- Ни в коем случае! - сказала я то, что совершенно не собиралась. - Сами подумайте, если вы уедете до него, то в это вцепятся журналисты, и начнут трепать тему ссоры в семье Посла. А так все сложится отлично - вы повеселитесь и слегка поможете нам с мамой, повода для сенсации не будет, и все пройдет как должно.

   Темы помощи захватила тетушку настолько, что она немедленно отправилась к маме обсуждать, что она может сделать для семьи. Надеюсь, на этом обе слегка успокоятся...

   Интересно, почему же компаньонка так поспешила уехать?

   Этот вопрос я задала госпоже Редфилд, когда мы уже традиционно встретились в саду под полюбившимся кустом сирени. Та пожала плечами:

   - Трудно судить, когда не знаешь практически ничего. Возможно, мисс Примроуз уже получила то, что ей нужно было. Или, наоборот, поняла, что это недостижимо. Другой вариант - что она не ожидала столкнуться здесь со мной. Не то, чтобы я была широко известна, но маги меня знают. Думаю, что с мисс Примроуз - как бы ее ни звали на самом деле - мы еще встретимся раньше или позже...

   - А что случилось с леди Фелицией? - продолжала расспросы я.

   - А что с ней случилось?

   - У нее аура изменилась! Я сегодня посмотрела - никаких серых щупалец, вообще серого цвета нет. Обычная бледно желтая аура человека без капли магии.

   Госпожа Редфилд с сожалением посмотрела на погасшую трубку и поднялась со скамейки:

   - Полагаю, что леди Фелиция всю жизнь была латентным энергетическим вампиром. Пока не знаю, зачем мисс Примроуз понадобилось пробуждать в ней эту сторону, но сделано это было явно намеренно. По моей просьбе наши специалисты записали и изучили колебания ауры твоей тетушки, - она посмотрела на меня насмешливо. - Да-да, вот именно! Никаких чудес, сплошная наука. Стоило компаньонке исчезнуть, и аура, как ты справедливо заметила, тут же нормализовалась. Потребность в больших дозах чужой жизненной энергии была наведенной, понимаешь? Приятной в общении Фелиция ван Хоорн никогда не будет, но опасности более не представляет.

   Глядя в зеркало, я щеткой расчесывала волосы - сто раз в одну сторону, потом сто раз в другую. Мысли мои крутились по-прежнему вокруг тетушки Фелиции. Если честно, мне было ее жаль. Вот так, прожить всю жизнь никчемной неприятной женщиной, превратиться в столь же неприятную старуху, и в качестве финального диагноза о тебе скажут: "Противная, конечно, но опасности не представляет". Ужас!

   Вот интересно, кстати - госпоже Редфилд явно много лет. Раз в несколько больше. Чем той же тете Фелиции. Маги вообще живут долго, а уж архимаги такой силы, так просто запредельно долго. Но кому бы в здравом уме пришло в голову назвать ее старухой??

   Я отложила щетку, заплела косу и вернулась в спальню. Пожалуй, надо сделать для леди Фелиции тот самый амулет свежести, благо милый мальчик Рольф Снуррстон мне все про него рассказал. И ничего сложного, кстати - любой прозрачный кристалл в оправе из серебра плюс два заклинания. Где-то был у меня хороший аметист, как раз для дамы в возрасте подойдет...

   Глава 17.

   Яхта разрезала волны, оставляя в кильватере пенную струю. Фьорд здесь был узким и прихотливо изгибался, зажатый с двух сторон скалами, то серыми, то покрытыми бархатной зеленью. Порой за поворотом скалы вдруг расступались, и открывалась долина - луг, пасущиеся лошади, домик... вода за бортом яхты была серо-голубая, без той невероятной тропической синевы, что видели мы с борта "Гордости Бритвальда".

   За моей спиной раздался взрыв смеха, и голос Дерека окликнул меня:

   - Сандра, тебе налить шампанского?

   - Налить! - я протянула пустой бокал, и золотая струя взбилась пеной в узкой "флейте". - Ну что же, за следующее лето?

   Братья радостно поддержали наш любимый осенний тост, и, подхватив за талии каждый по паре девушек, поднялись на обзорную площадку. Леонард, помедлив, последовал за ними.

   - Я смотрю, Лео и здесь сопровождает тебя безотлучно? - не глядя на Джона, я покачивала бокалом, любуясь на пузырьки, тонкой струйкой бегущие вверх.

   - Приходится, - пожал он плечами. - Лео считает, что назревает какой-то новый заговор, и всю семью охраняют с особой тщательностью. До сих пор он ни разу не ошибался, надо сказать.

   Сегодня вместо принца Хольгерда я снова видела хорошо знакомого мне Джона, того самого темноволосого молчуна, который спасал меня. Амулет маскировки работал безупречно. Только ведь в случае нападения это не поможет...

   - Ужасно люблю этот вид, - он продолжил говорить, не дождавшись от меня ответа. - Еще пара недель, и долины станут совсем золотыми. Если не зарядят дожди, нужно будет еще разок вот так выбраться. И зимой тут очень красиво...

   - А зимой фьорд разве не замерзает?

   - Нет, тут же теплое течение. Другое дело, что зимой штормит очень часто, рискованно вот так выходить на маленьком суденышке.

   В подтверждение его слов сильный порыв ветра взметнул мои волосы, сдернул плед с шезлонга и плеснул высокой волной о борт яхты. Я поежилась.

   - Пойдем в каюту? - обеспокоенно спросил Джон.

   - Нет, не хочется, - я покачала головой. - Насидимся еще зимой в комнатах. Я лучше в плед завернусь.

   Мой принц бережно укутал меня теплым пледом, задержав на мгновение руки на плечах, и отвел взгляд к горам. Молчание не было тягостным - мне показалось, что нет на свете другого человека, с которым было бы так хорошо в тишине.

   - У тебя вся семья с магическими способностями? - нарушил молчание Джон.

   - Нет, у мамы и у самой старшей сестры, Моники, только Дар. У мамы то, что называется. "зеленая рука"; она может просто ткнуть в землю старую вишневую косточку, и вырастет отличное дерево. А Моника получила голос, - я улыбнулась, - когда она его включает, любой заслушивается и про все забывает. Поэтому в нашей семье дети никогда не плакали и вовремя засыпали.

   - Вы жили в Бритвальде?

   - Нет, что ты! - Я повернулась к солнцу и зажмурилась, подставляя лучам лицо. - Дипломаты дома не живут. Мое детство прошло в Барсе, на берегу теплого синего моря. Потом меня отправили на пять лет в монастырскую школу в горах, возле озера Леман, ну, а последние семь лет я жила в Новом Свете.

   - И когда ты поняла, что ты артефактор?

   - Лет в двенадцать, наверное... В школе была одна монахиня, очень талантливый мастер. Ну, понятно, с поправкой на монастырскую составляющую... Вот она и начала меня учить.

   Я вспомнила сестру Урсулу, в какой-то степени заменившую мне маму, и загнала внутрь злые слезы. Ну, не должна была она так нелепо погибнуть - молодая еще женщина, маг, ей пятидесяти не было, для мага это почти детский возраст. И вдруг на прогулке она каким-то образом поранила руку, а через двое суток скончалась от заражения крови! Я была уже в Гарварде, и никак не успела бы на похороны, но дала себе слово, что, вернувшись в Старый свет, съезжу в школу и попытаюсь все выяснить. Как раз и поеду в октябре, будет год со дня смерти сестры Урсулы...

   Тряхнув головой, я попыталась прогнать печальные мысли.

   - А ты... ты же с самого детства знал, что ты - наследник престола?

   - О да! - Джон рассмеялся как-то невесело. - Ты себе не можешь представить, насколько это обстоятельство усложняет жизнь мальчишке! Иной раз мне в кошмарах снятся восемнадцать томов законов и их толкований, или официальные формулировки приветствий на гномьем наречии. Или стихи на высоком квенья! А когда мне исполнилось шестнадцать, отец с удовольствием переложил на меня все вопросы казначейства, а потом и промышленности, рыболовства...

   - Ого!

   Он махнул рукой:

   - Ну, зато я выторговал себе несколько обязательных условий. Отец неделю думал, но согласился.

   - Какие, поделишься? Или секрет?

   - Вообще секрет, но с тобой поделюсь, - Джон чему-то усмехнулся, поставил пустой бокал на столик и начал загибать пальцы, - Во-первых, ни при каких обстоятельствах я не буду говорить на гномьем.