конечно, у меня еще осталось много вопросов. Почему я могла слышать его голос в голове, когда он был в Сеноте, а сейчас нет? Что все-таки значит быть связанными?

Почему он сказал, что моя бабушка особенная? Что с ней случилось?

Ну, хотя бы теперь я знала, что он такое и почему у нас была мысленная связь. Я освободилась от психической зависимости от него. Так и есть, да. Тогда, почему ты не хочешь от него уйти?

Может от того, что ты только что узнала о своей необычности, и что так будет всегда? Точно. Но никакой разницы я не ощущала. Я была той же Эммой Кин. И не то, чтобы я была настоящим богом или чем-то еще.

Впрочем, они были совсем не такие, как я себе представляла богов, и совершенно отличались от меня. Они были неправдоподобными. Могущественными и бесстрашными.

Я подумала, что отдала бы все за один день в голове Гая. Какие тайны мироздания он хранил? Куда он идет, покидая человеческий мир?

Его настоящий дом – это звезда в небе? Каково это наблюдать, как люди живут, ненавидят, рождаются, стареют и умирают? Чувствовал ли он себя одиноким или ему было все равно?

– Ищешь, чтобы в меня кинуть? – спросил он, даже не обернувшись.

Я провела рукой по волосам, оценивая степень беспорядка.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю.

– Что еще ты знаешь? – спросила я.

– Я знаю ритм твоего пульса, когда ты счастлива, как ты дышишь, когда взволнована, что происходило в каждую секунду твоей жизни. Я знаю все, кроме... – Он замолчал, все еще не оборачиваясь.

– Кроме чего? Какого цвета мое нижнее белье?

– Розовое.

Он знал даже это?

– Повезло, угадал.

– Да нет. Мои люди делали для тебя покупки. Они и рассказали.

– Здорово, – произнесла я.

– Ты за него беспокоишься? – поинтересовался Гай низким, бесцветным голосом.

Я заерзала на кровати.

– Кто? – прекрасно знала, кого он имел в виду, но мне нужно было время подумать.

Да, Томмазо был очень привлекательным. Ставьте галочку. Сильным и таинственным? Здесь тоже ставьте галочку. Но было ли между нами что-то на самом деле? Он спас мне жизнь. Естественно, я очень благодарна. Я даже ему чуть-чуть доверяю – чего не могла сказать о Гае.

Однако, если сумасшедшие, ужасные события прошлой недели могли быть обычным делом для Гая и его "Учи-питомцев", для меня это было не так. Понадобятся месяцы, чтобы успокоится и не вспоминать о случившемся.

Так что, думаю правдивый ответ был "Я не знаю"; он просто чувствовал себя спасательным кругом для выживания. Я о нем беспокоилась. Но вовсе не собиралась упоминать поцелуй.

Гай придушил бы Томмазо или хуже.

– Томмазо, – ответил он. – Между вами что-то есть, да?

– Дай подумать. Хм... я знаю его целых три дня. Он держал меня в заточении... да, по твоему приказу, но все равно...

Гай развернулся в своем кресле и посмотрел на меня через дверной проем. Боже, он был потрясающим.

– Он тебя поцеловал, да? – Гай спрашивал, как ревнивый бой-френд. – Я все еще ощущаю его запах на тебе.

Я почувствовала крошечную вспышку удовлетворения от ревности Гая, даже зная, что с моей стороны – это нелепо.

И потом, Гай меня по-настоящему не желал. Для него я была просто предметом, который, как он думал, принадлежал ему.

– Это был всего лишь порыв. И поверь мне, после того, как я ударила его, не думаю, что он захочет еще. – Может он мне еще понадобиться; он мог бы мне пригодиться. – К тому же, посмотри на него, – продолжала я. – Он привлекательный, целеустремленный, ухоженный... наверняка, я не его тип.

Гай улыбнулся.

– Твой тип нравится всем.

Мое сердце пропустило удар. Это значило, что я его тип тоже?

– Нет. Мы, полукровки, слишком экзотичны для большинства мужчин, – пошутила я. – И так как ты испортил мне мозги, мои шансы на нормальные отношения равны нулю, Вотан.

Гай поднялся и за одно сердцебиение оказался возле кровати, сверля меня сердитым, жарким взглядом.

– Не называй меня так, Эмма, – прорычал он.

Если честно, я понятия не имела, почему вдруг вспомнила это имя. Но теперь...

– Почему, Вотан? – Я встала, чтобы уткнуться в его, ну, его грудь. Все-таки во мне было только пять футов и три дюйма, но он отошел.

Его ярко-бирюзовые глаза сузились.

– Потому что все изменилось, вот почему.

Я задрала подбородок.

– Ты прав. Раньше я думала, моя жизнь отстой, но теперь меня преследуют сумасшедшие колдуны Майя...

– Жрецы.

– Да ну. Да что угодно. Смысл такой, что моя жизнь кончена, а о моей семье я знаю только то, что они пропали. А ты беспокоишься о дурацком имени.

– Я уже не тот, каким был когда-то, а с именем Вотан связаны воспоминания. О которых я не хочу больше думать. – В его глазах явственно была видна боль. Почему? – И о твоей семье, – продолжил Гай, – первым делом я позаботился о них. Они в безопасности. Я в этом удостоверился.

Он положил руку на мое плечо, посылая дрожь вдоль спины.

– Правда? – Внезапно у меня внутри потеплело. Гай защитил самое дорогое для меня в этом мире. К тому же он сказал, это было первое, что он сделал. После того, как был проклят жить под водой семьдесят лет, такой поступок стоил многого.

– Твои родители, – добавил Гай, – хоть и не знают об этом, теперь имеют круглосуточную охрану, они наняли новую служанку – одну из Учбенов. У нас также есть свои люди в их больнице. Даже новые соседи с обоих сторон от их домов – наши люди. Твои родители под впечатлением от того, что дома рядом с ними проданы за двойную цену, а что я могу сказать? Нам пришлось убеждать бывших жильцов съехать за один день.

Вау. Он сделал все это? Ради меня? Потрясенная до глубины души, я смогла ответить всего лишь:

– Почему?

Когда Гай посмотрел глубоко в мои глаза, на долю секунды его взгляд стал ослепительно ярким, мерцающей синевой.

– Как ты можешь такое спрашивать? Неужели, конфетка, ты не слышала, ни одного слова из того, что я говорил все эти годы?

Его рука на моем плече напряглась. Гай провел ладонью по моей щеке, как если бы я была его самой большой драгоценностью в мире.

И тут до меня дошло. Дерьмо. Будто меня ударили в живот. Гай на самом деле старался меня защищать. Все эти годы я в нем ошибалась.

Я была неправа. Но как такое могло быть? Я была жертвой. Не так ли?

Боже. Нет, не я. Он был жертвой. Он был пойман в ловушку в воде, беспомощный. И он был заперт со... мной.

Вдруг я увидела все то, что принимала за его злые выходки, в совершенно другом свете и поняла, я вела себя, как плаксивое, избалованное дитя. Как Гай всегда и говорил. Я была слишком раздражительной, слишком заостряла внимание на том, о чем мне не полагалось знать.