2 глава

Утром я соскочила с постели в рекордно раннее время: было девять часов. Коварная мама установила в изголовье кровати будильник. Он так оглушительно звенел, что поднял бы и мертвого. Протерев глаза, я со стоном направилась в ванную и целых полчаса стояла под душем в надежде отогнать сон.

— Как это безжалостно! — заявила я маме, входя в кухню, где меня ждала традиционная яичница, бекон, кофе и булочки, — где ты достала эту убойную штуку, мама?

— Это будильник моей бабушки, — отозвалась мама, — раньше умели делать такие вещи. А тебе пора научиться вставать вовремя. Сегодня я тебя пожалела. Но со следующего утра ты будешь вставать в восемь, как все нормальные люди. И не говори мне, что ты к таковым не относишься. Это я уже слышала.

— О нет, — простонала я и мрачно всадила вилку в ветчину, — в восемь! Это садизм, мама.

— Ничего страшного. От этого еще никто не умер.

— А я умру. Мама, ну как ты можешь так со мной поступать? Ведь я же не выспалась!

— Нужно раньше ложиться, — невозмутимо отозвалась она.

— Да? Интересно, как бы я смогла вчера лечь пораньше, если приехала только в двенадцать? А?

— Ешь, Тора, — на этот вопрос у нее ответа не было, естественно, и она предпочла сменить тему.

— Ну хорошо же, — пригрозила я неизвестно кому и принялась за яичницу.

Поэтому, так получилось, что я вышла из дома гораздо раньше, чем обычно и почти ничем не отличалась от остальных жителей городка.

В первую очередь я решила зайти к Сэму. Городок наш маленький, все друг друга знают. Наверняка он сможет посвятить меня в подробности.

В баре было немного народу. Я вошла вовнутрь, огляделась кругом в поисках бармена и пошла прямо к стойке. И тут… Ну конечно, я споткнулась о табуретку, которую какой-то кретин поставил на дороге и упала, загремев всеми своими костями и принадлежностями. На грохот обернулись все посетители. Тоже мне, цирк нашли! Почему на меня постоянно пялятся? Сами никогда не падали? Какой-то мужчина вскочил и, подбежав ко мне, помог подняться.

— Вы не ушиблись? — спросил он встревожено.

Я еще больше разозлилась. Ну конечно, я ушиблась! А он подумал, что мне было приятно?

— Все в порядке, — отозвалась я, не посвящая его в свои крамольные мысли.

Тут я увидела спешащего ко мне Сэма с идиотской ухмылкой во все лицо. Он не мог удержаться от смеха.

— Я знал, что это ты, Тора, — сказал он сквозь смех, — только ты можешь грохнуться на абсолютно ровном месте.

— Здесь стул стоял! — возмутилась я.

— Стул? А, этот, — приятель кивнул на валявшийся неподалеку стул, — ой, не могу! Ты давно зрение проверяла?

И он захохотал, не обращая внимания на мой гнев. Никогда не видела, чтобы люди так умирали со смеху.

— Болван, — отозвалась я, потирая колено.

Черт с ним. Все равно, его не успокоишь. Так и будет ржать, пока не выдохнется. Я полезла за сигаретой в карман джинсов.

— Лучше бы принес мне выпить.

— Да, да, конечно, — согласился Сэм и продолжал хохотать, согнувшись почти пополам, — сейчас, сейчас, Тора, погоди немного. О, господи!

И он направился к стойке, по пути все еще похохатывая. Погрозив ему вслед кулаком, я села на вертящийся табурет и выудила наконец из кармана сигарету. И тут же отшвырнула ее в сторону. Она оказалась сломана. Странно, если б было иначе. Я выудила другую, но и она была не в лучшем состоянии. Не проще ли было взять с собой пачку? Что за беличья манера, распихивать все по карманам, выбирая наиболее неудобные и удаленные? Не удивлюсь, если и в заднем кармане у меня что-нибудь лежит. То, что давно пора выкинуть.

— Угощайтесь, — мужчина, который помог мне подняться, протянул мне пачку сигарет.

— О, спасибо, — поблагодарила я его, вытаскивая одну. Прикурила от протянутой им же зажигалки и затянулась.

Что бы я делала без истинных джентльменов, кои еще остались на просторах Англии? Наверное, давно бы погибла, как цветок в пустыне.

Сэм протянул мне высокий стакан виски со льдом. Я сделала небольшой глоток, признавая, что этот виски очень неплох и промычала нечто одобрительное.

— Ты ничего себе не разбила? — продолжал издеваться Сэм, наклонившись ко мне через стойку.

Первым делом я схватилась за фотоаппарат, убедилась, что он цел и облегченно вздохнула. Сэм опять принялся помирать со смеху. Я сделала вид, что хочу треснуть его кулаком между глаз.

— Я не про то спрашивал, — простонал он, вытирая слезы от хохота, — но, впрочем, чему удивляться! О своих коленях ты вспомнишь к вечеру, если не позднее. Ты же у нас везучая. Помню, на выпускном вечере ты поднималась на сцену, чтобы выступить и грохнулась прямо на ступеньках.

Я прыснула, признавая, что это воспоминание стоило того. А Сэм продолжал:

— А помнишь, ты вносила свой именинный пирог? На нем было пятнадцать свечей, таких высоких, что у тебя волосы загорелись. Мама дорогая, как все хохотали! Особенно, когда она додумалась сунуть голову в мойку, — он повернулся к мужчине, так и стоящему рядом. Вероятно, его очень заинтересовали наши воспоминания.

— Перестань, — сказала я, больше для проформы, так как знала, что это бесполезно. Все равно, Сэм пока не выговорится, не успокоится.

— Да, конечно. А когда мы полезли в сад миссис Харт за яблоками и ты повисла на дереве, зацепившись курткой за ветку?

Теперь мы смеялись втроем. У меня очень богатая событиями биография. И если начать вспоминать все по порядку, на все мои несчастные случаи не хватит суток, даже если говорить без перерыва на обед и ужин.

— Тора — это тридцать три несчастья, — пояснил Сэм, — с ней вечно что-то случается. Жаль, что ты не жил в нашем городе, Рэд, — продолжал он, обращаясь к мужчине, — тогда бы знал, откуда она способна падать без малейшего ущерба для себя.

— Так уж и без малейшего, — проворчала я.

— Тебе нужна нянька, Тора, чтобы водить за ручку.

— А тебе нужен пластырь, — отозвалась я и добавила, — на рот. Много болтаешь.

Он хмыкнул и вытер стойку, на которую я пролила виски, сама не заметив, как.

— Кстати, познакомься, — произнес он, — это Рэд Хэммерсмит, приезжий борзописец.

Рэд комично сделал вид, что приподнимает отсутствующую у него шляпу. Я сделала реверанс, заслужив от Сэма новую порцию смеха.

— Гляжу, я не вписываюсь в эту изысканную компанию, — пошутил он, — ничего, что я без смокинга?

— Ну тебя, — отозвалась я, — лучше посвяти меня в подробности вашей истории. Что там за маньяк?

— Откуда мне знать, — Сэм пожал плечами, — я с ним не знаком. Скажу лишь, что ваша братия мне до колик надоела. Все почему-то лезут с расспросами именно ко мне.

— И много здесь нашей братии? — спросила я.

— Позавчера было человек пять. Вчера уехали не солоно хлебавши. Полиция молчит, как партизан на допросе. Ну, поспрашивали жителей, поснимали нашу достопримечательность, наговорили в свои микрофоны и свалили. Что еще здесь ловить? Остался самый упорный, — и он указал на Рэда.

Я повернулась к нему:

— Какая газета?

— "Нью-телеграф", — отозвался он.

— Вы не из Лондона?

Рэд покачал головой. Оказалось, он приехал из центрального городка нашего графства. Масштабы там, конечно, не те, что в столице.

— Вот и хорошо, — заключила я, — значит, вы сможете посвятить меня в подробности.

— Ничего интересного я вам не сообщу, — он пожал плечами, — только общеизвестные факты.

— Сойдут и общеизвестные. Мне бы только проникнуться атмосферой.

— Ладно, — Рэд оказался парнем не мелочным и не склочным.

Странность для журналистской братии, которые за эксклюзивную строчку удавятся. Обычно, из них нельзя ни слова выдавить. Но, видимо, я произвела на него благоприятное впечатление. Должно быть, он подумал, что пишу я так же, как и хожу.

— Пойдем отсюда, — заявила я, — лучше всего на место преступления. А по дороге вы мне все расскажете.

Я помахала рукой Сэму и мы пошли к выходу. Железо надо ковать пока оно горячо. Нужно выведать все из Рэда, пока он не передумал.

— А вы из какой газеты? — спросил он, когда я уселась за руль своей машины.

— "Дэйли ньюс".

— Я слышал о вас, — заявил Рэд, садясь рядом на сиденье, — вы Тора Дэннингс, так?

Я кивнула, занимаясь поисками ключей в сумочке. Это длительный процесс и ему следовало посвятить целую главу. Рэд с интересом наблюдал за моими манипуляциями. Я вывалила все содержимое на сиденье и стала расшвыривать вещи, увеличивая и без того большой радиус действия. Рэд наконец не выдержал и выудив одну из связок, показал мне:

— Эти?

— Ой, спасибо! — отозвалась я и схватила их, — как вы их так быстро нашли?

— Это нетрудно, — сказал он, пряча улыбку.

Ну, кому как.

Я вставила ключи в замок зажигания и повернула. На этот раз машина упорно не хотела заводиться даже с десятого раза. Я даже малость вспотела от усилий. Наконец выругалась и стукнула кулаком по приборной доске.

— Давайте, я попробую, — великодушно предложил коллега, повернул ключ раз, другой и, о, чудо, машина завелась.

— Здорово у вас получается, — не выдержала я, — поехали. А где ваша тачка?

— На стоянке, — признался он, — Кэмвиллидж — небольшой городок, и я хожу здесь пешком.

— Ладно, где место происшествия? Или их несколько?

— Одно. Это пруд у старого, заброшенного замка.

— Очень живописно, — одобрила я художественный вкус маньяка, — там должны выйти отличные фотографии.

— Да, — согласился Рэд, — я уже сделал пару снимков, хорошо вышли.

Я свернула направо, вспоминая дорогу. Все-таки, давненько я тут не ездила.

— Я читал некоторые ваши статьи, мисс Дэннингс, — заговорил Рэд, — вы ведь не занимаетесь криминальной хроникой.

— До сих пор мне приходилось это делать не слишком часто, — признала я, — Билл, тот репортер, который занимался криминалом, уволился, и Дэн, то есть, я хотела сказать, наш редактор, сперва затыкал мной все дыры, а потом решил, что у меня это неплохо получается. Вот, так я и получила эту колонку.

— Понятно, — кивнул он, — значит, вы новичок в этом деле.

Я не стала его разочаровывать. Тем более, что думая, что я ничего не знаю, Рэд будет откровеннее и не увидит во мне серьезного конкурента. Наверняка, он остался в Кэмвиллидже для того, чтобы распутать это дело.