Я наклонилась и принялась сдвигать крышку гроба. Она была тяжелой, но я справилась. Я была довольно сильной и таскать мне приходилось и не такие тяжести.

Пол был земляной, так что крышку я сняла бесшумно и не отвлекаясь на посторонние звуки. Когда я увидела содержимое гроба, то очень удивилась. Не испугалась, а именно удивилась. Там лежал труп мужчины. И притом, убили его совсем недавно, потому что никаких признаков разложения я не заметила. Он выглядел как живой. Сперва я даже засомневалась в его смерти и наклонилась ниже, улавливая его дыхание и биение сердца. Но нет, он был мертв, как бревно. Единственное, чего я не заметила, это каким образом его убили. Не было ни ножевой, ни огнестрельной раны, ни признаков удушения. Такой здоровенький и свеженький труп, правда, бледный, но в этом нельзя его винить. Где вы видели розовощеких мертвецов?

На мужчине был темный костюм, он был в белой сорочке и при галстуке. Прямо-таки, государственный служащий или секретный агент. Это натолкнуло меня на определенные мысли. Что тут делает агент секретной службы? Или у меня фантазия разыгралась? Просто прилично одетый господин. Кстати, он явно был мужчиной. Все предыдущие жертвы были женщинами. У маньяка сменились вкусы? Или этот несчастный сунул свой нос куда не следует? Как я, например.

Это мне не понравилось. Нужно убираться отсюда. И я убралась, только сперва сфотографировала труп и обшарила карманы в поисках документов или удостоверения личности. Но карманы были пусты, за исключением довольно старых часов на золотой цепочке. Рассмотрев их при свете фонаря, я положила их назад и закрыла гроб крышкой. Вот и все. Теперь дергаем.

Дернула я довольно резво, прямо с места взяла галоп. Пронеслась по коридору так, словно претендовала на титул лучшего бегуна мира. Прикрыв за собой стену-дверь, я вихрем взлетела по лестнице наверх и не останавливаясь на достигнутом, побежала дальше. Нужно было прислушаться, но меня гнал страх, не дающий времени на разумные размышления.

Из окна замка я выпрыгнула на бегу, успев подумать, что теперь меня можно назвать не только лучшим бегуном мира, но и лучшим прыгуном тоже.

Села в машину и попыталась восстановить дыхание, чувствуя, что мое сердце бьется, как сумасшедшее.

Хватит праздновать труса. Все спокойно. Маньяка не видно, а трупы еще никому не причиняли вреда. Опасность исходит только от живых. Глупо было поддаваться панике.

Успокаивая себя таким образом, я достала сигарету и закурила. Нужно уезжать. Ведь есть еще опасность встретить по дороге убийцу. Не хотелось бы.

Дорогой я размышляла о неопознанном трупе. Это вполне мог быть агент какой-нибудь службы повыше, чем местная полиция. Может быть, из Скотланд-Ярда. Но ему не повезло и его убили. А потом положили в гроб. Возникает естественный вопрос: зачем? Конечно, не для того, чтобы похоронить. Наверняка, чтобы его не обнаружили раньше времени. Пока инспектор Скотланд-Ярда расследует это дело, никому в голову не придет его искать. Но если его труп найдут, это уже другая песня. Сюда понаедут представители лондонской полиции и неизвестно, чем это закончится. Полиция Кэмвиллиджа не слишком рьяно разыскивает преступника. Лондонская полиция церемониться не будет.

Я была довольна, что так скоро нашла объяснение. Значит, я на верном пути. Значит, я была права. Убийца скрывается в замке. Недаром я с самого начала так думала. У меня прекрасно развита интуиция. Правда, над ней постоянно подшучивают коллеги, говоря, что если б она у меня работала, то я никогда бы не падала. Может быть, и так, а может, моя интуиция не обращает внимания на такие мелочи. Ей подавай проблемы посерьезнее.

Настроение сразу подскочило на недосягаемую высоту. Я ведь уже видела убийцу, так? Я знаю, где его искать. И главное, он меня не видел и не знает, что я знаю. Стало быть, поймать его — пара пустяков. Подумав, я решила, что не буду ловить его собственноручно, хотя он и не показался особенно сильным. Даже удивительно, если подумать, как он сумел справиться со своими жертвами. Ведь двое из них были сильными девушками и могли бы дать нешуточный отпор. Но потом решила, что наверняка маньяк использовал не силу, а хитрость. Ведь даже очень сильного человека можно лишить подвижности, просто ударив по голове чем-нибудь тяжелым.

Значит, мне нужно быть очень осторожной. Маньяку хитрости не занимать, впрочем, где вы видели простодушного маньяка? Нужно для начала подумать, какую мне тактику использовать. Должно быть, придется вовлекать в это дело полицию, ничего не поделаешь. Но сперва мне нужна информация. Ведь то, что именно он убивает девушек, знаю только я.

Начинало темнеть и в мою голову вдруг закралась мысль, что я кое-что забыла. И чем дальше я размышляла об этом, тем вернее мне это казалось. Это нечто было связано со временем. Может быть, я должна была куда-то пойти?

Помучившись минут пять, я наконец вспомнила, что в самом деле должна была кое-куда пойти. В кафе, на встречу с Рэдом. В девять. Взглянув на часы, я ничего нового на циферблате не обнаружила. Они показывали без нескольких минут три. Но то же самое они показывали в любое время, когда я на них смотрела. Тем более, что сгущающаяся темнота ясно говорила, что времени куда больше, чем три.

В кафе я влетела на всех парах, чудом не врубившись в стеклянную дверь лбом. Как ни странно, в этом мне повезло. Иногда моя несчастливая звезда забывает о своей подопечной и обращает свой взор на кого-нибудь другого.

При виде меня Рэд даже приподнялся со стула.

— Дэннингс, — произнес он с изрядной долей возмущения, — ты знаешь, сколько сейчас времени?

— Понятия не имею, — я пожала плечами, отодвигая стул и падая на него, — ну и сколько же? Надеюсь, я не опоздала?

Рэд сердито засопел и я поняла, что опоздала, и притом, очень и очень круто.

— Прости, — я состроила виноватое лицо, — что, сильно опоздала?

— Сейчас половина десятого, — снизошел до объяснений коллега.

— Ну, всего на полчаса, — облегченно вздохнула я.

Как всегда, это мой обычный срок. Пора бы уже привыкнуть. Но Рэд, кажется, не хотел ни к чему привыкать. Он распалился еще больше, хотя казалось, что дальше уже некуда.

— Полчаса?! — прошипел он, словно гадюка, которой наступили на хвост, — полчаса!?? Полтора часа! Ты что, считать разучилась?

— Ничего и не разучилась, — нахмурилась я, — мы договаривались на девять, я пришла в половине десятого. Полчаса, стандартных.

— У тебя еще и склероз, — тут он вздохнул и махнул рукой, — на какие девять, мы договаривались на восемь!

А ведь точно, на восемь. Вот черт, совсем забыла. И с чего это мне стукнуло в голову, что встреча назначена на девять?

— Прости, пожалуйста, — я потупилась, потому что не знала, что еще добавить.

Подумав, все-таки нашла достойный ответ и добавила:

— Забыла.

Судя по лицу Рэда, он этот ответ нашел никуда не годным. Но он не стал ничего добавлять, видимо, счел, что это бессмысленно. Подошедший официант убрал тарелки со стола и я заметила наконец, что он, оказывается, давно поел.

— Не выдержал, — пояснил коллега, поймав мой взгляд, обшаривающий стол в поисках чего-нибудь съедобного, — сколько можно тебя ждать, Дэннингс? На меня уже начали косо поглядывать. Ты есть-то хочешь?

Мог бы и не спрашивать. Я была голодна, как саблезубый тигр после двухлетней спячки. Так что, я только кивнула и посмотрела на него с возмущением.

— Ладно-ладно, — хмыкнул Рэд, — закажи себе что-нибудь. Я еще помню, что угощение за мой счет. И не смотри на меня, как голодный крокодил.

Его сравнение я нашла нахальным, но привередничать не стала. Наскоро просмотрела меню и сделала заказ. Мне не хотелось быть очень прожорливой, но кажется, он именно так и подумал, потому что возвел глаза к потолку.

Пока я утоляла голод, Рэд молчал. Точнее, молчал он только первые десять минут. Наконец, решив, что я уже достаточно сыта для того, чтобы адекватно воспринимать его вопросы, спросил:

— Ну, как интервью с мэром?

— Нормально, — я пожала плечами, прожевав кусок бифштекса, — а у тебя? Как там поживает инспектор Харт?

Тут Рэд скорчил одну из самых страшных рож, какие я только видела.

— Ваш инспектор…, - начал он гневно, — ваш инспектор…

По-видимому, слов ему явно не хватало. Во всяком случае, цензурных. Я понимающе хихикнула.

— Не знаю, кто до такой степени его завел, но он…, - Рэд снова обошелся многоточием и я его понимала.

Когда я встречалась с Хартом, всю мою речь после можно было назвать одним сплошным многоточием.

— Значит, интервью не удалось?

— Нельзя утверждать, что он мне вообще ничего не сказал, — протянул коллега, — но то, что он сказал, я не могу напечатать. Такие выражения в печати недопустимы.

— Серьезно? — тут я расхохоталась.

Рэд насупился. Он усиленно строил из себя прожженного репортера, который собаку съел на таких вот интервью и может утверждать, что разговорит даже памятник, но у него это не очень хорошо получалось. Мне почему-то казалось, что он хочет утереть мне нос. Мол, вот, заявилась из Лондона и думает, что все остальные и в подметки ей не годятся. А мы-то куда умнее и сообразительнее. И это меня забавляло. Я никогда не пыталась так думать, потому что это прямой путь в центр безработных. Если ты будешь пыжиться вместо того, чтобы работать, то живо окажешься на улице.

Но против его потуг я не возражала. Пусть корчит из себя что хочет. Это мне на руку. Пока он будет строить из себя доку, я тихо расследую это дело.

— А где ты до сих пор была? — спросил Рэд, — не хочешь же ты сказать, что столько времени брала интервью у мэра.

— Конечно, нет. Я еще разговаривала с родственниками убитых, — без зазрения совести солгала я.

— Жуткая работенка, — поморщился он, — все они так и норовят заплакать на твоем плече. Я их, конечно, понимаю и очень сочувствую, но после третьего визита мне самому захотелось заплакать.