— Пожалуйста, — добавил он.

Не удержавшись, я подняла на него глаза и беспокойно заерзала. У Кинга было такое выражение лица… в его светлых глазах была неистовая решимость, черные брови нахмурены и сведены, а губы поджаты. Моя воля дала трещину, это затуманило мой разум, и я хотела верить, что нутром он также прекрасен, как и снаружи. Но это было не так. Что не мешало мне чувствовать то, что я чувствую или желать прикоснуться к нему.

Я взглянула на его руку, и его палец дернулся. Я подумала, а хочет ли он прикоснуться ко мне так же, как я к нему.

— Да, хочу, — сказал он, не отрывая от меня своего гипнотического взгляда. — Больше, чем ты можешь себе представить.

Он быстро сократил расстояние между нами. Тепло его тела, прижавшегося к моему, вызвало волну мурашек на моей коже. Я пыталась игнорировать их, но потом он обхватил рукой мой затылок. Однако Кинг не двигался, не пытался поцеловать, а просто смотрел на меня.

— Всему свое время и место, мисс Тернер, — прошептал он в темноте страстным голосом. — Будь уверена, что когда я возьму тебя в первый раз — это произойдет не в подвале. — Кинг медленно склонился ко мне. — Это произойдет там, где мы сможем не торопиться.

Он провел носом и губами по моим губам и прикоснулся своей небритой щекой к моей щеке.

— А теперь делай, как я прошу, и скажи, в чем ты сомневаешься.

Во всем. Я сомневаюсь во всем.

Даже сейчас, когда я так хотела его, вопреки любому здравому смыслу.

Миа, — подумала я, — Либо Кинг, либо Ваун.

— Правильно, — сказал Кинг, — прислушайся к себе.

Тогда, скажи мне, что это? Что это, между нами?

Его губы остановили свое скольжение.

— Я не могу этого объяснить.

Не можешь или не хочешь?

— Не могу, — но то, как он это сказал, заставило меня сомневаться даже в этом.

Смотри. Даже сейчас я чувствую, что ты пытаешься мной манипулировать, что у тебя на руках все карты и точно знаешь, что произойдет, в то время как я пребываю в неизвестности. Я чувствую, что ты скрываешь от меня так много вещей и то, что я вижу — лишь верхушка айсберга, и если рассмотреть всю эту замерзшую картину, то я увижу километры тайн, скрывающиеся под поверхностью. Я чувствую…чувствую, что меня используют. — Я фыркнула. — Вот, что не дает мне довериться тебе.

Он отстранился и посмотрел в мои глаза, но на этот раз я видела в них возмущение.

— Так вот, что ты думаешь? Что это огромная, выдуманная комедия? И что я намеренно сдал себя на милость Вауна, человека, в котором заключено все, что я ненавижу в этом мире. Или, ты, наверное, веришь, что я подвергаю тебя опасности, потому что придумал какую-то схему, по которой сближусь с тобой?

Я не ответила, потому что не была уверена, а он сразу ухватился за эту мысль.

— Я не Бог, мисс Тернер. Я всего лишь тень человека, находящаяся на стороне, которая не видна обычному глазу, но, тем не менее, я человек. Я ничего не контролирую — ни тебя, ни небеса, ни Клуб. Я всего лишь бросаю в воду монетку и надеюсь, что вода покроется рябью от моего броска. Это все, к чему может когда-либо стремиться любой человек. Даже самый сильный. Поэтому, если ты хочешь продолжать верить в заговоры, Бога ради, но открой свои гребаные, прекрасные, голубые глаза для того, чтобы увидеть истину. Я ничего не скрываю. Я предлагаю тебе доступ к любому моменту из моей памяти, который я сохранил.

Хорошо. Я хочу знать, что случилось с другими Провидцами.

Он выдохнул и взъерошил свои волосы руками.

Ты ничего про них не рассказывал.

— Да, не рассказывал. Просто мне больно об этом говорить.

Еще один вдох.

Скажи мне. Мне нужно знать.

Несколько долгих мгновений он колебался.

— Я… проклял их. Они почти вымерли, но потом я узнал про Артефакт и также, по стечению обстоятельств, узнал, что Провидцы наделены даром чувствовать его. Они привязаны к нему так же, как я связан с ними. Я снял проклятье, но было слишком поздно. Большинство из них уже погибло.

— Откуда ты знаешь? — я подумала, что у него был способ найти их или что-то в этом роде.

Он глубоко вздохнул.

— Я никогда не знал кто они или, где находятся. Могу только сказать, что чувствовал их присутствие на этой земле. Со смертью каждого из них я ощущал, что власть проклятия ослабевает.

— О! — на мгновение я подумала о том, почему он прекратил их убивать. Это должно было произойти из-за его личных интересов, а не по доброте душевной.

— Пойми, Миа, когда я проклинал их, то думал лишь об одном — хотел уничтожить все следы Хейн, но потом я встретил Кассандру, она была первым человеком, который увидел истинного меня. Она хотела помочь, несмотря на уродство, которое видела перед собой.

Кассандра?

— Она Провидец, я рассказывал тебе.

А Мак и Арно? Они тебе не помогают?

— Тогда Арно и Мак еще не родились. Хотя семья Арно принесла мне клятву и уже служит на протяжении многих поколений.

Арно — твой слуга?

— Вся его семья Спирос с Крита служили королям за сотни лет до моего рождения. Это их традиции, поэтому они охотно служат. Для них это большая честь.

Сколько тебе лет?

— Этот вопрос не о твоем доверии.

Я тихо зашипела.

Почему ты не хочешь сказать мне?

— Следующий вопрос, — сказал он серьезно.

Как умерла Кассандра?

— Она связалась с кем-то из Клуба, и он обманом заставил ее предать меня.

Ты убил ее?

— Нет. Она была другом. Я приглядывал за ней.

Его реплика на счет Кассандры заставила меня подумать о том, что иногда я чувствовала на себе взгляд Кинга, или чувствовала его восхитительный аромат в воздухе, но там никого не было.

Ты следил и за мной?

Его взгляд обострился.

— Когда я только встретил тебя — да. Все время. Но смотреть на тебя — это что-то большее.

Биение моего сердца ускорилось, когда я узнала, что он шпионил за мной. Я не была уверена, было ли это причиной для гнева.

— Я был очарован тем, что ты делаешь, — сказал он. — Мне нравится, как ты ерзаешь в кресле, когда ждешь меня в моем офисе. Нравится, как сексуально ты покачиваешься, когда ходишь в тех красных туфлях на высоком каблуке. Еще мне нравилось наблюдать за тем, как ты ешь, как наслаждаешься едой и закатываешь глаза.

О, нет! Ты видел, как я сожрала ту буханку хлеба в отеле, в Паленке, да?

Той, печально известной ночью, Кинг заклеймил меня. Я приняла долгий душ по завершению самого худшего дня в моей жизни, и, выйдя из ванной комнаты, обнаружила шампанское, хлеб и сыр.

— Да, и поверил в то, как ты сказала, что любишь меня, — злорадствовал он.

Я имела в виду образно.

— Да, я знаю. Но человек может и помечтать, не так ли? — он шагнул чуть ближе и все мое тело начало покалывать. — Потому что, если бы я это делал, то до конца моих дней единственное, что было бы в моих мечтах — это ты, я бы наблюдал за тем, как ты изучаешь меня, как удивляешься, когда узнаешь кем я являюсь.

Почему?

— Потому что ты никогда не прекращаешь надеяться. Я вижу это в твоих глазах, Миа. Ты не перестаешь молиться, чтобы я оказался кем-нибудь другим, а не тем, кем я являюсь. Монстром.

Потому что ты не монстр. Ты человек, с которым поступили плохо.

Он шагнул чуть ближе, и я почувствовала, как энергия его восхитительного мужского тела вызывает реакцию во всех нужных местах, но это было так неправильно.

Он снова обхватил рукой мой затылок.

— Видишь. Это был он, только что. Этот взгляд в твоих глазах.

Он собственнически меня оглядел. Я хотела отвести взгляд от этих потрясающих, притягательных, серых глаз, но не могла. Ощущение того, что я для него все в этом мире, было подобно наркотику.

Он склонил голову к моему уху.

— Я предупреждаю вас, мисс Тернер, что как только мы освободимся, и вы снова так на меня посмотрите — я точно вас трахну. Я буду брать тебя снова и снова, пока вы не признаете это.