– Это не так, - ответила я, мотая головой и беспокойно покручивая стаканом с водой.

Джоджо выдохнула смешок, затем начала собираться.

– Собирайся. Тебе предстоит важное дело.

Джоджо высадила меня в квартале от издательства, и я наклонилась посмотреть на нее сквозь открытое окно пассажирской двери. Из задней части машины поднимались выхлопные газы, практически соответствуя моему дыханию.

– Серьезно? Эта съемка что, испытание «последнего героя»? На улице почти девять градусов.

В ответ девушка помахала мне рукой.

– На пути есть много интересного. Хочу посмотреть, что увидишь ты.

– Ладно.

– До скорой встречи, - ответила она с самодовольной улыбкой на лице.

Фотоаппарат обжигал кожу холодом и мне с трудом удавалось переключать настройки заледеневшими пальцами, в то время как Джоджо сдвинулась с места и направились на парковку позади нашего здания.

Я развернулась и, обратив внимание на старый дом, закинула голову повыше на антенну. Просмотрев пробный кадр, переключила параметры и снова поднесла объектив к глазам, делая новый снимок. Дисплей заполнила картинка, и по моему лицу растянулась улыбка. Джоджо права. Режим автоматической съемки оказался полным отстоем. Понимание, как регулировка параметров повлияет на изображение, придавало снимку совершенно другой вид.

Я пошла в противоположную от «Маунтеньер» сторону, погрузившись в фотографирование и сравнение качества работы под влиянием различных вариантов ISO, выдержки и экспозиции. Крупный план покрытых снегом листьев, заснеженных крыш, разбитых машин, заваленных снегом, оконных рам в снегу… На моих снимках было полно снега, но меня все устраивало.

– Тебя уволили? – С другой стороны улицы раздался голос Тайлера или Тэйлора. – Мы с Зиком поспорили, как долго ты продержишься. – Один его глаз был прикрыт на фоне заходящего солнца, и я обернулась, увидев, как оно выглядывает из-за гор. Оттянув рукав пальто, посмотрела на часы. Я провела на улице при такой холоднющей температуре два с половиной часа и едва заметила это.

– Ты, который? – Спросила я, убирая камеру.

Он засмеялся.

– Тайлер. Ты работаешь кем-то вроде оценщика страхового убытка? – Улыбаясь, спросил он.

– Нет. Делаю снимки для журнала.

– Должно быть они в безнадежном положении, - подколол меня он.

– Пошел на хрен, - ответила ему, направившись в обратную сторону к своему зданию, который оказался в трех кварталах. Тайлер стоял снаружи станции. Я даже представить не могла, что ушла настолько далеко.

– Эй, – крикнул он. Позади раздалось хлюпанье ботинок по мокрой улице и хруст каменной соли прежде, чем он добрался до меня. – Я просто пошутил.

– Я тоже, – ответила я, продолжая идти.

– Так, э-э. – Он засунул руки в карманы коричневых брюк-карго. – Ты и Пейдж…

– Нет никаких меня и Пейдж.

– Нет? Почему? Кое-кто сказал, что вы… тебе же нравятся парни, правда? Я имею в виду… должно быть так, после того, что у нас было. Никак не могу разобраться.

– В чем разобраться?

По его лицу медленно расплылась улыбка.

– В тебе, Элли. Я пытаюсь разобраться в тебе.

– Ты со мной заговорил.

– Я подумал, теперь все будет по-другому.

– Почему?

Его брови нахмурились. Он выглядел выбитым из колеи.

– Ты, э-э… вспоминаешь ту ночь?

– По правде говоря, нет.

Он вздохнул.

– Прошел месяц, Элли.

– Я помню.

– И я никак не могу забыть.

Я сделала глубокий вдох, надеясь с выдохом избавиться от чувств, которые он пробуждал во мне.

– Мы уже это обсуждали, - ответила я, продолжая путь к «Маунтеньер».

– Элли, – нервно усмехнулся он. – Ты можешь остановиться ненадолго и поговорить со мной?

Я замерла и, приподняв подбородок, посмотрела ему в глаза.

– Уточни пожалуйста, я тебя интересую, потому что не испарилась подобно всем остальным твоим «ночным приключениям», из-за моего отца или потому что мне нравятся или не нравятся парни?

– Ничего из вышеперечисленного. Почему с тобой так тяжело?

– Мы провели вместе одну ночь, Тайлер. Тогда я была совершенно другим человеком. Меня больше не привлекает связь с взмокшим драчуном, способным затащить пьяную девушку в постель.

Его пальцы в карманах брюк сжались в кулаки, один глаз прищурился – на щеке появилась чертова ямочка.

– Не привлекает, но ты ничего не можешь с собой поделать.

Он был настолько самоуверен, что мои оскорбления его абсолютно не трогали. Он был слишком высокомерен, чтобы поверить словам.

Я продолжила идти.

– Ты все усложняешь. Я старалась быть предельно ясной. Только потому, что сейчас я нахожусь не в самой лучшей форме, не означает, что пытаюсь подавать тебе смешанные сигналы.

– Мы и так уже переспали. Я просто хотел пригласить тебя на свидание.

Я остановилась посмотреть ему в лицо и узнать правду. В его глазах светилась надежда и немного страха. Тайлер был высоким и крупным, к тому же боролся с лесными пожарами, но он испытывал ко мне страх и не без оснований. Под всеми этими мышцами и крутизной скрывался отличный парень, что означало, я ему не пара – даже если пыталась измениться в лучшую сторону.

– Я не могу пойти с тобой на свидание.

Он продолжил, словно не расслышал моих слов.

– Я заканчиваю в десять.

– В десять я ложусь спать.

– Как насчет завтрака? На работу тебе к девяти, если не ошибаюсь?

– Потому что я люблю подольше поспать, гений.

– Ты любишь яйца и бекон? Или оладья?

Я нахмурилась. И то, и другое звучало заманчиво. Халявный завтрак был хорош настолько же, насколько и халявный обед, Салли закрыла Мариселе доступ к продуктам, пока я не соизволю позвонить родителям – чего, кстати, не планировала делать… никогда. Моя жизнь крутилась не вокруг них; я менялась ради Финли, и это означало, что в ближайшем будущем мне придется перейти на лапшу быстрого приготовления, если только Марисела не сжалится надо мной и не принесет немного своих фирменных тамале.

Халявный завтрак звучал очень привлекательно, но использовать человека ради еды, зная о его чувствах, не соответствует поведению хорошего человека, которым я пыталась стать.

– Нет.

– Нет? – Удивился он.

– Я занята собой. Уверена, ты найдешь другую девушку, с кем можно весело провести время.

Ноги, наконец, решили пожаловаться на холод в трех шагах от «Маунтеньер». Входная дверь звякнула и затихла, когда я вошла и остановилась отряхнуть на коврике обувь.

– Я уже начала сомневаться, что ты вернешься, - произнесла Джоджо. Ее широкая улыбка погасла. – Видела на улице Мэддокса?

Я повернулась лицом к Тайлеру, ожидавшему по ту сторону двери, со спрятанными в карманах куртки руками.

Затем указала рукой, чтобы он проваливал туда, откуда пришел. На что тот отрицательно покачал головой.

– Что ты делаешь? – Спросила Джоджо.

– Как ты избавилась от этих ребят? Он словно прилипший к подошве моего ботинка кусок жвачки.

– Не могу сказать. Но абсолютно точно уверена, Мэддокс еще никогда ни одну девушку не ждал на холоде. Поморозь его, пока не посинеет. Знаешь… ради всех нас. – Она протянула руку. – Показывай, что у тебя получилось.

Я достала из фотокамеры небольшую карту памяти и передала ей. Ее лицо выдавало вспыхнувшее волнение, пока она вставляла накопитель с боковой части своего монитора и поудобнее усаживалась в кресло, колесики которого заскрипели, стоило ей придвинуться ближе.

Мои пальцы были красными и замерзшими, интересно, как им удалось так долго проработать на холоде. Быстро разобравшись в настройках, фотография стала навязчивой идеей, заставив с легкостью потерять счет времени. Даже стоя рядом с Джоджо, пока она просматривала сотни отснятого материала, мне не терпелось отправиться на улицу и вновь погрузиться в работу.

Джоджо покачала головой и поставила на стол локоть, обхватив ладонью подбородок. Она прикрыла рот пальцами, еще быстрее защелкав мышью.