Большинство из того, что она хотела, у нее уже было: заботливые друзья, дом, сад, законсервированный бальзамин и стелющаяся вербена. На протяжении года у нее даже был парень, Дуэйн – байкер в татуировках с баками и приятным смехом.

Но Дуэйн порвал с ней пару недель назад, и сейчас, где бы ни пересекались их пути, он старался держаться от нее подальше и никогда не смотрел в глаза. Они расстались, когда она случайно напугала его до смерти.

Она посмотрела на любовный роман и оттолкнула книгу, как сытый постоялец отказывается от дополнительного десерта.

– Спасибо за книгу, – сказала она, пока Зои наливала себе кофе. – Но на самом деле я не собиралась ее читать сейчас.

Зои шутливо посмотрела на нее из-за плеча.

– И что ты с ней будешь делать?

Улыбка самоиронии заиграла на губах Джастины.

– Сожгу ее и куплю тебе новую.

Зои добавила в кофе сливки. Повернувшись к Джастине, она прямо спросила:

– Почему ты хочешь сжечь мою книгу?

– Ну, я не собираюсь жечь все. Только одну страничку. – Заметив смятение своей двоюродной сестры, Джастина застенчиво пояснила: – Я хотела... ну... наложить заклинание. И нужно зажечь огонь на «словах любви, начертанных на пергаменте». Поэтому я подумала, что для этого подойдет страница из любовного романа.

– И на кого ты хотела наложить заклинание?

– На себя.

Судя по выражению лица Зои, допрос только начинался.

– Тебе нужно готовить, – торопливо сказала Джастина. – А мне нужно вынести кофе посто...

– Кофе подождет, – послышался мягкий, но непреклонный ответ.

Джастина вздохнула и поудобнее устроилась на стуле. Про себя она признала, что хотя ее знали как самоуверенную и властную натуру, именно Зои была той, кто так или иначе добивался своего. Просто она не кричала о своих планах.

– Ты и раньше что-то говорила о заклятиях, – начала Зои, –и я помню, когда у меня были проблемы с Алексом, ты предложила наложить на него проклятие. Я думала, что ты шутила, пытаясь заставить меня чувствовать себя лучше. Но теперь я уверена, что ты не шутила.

Нет. Джастина не шутила.

Она никогда не скрывала того, что была воспитана в языческой традиции. Но она никогда и не подтверждала того, что Джастина, как и ее мать, Мериголд, являлись потомственными ведьмами.

Существовало столько вариантов колдовства, что само это слово было бессмысленно без уточнения. Есть классическое колдовство, электрическое, монотеистическое, гарденирианское, готическое, викканское и многие другие. Но традиционным для ее семьи ведьм было редкое колдовство, которым обладают только потомственные прирожденные ведьмы – оно было в их ДНК.

На протяжении всего детства мать Джастины воспитывала ее согласно традициям их семьи. Она брала Джастину на фестивали, в лагеря, на уроки, часто срывая ее с места, не заботясь о ее школьном расписании. Один год они жили в Орегоне, на следующий – в языческом обществе в Сакраменто... Потом несколько месяцев в Нью-Мексико... Аляска... Колорадо... Джастина и не помнила все те места, где они останавливались. Но чаще всего они возвращались в Пятничную гавань. Именно это место Джастина и считала домом.

Если сажа на внутренней стороне стеклянного подсвечника напоминала сердце, в которое проникают мечи, то Мериголд говорила, что пришло время уезжать. Она видела знаки в следах, в формах облаков, паутине, цвете луны.

Джастина не помнила, когда она начала жаловаться на их кочевой образ жизни. Она только знала, что в какой-то момент ее обеспокоило то, что они смогли собрать все свое имущество за полчаса.

– Это же так весело – видеть новые места, – говорила ей Мериголд. – Мы свободны, как птицы, Джастина. Единственное, чего нам не хватает, так это крыльев.

Но даже скворцы и малиновки оставались в гнездах дольше, чем Джастина и ее мать.

Возможно, все было бы иначе, если бы отец Джастины, Лиам, был бы жив. Из того, что говорила ей Мериголд, Джастина знала, что ее отец был фермером- садоводом и выращивал яблоки, груши и вишни. Мериголд встретила его, когда покупала яблоки, чтобы отпраздновать осеннее равноденствие. На его лбу был повязан красный платок, чтобы его длинные темные волосы не лезли в глаза. Они очистил целое яблоко лишь одним движением, и когда кожица упала на землю, она приняла форму инициалов Мериголд, что она посчитала знаком.

Они сразу же поженились. Лиам умер, не прожив с Мериголд и года. Их отношения были такие же краткосрочные, как и вспышка молнии. У Мериголд не было его фотографий. Она даже не хотела носить обручальное кольцо или же сохранить на память его складной нож или гитару. Его сад был продан, от его имущества просто избавились. Джастина была единственным доказательством, что Лиам Хоффман когда-либо существовал. Она унаследовала его густые темные волосы, и, как говорила ее мать, у нее была его улыбка.

Каждый раз, когда Джастина просила рассказать о нем, Мериголд качала головой и говорила, что если кто-то, кого ты любил, уходил, все воспоминания о нем отправлялись в секретное место в сердце. И ты можешь достать их и смотреть на них только тогда, когда будешь готов. В конечном счете, Джастина поняла, что Мериголд никогда не будет готова. Все, что она хотела помнить о покойном муже, – это лишь то, что любовь оказалась худшим, что когда-либо могло произойти в жизни человека. Именно она могла заставить кого-либо ненавидеть весенний ветерок, музыку гитары и вкус яблок.

В те годы постоянных переездов Джастина поняла, почему ее мать никогда не оставалась надолго в одном месте. Если задержаться, то любовь бы нашла ее вновь, и она бы уже не смогла ускользнуть от нее.

А ведь именно этого и хотела Джастина – всем своим сердцем.

– Давай просто обо всем этом забудем? – попросила Джастина, потирая уставшие глаза. – Ты все равно во все это не веришь, а если я попробую объяснить, то буду похожа на сумасшедшую.

– Не важно, во что я верю. Имеет значение лишь то, во что веришь ты, – начала уговаривать ее Зои. – Расскажи, что за заклинание ты хочешь наложить на себя.

Джастина нахмурилась и покачала одной ногой, что-то пробормотав себе под нос.

– Что? – спросила Зои.

Джастина повторила, в этот раз более четко:

– Любовное заклинание.

Она метнула взгляд на Зои, ожидая увидеть насмешливый взгляд. Но это была Зои. Она выглядела лишь обеспокоенной.

– Это из-за разрыва с Дуэйном? – мягко спросила Зои.

– Не совсем. Больше из-за... Я не знаю. Просто сейчас Люси с Сэмом, ты помолвлена с Алексом и... Я никогда не любила.

– Некоторым людям нужно больше времени, – сказала Зои. – Ты на год младше меня. Может, следующим летом...

– Зои, проблема не в том, что я не влюбилась. Проблема в том, что я не могу влюбиться.

– Почему ты так уверена?

– Я просто знаю.

– Но ты ведь очень любвеобильная.

– Если дело касается друзей, то да. Но когда все доходит до романа... Я никогда не чувствовала любви. Это как попытаться понять, каков океан, слушая ракушку. – Она мрачно взглянула на книгу в руках Зои. – Какая твоя любимая часть в книге? Ту страницу, которую ты назовешь, я использую в заклятии.

Зои покачала головой, пролистывая страницы.

– Ты будешь смеяться.

– Не буду.

Страница была с легкостью найдена, что означало, что она была прочитана бессчетное количество раз. Зои подала Джастине открытую книгу; ее щеки покраснели.

– Только не читай вслух.

– Я даже не буду шевелить губами, – пообещала Джастина.

Ее пристальный взгляд впился в текст, пока Зои добавляла ингредиенты для очередного кулинарного шедевра в миску.

«Ты, – прошептал он, – моя копь царя Соломона, моя неизведанная империя. Ты – единственный мой дом, единственное путешествие, единственное сокровище, ради которого я бы отдал свою жизнь. Ты – необычная и знакомая, наркотическая и тонизирующая, непоколебимая совесть и сладкое искушение».