– I’m really sorry[9], – повторила она. Потом развернулась и, бросив уничижительный взгляд на Петра, гордо прошествовала к барной стойке. Походка у нее, кстати, оказалась замечательная, в том плане, что так соблазнительно раскачивать бедрами сумела бы далеко не каждая. Тут ведь, сами понимаете, важна не только внешняя красота, тут ведь еще и чувствовать надо. Как подать себя, как правильно впечатление произвести, как… «М-да. С такой походкой ей бы на подиум выходить, а не в баре работать».

Как выяснилось, подобная мысль посетила не только меня. Петруха, оказывается, это тоже отметил.

– Эх! Хороша девка! – пробормотал он, когда красавица уже скрылась за стойкой. – Блин, рождаются же такие.

– Хороша Маша, да не наша, – охолонил я его, мысленно усмехаясь.

– Еще не вечер, – многозначительно подмигнул мне Пётр. – Посмотрим. Авось и сладится.

– Ну тогда бог в помощь. Ты, главное, не тушуйся, – рассмеялся я, хлопнув его плечу. – А я… Пойду-ка я пока камушек свой поищу.

– Ищи, – махнул рукой бритоголовый уралец, а затем, потеряв ко мне всяческий интерес, опять принялся гипнотизировать взглядом батарею стеклянных бокалов, выстроившихся перед ним на невысокой столешнице.

По полу я шарился минут десять. Света в помещении не доставало, да и тяжело было передвигать туда-сюда диваны и кресла в надежде найти под ними совсем небольшую вещицу. Сами ведь понимаете, камушек мог закатиться куда угодно. И в угол куда-нибудь, и под стол, и под кресло. А то и вообще под барную стойку…

Увы, поиски мои успехом так и не увенчались.

Устало опустившись на плиточный пол, я утер пот со лба и попытался сообразить, что делать дальше и как мне теперь отыскать свой потерявшийся талисман. Не сквозь землю же он в конце концов провалился. Наверняка ведь лежит сейчас где-нибудь, хозяина дожидаясь. Или, может, нашел его уже кто-то? Вот только кто? Эх, знать бы, кто именно, решил бы проблему – он же никому кроме меня не нужен, так что…

– Is it all right for me to help you?[10] – неожиданно прозвучало возле самого уха.

Я обернулся. Рядом со мной присела на корточки та самая официантка. Та, которая Риммой звалась. Присела, аккуратно оправив короткую юбку и посмотрев на меня вопросительно.

Я пожал плечами.

– Let’s look for it together. If you don’t mind[11], – продолжила девушка.

Что ж, коли хочет помочь, возражать не стану. Может, и вправду вместе у нас лучше получится.

Последующие пять-семь минут мы вместе с Риммой ползали между диванов и кресел, двигали мягкую мебель, переворачивали столы, шарили руками по плитке. Увы, опять с тем же разочаровывающим результатом.

– I’ve got nothing. It’s a pity[12], – произнесла, наконец, девушка, поднимаясь, отряхивая пыль с колен.

– Мне тоже жаль, – развел я руками, подводя итог нашим поискам.

– I’ll ask around here, – предложила она через секунду. – Of course if you allow me[13].

– Да можно, конечно, – разрешил я, вздохнув. – Спрашивайте. Может, и впрямь получится чего-то узнать.

Римма улыбнулась, пожала смущенно плечами и, кивнув на прощание, уплыла в неизвестном мне направлении. Впрочем, вру, вовсе не в неизвестном. Удалилась она опять туда же, к барной стойке. Всё так же соблазнительно покачивая бедрами. «Н-да, надо бы Жанне как-нибудь намекнуть, чтобы тоже так, хм, попробовала. Хотя… вряд ли – она ведь шпильки принципиально не носит. У нее и без шпилек… нормально все. Даже более чем». При мысли о жене на душе у меня потеплело. И я тут же вспомнил, что она ведь, бедная, ждет меня сейчас возле ресторана. Уже, наверное, полчаса как ждет, извелась, поди, вся, а я, блин, все это время в баре прохлаждаюсь, с красотками местными шуры-муры кручу. Ну, то есть не кручу, конечно, а просто общаюсь, но, тем не менее, плюсиков в копилку сей факт не прибавит, это уж точно. В общем, мне стоило поспешить. И чем скорее я покончу с делами, тем лучше. И потому… потому я вновь подошел к Петру и уселся напротив.

– Слушай, Петро. Хочу тебя попросить кое о чем.

– О чем? – вяло поинтересовался он, рассматривая опустевший бокал.

– Будет возможность, поинтересуйся у местных о камушке. Хорошо? Жаль, если он потеряется.

Пётр кивнул, а затем неожиданно уперся в меня хмурым взглядом:

– Гад ты всё же, Андрюха. Как есть, гад.

– Чего это? – удивился я.

– Чего, чего, – проворчал уралец. – Я вот тут уже битый час сижу. Словно алкаш какой. И хоть бы кто поддержал, мать колотить, – после этих слов он решительно рубанул рукой воздух. – Не, Андрюх. Ты как хочешь, но пока, блин, не выпьешь со мной, не уйдешь.

Я вздохнул. Пить мне совершенно не хотелось. А Пётр, приняв мое молчание за согласие, тут же зычно взревел:

– Римму-у-уль!..

Римму мы ждали совсем недолго. Однако, когда она подошла, подноса с выпивкой у нее в руках отчего-то не оказалось. И вообще, она была очень и очень сердита.

– Your bill, please, – девушка бросила на стол испещренный цифрами бумажный листок, а затем, заложив руки за спину, добавила со значением. – I think you should finish[14].

– Чо это финиш? – возмутился Пётр. – Мы вроде только начали.

Римма молчала, делая вид, что текущие проблемы клиента ее совершенно не касаются.

– Ну шо за дела, Риммуль? – ухмыльнулся уралец и попытался игриво ухватить девушку под коленку.

«Ага, попытался, блин».

Я даже глазом моргнуть не успел, настолько всё быстро произошло.

– У-ё, больно же, блин! – просипел Петруха, уткнувшись носом в столешницу. Его правая рука оказалась вывернута за спину, а левой добраться до «обидчицы» он бы не смог при всем желании, поскольку Римма стояла чуть сзади и справа и хватку не ослабляла.

– I’m just a waitress not a call-girl, – зло прошипела она через секунду, ткнув несостоявшемуся кавалеру локтем промеж лопаток. – Drunken pothead… fucked arsehole[15].

А спустя еще пару мгновений повернула голову в мою сторону и обворожительно улыбнулась:

– I beg your pardon, sir. Don’t worry[16].

– Нот эт олл, мисс. Всё о’кей, – поднял я руки в примирительном жесте. «Да уж, правильно я сделал, что Жанну с собой не взял. Они б тут на пару весь бар разнесли к чертям собачьим, факт».

Девушка кивнула в ответ и вновь склонилась над «поверженным» уральцем:

– Have you any claims[17]? – осведомилась она, слегка довернув бедолаге локоть.

– Ноу, ноу. Я всё андестенд, – тут же отозвался Пётр, хлопнув несколько раз по столу, как бы признавая свою полную и безоговорочную капитуляцию.

С видимым сожалением Римма отпустила его и сделала шаг в сторону, не переставая, впрочем, сверлить взглядом «противника», видимо, ожидая очередной подлянки.

Однако бритоголовый уралец судьбу искушать не стал. Сердиться, кстати, тоже. Скорее, наоборот, он, как мне показалось, был полностью удовлетворен случившимся. И выглядел теперь довольным донельзя. Почти как кот, искупавшийся в валерьянке.

– Anything else?[18] – поинтересовалась девушка через пару секунд ледяным тоном, выуживая откуда-то блокнот и ручку.

Пётр потер шею, ухмыльнулся и покачал головой. Я тоже развел руками.

– That’s all right[19], – констатировала Римма, пряча блокнот и поворачиваясь, чтобы уйти.

И в этот момент у меня неожиданно вырвалось:

– Экскьюз ми, мисс. А ю мериед?

Сказать, что девушка была удивлена, означало не сказать ничего. Сначала она будто бы замерла на мгновение, а затем, развернувшись, с изумлением посмотрела на нас с Петрухой. Причем на обоих сразу. Правда, признаюсь честно, замешательство ее длилось недолго. Уже через секунду-другую Римма вновь накинула на себя маску холодной отстраненности и, одним движением оправив и прическу, и блузку, и юбку (а, возможно, успев еще и макияж навести – дамы, они, знаете ли, и не на такое способны), произнесла с легкой хрипотцой в голосе: