3 глава

Грейс

Практически обезумев от гнева и похоти, мы лапали друг друга. Или виной всему был только гнев? Нет, нет, гнев не может быть настолько хорош. Мое тело словно пылало, я жаждала прикосновений Карсона каждой своей клеточкой.

Господи, ко мне прикасается Карсон Стингер, «актер традиционной сексуальной ориентации». Нет! Да! Да! Да! Три против одного! Побеждает большинство! Господи, как он хорош на вкус!

Это был вкус мяты и чего-то еще, принадлежащего исключительно Карсону. Стоило мне только попробовать его, как уже не в силах себя сдерживать я обрушилась на его рот, стараясь получить как можно больше. Меня тянуло к нему. Казалось, он также отчаянно пробовал меня на вкус. Он схватил меня за задницу и прижал к своей эрекции. Господи, а у него большой. Действительно большой. Я всё продолжала тереться об него, как кошка во время течки. Сумасшедшая кошка во время течки, которая только что получила немного крэка. Или кошачьей мяты… или что там нужно сумасшедшей кошке во время течки? Так вот, это про меня.

Мяу!

Неожиданно я поняла, что Карсон пытается встать, и, не разрывая поцелуя, последовала за ним. Мы попятились к стене, и как только я наткнулась на твердую поверхность, он прижал меня к ней и зарычал. На мгновение он отпустил меня, но после расставил руки с обеих сторон от моей головы, и я оказалась в ловушке. Он всё еще не отрывался от моего рта, полизывал и посасывал мой язык, а потом еще сильнее прижал меня и застонал. Эти звуки и ощущение стены за спиной словно привели меня в чувства, и это похотливое наваждение немного рассеялось.

Господи, это безумие. Что я делаю? Еще минуту назад мы были готовы разорвать друг друга на части. Как такое могло случиться? Конечно, то, что он вытворял ртом и своим телом, было хорошо, но всё потому, что он профессионал. Господи! Он профессионал! Он хорош, потому что часто этим занимается. Очень часто, можно сказать, постоянно. Черт возьми, что я делаю?

Я открыла глаза и увидела его лицо в миллиметре от моего: глаза закрыты, а ресницы практически касались щек. Я словно вернулась к реальности. Издав сдавленный стон, я оторвалась от Карсона, и, отвернувшись, оттолкнула его. Он ошеломленно отступил, и мы оба, едва дыша, уставились друг на друга.

— Чёрт, извини, — наконец, произнес он.

— За что? — с ноткой гнева поинтересовалась я. — За оскорбления или за поцелуй?

— За оскорбления. Я не жалею о поцелуе.

Я заморгала. Черт побери, да, я всё еще была зла, и больше на себя, чем на него, но часть меня хотела бросить всё и снова вернуться к поцелуям. Я слегка потрясла головой, чтобы избавиться от остатков наваждения. Мы в лифте. Он порнозвезда. Мы только что делились самым сокровенным, а через секунду использовали это друг против друга. Я немного невесело хихикнула, подняла голову и глубоко вздохнула. Карсон смотрел на меня с недоумением.

— И что здесь смешного? — приподняв бровь, спросил он.

Я отвернулась, села и откинула голову назад, к стене. Он подошел и устроился у стены справа.

— Мы, — застонала я. — Мы ужасны. Сначала мы рассказываем что-то личное, а через пять минут используем это против друг друга, — покачав головой, я добавила: — Извини и ты меня.

Он сделал глубокий вздох и посмотрел куда-то вниз, а после снова поднял на меня свои красивые карие глаза.

— Нет, это всё моя вина. Я установил правила и вместо того, чтобы играть по ним, накинулся на тебя. Я не умею проигрывать, — раскаялся он.

Я поджала губы и наклонила голову, удивленная таким ответом.

— Это игра с высокими ставками, — остановилась я. — Как ты отнесешься к тому, если мы немного поговорим?

На лице Карсона появилась ухмылка с этой очаровательной ямочкой, и его красота мгновенно меня ошеломила.

— А почему ты не модель или актер, или что-то в этом роде? У тебя подходящая внешность.

— Я знаю, — усмехнулся он.

— Да ты еще и скромный? — улыбнулась я.

— К чему скромность? Я не сделал ничего, чтобы получить такое лицо. Оно такое, какое есть.

— А ты только начал мне нравиться, — фыркнула я.

— Твоя симпатия означает еще больше поцелуев? — снова сразив меня своей потрясающей улыбкой, спросил он.

— Нет, теперь ответить мне, почему ты не модель, а делаешь то, что ты делаешь?

— Позволить людям накладывать мне макияж, приводить меня в порядок часами, а потом позировать им? Господи, да это в тысячу раз хуже, чем сниматься в порно!

— Хуже порно? То есть тебе не нравится этим заниматься?

Какое-то время он просто на меня смотрел, и мне даже показалось, что я слышала, как заработали его извилины.

— Честно, — наконец-то выпалил он, — мне не нравится сниматься в порно.

— Почему? — осторожно спросила я.

— Потому что я люблю трахаться так, как я этого хочу. Мне не нравится, когда мне говорят, что делать, или когда перемещают меня в постели, словно шахматную фигуру. Охота — важная составляющая секса для мужчины. А в порно этого нет. И прежде чем ты разозлишься, учти, сейчас я не пытаюсь залезть к тебе в трусики. Я просто пытаюсь быть честным. А это вряд ли можно назвать приятным занятием. В смысле…

— Точно, — перебила его я, — секс как пицца и всё такое. — А как ты ввязался во всё это?

— Ну, — вздохнул, он, — как я и говорил, я вырос в этом бизнесе. Моя мама приводила меня с собой на съемки. Нет, я не смотрел. Я оставался в гримерке, но знал, чем она там занималась, и это отстой!

Карсон улыбнулся, а мне вдруг стало так грустно. Он долго смотрел на меня, и мне даже показалось, что он не собирается продолжать, как вдруг он снова заговорил:

— Как бы то ни было, у моей мамы всегда были проблемы с наркотиками. И когда мне исполнилось четырнадцать, дела пошли еще хуже, и мне пришлось уехать к бабушке в Массачусетс. А когда маме стало легче, я снова вернулся в Лос-Анджелес.

— Так вот ты откуда?

— Да, из города ангелов, — задумчиво произнес он. — Когда мне стукнуло восемнадцать, некоторые знакомые продюсеры начали предлагать мне роли. Они считали, что я имел бы успех: сын порнозвезды сам начал сниматься в порно. Но мне было не интересно, и я отказался. После смерти бабушки мне досталось небольшое наследство. Хватило, чтобы попутешествовать пару лет по Европе. Вернувшись домой, я менял одну работу за другой, толком ничего не делал, только тусовался. В конце концов, полгода назад со мной снова связался один из тех продюсеров, который сейчас работает в эротическом бизнесе. Я подумал, а почему бы нет? В чем была разница между этим и тем, чем я обычно занимался с девушками каждые выходные?

Я вздрогнула. Это прозвучало так… опустошенно. Когда я посмотрела на него, он, прислонившись к стене, сидел и изучал меня.

— Лютик, ты — девственница?

Я хотела сказать, что это не его дело, но вдруг поняла, что он сейчас поделился со мной чем-то очень личным. И сказать такое, всё равно, что влепить ему пощечину. Это действительно не его дело, но всё, что он сейчас мне рассказал, было тоже не моим делом.

— Нет, — вздохнула я, — у меня был кое-кто. Это было в колледже. И прежде чем я выйду замуж, я планирую переспать еще с одним человек.

— Ты планируешь, что?

— Подожди, в этом есть смысл, и я тебе сейчас всё объясню. Мне предстоит окончить юридическую школу и отработать год в лучшей юридической фирме. Я не собираюсь замуж до двадцати восьми лет. Подумай, кто захочет брать в жены двадцативосьмилетнюю девственницу? Он точно подумает, что со мной что-то не так. Поэтому я решила, что до мужа у меня будет всего двое мужчин: один лишит меня девственности — уже сделано, второй — научит меня быть идеальной в постели.

Я улыбнулась, впечатленная собственными аргументами, а Карсон сначала посмотрел на меня, а потом звонко засмеялся.

— Черт, да твоя история куда менее романтичней моей.

— И что в ней такого неромантичного? — нахмурилась я. — Я идеально спланировала всё для человека, с которым проведу всю оставшуюся жизнь. Я уже подумала о нем, а ведь мы даже не встретились.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: