— Да, — признался он, не уклоняясь от ее изумленного и обвиняющего взгляда.

— Чем «этим»? — Потребовала она. — Что именно вы делали?

— Я не думаю, что это хорошая идея вдаваться в подробности, Сара. — Разница между честностью и глупостью все же есть, в конце концов.

— Нет, я хочу знать, — сказала она все еще в гневе. — Со сколькими женщинами ты спал во время поездки на прошлой неделе, в то время как я была здесь, гуляла с твоей собакой, кормила рыбок, носила кошку к ветеринару, и...

— С одной, — сказал он. — Одна женщина. Меня наняли, чтобы она была в щедром настроении.

— Что это значит?

— Кто-то пытается привлечь новый капитал за увядающий роскошный курорт. Таким образом, они пригласили несколько потенциальных инвесторов... и позаботились о том, чтобы они хорошо провели время.

Сара уставилась на него.

— Люди, которые заказывали тебя, думали, что жаркий роман с любовником мечты на их курорте повлияет на финансовые решения этой женщины в их пользу?

— Я никогда не разговаривал с заказчиками, — сказал он, избегая ее взгляда, — но у меня сложилось именно такое впечатление от инструкции Кэтрин.

— Сработало?

Он пожал плечами.

— Может быть. Кэтрин сказала, что они остались довольны мной.

— Получается, ты пошел на эту авантюру? — она требовала ответа.

Он ожидал ее возмущения, но от этого переносить его было нелегче.

— Я сделал то, за что мне заплатили.

— И для этого понадобилось... — Презрение в голосе Сары причиняло ему боль, вызывало гнев. — Заигрывать с женщиной, восхищаться ей, слушать ее... составлять хорошую компанию?

— И трахать ее, — добавил он, от чего Сара вздрогнула. Она хотела подробностей? Хорошо, она могла получить их. — Трахать ее так, чтоб она не смогла стоять на ногах.

— Я полагаю, что это входило в работу?

— Она пригласила меня в свою комнату, и моя работа заключалась в том, чтобы делать все, чего она хотела.

— Но разве она не хотела, чтобы все было по-настоящему? Разве она не хотела узнать твой домашний номер телефона или еще что-нибудь?

— Она замужем, Сара.

— Замужем? О.

— Я не должен был быть ее новым любовным интересом. Просто интрижка.

— Интрижка? — повторила она, явно потрясенная.

— Да, — сказал он, желая закрыть эту тему. — Простая интрижка.

Сара помолчала, прежде чем сказать:

— Но даже в этом случае, откуда ты знаешь, что ей не нужно будет большего? Может быть, она думала, что ты ее новая любовь...

— Так как она заплатила мне, прежде чем уйти, я думаю, что ей это было не нужно.

— Она заплатила тебе? — Сара была возмущена.

— Довольно щедро.

— Получается, она знала, что тебя наняли... в эскорте?

Он снова пожал плечами.

— Я не думаю. Она просто показала свою признательность преподавателю гольфа, с которым отлично провела время.

— Она думала, что ты гольф-инструктор на курорте?

— Казалось, что это подходящая история, так как она вообще ничего о гольфе не знала.

— Были ли другие женщины, которые платили тебе?

— Я не думаю, что мы должны говорить о...

— Были ли?

Он вздохнул.

— Иногда. Теперь мы можем просто остановить это?

— То, что сегодня утром, после того, как твой ... твой «легкий» двухчасовой трюк? — Сара свирепо смотрела на него сейчас. — Неужели она заплатила тебе?

— На самом деле, если бы она не передала мне деньги, — сказал он устало, — то меня бы даже не пытались арестовать.

— Что случилось? — Когда он колебался, она подтолкнула, — Ну?

— Меня схватили в коридоре, когда я уже уходил. — Если это было то, что Сара хотела от него услышать, хорошо. Она могла услышать все в подробностях. Она презирает его. В конце концов, это было то, что он заслужил. — Копы сказали, что у них была запись, где я имею клиентку прямо на массажном столе. Я отымел ее три раза...

Сара издала сдавленный звук и прикрыла рукой рот.

— И она даже не смотрела на меня. Я думаю, что она представляла кого-то другого на моем месте. — Он равнодушно пожал плечами. — Во всяком случае, полицейские засняли все шоу на камеру. В том числе и ту часть, где я принял деньги от нее. Они сказали, что я попался. Но это было не так, поэтому-то они меня и отпустили во второй половине дня.

Она смотрела на него в ужасе и молчала.

— Сара... — Он сделал неловкий жест. — Я говорил тебе, что подробности не были хорошей идеей.

 Она выглядела так, как будто она никогда не видела его раньше.

— Я говорил тебе, что я не был тем, кем ты думала. — Когда он увидел, что слезы собираются в ее красивых темных глазах, он сказал с отчаянием, — Я говорил тебе, что правда все изменит между нами, Сара.

Слезы покатились по ее щекам, сверкая в золотом свете свечей.

— О, Боже, не надо. — Он облокотился на колени, обхватил свою голову руками, и смотрел на пол, не в силах больше смотреть на нее. — Пожалуйста, не делай этого.

Она попыталась заговорить, но подавилась рыданием.

— Пожалуйста, остановись, — прошептал он.

— ... Почему?

— Потому что я не могу, — сказал он в отчаянии. — Я не могу выносить твоих слез.

— Нет, я имею в виду... Я имею в виду, почему ты это делаешь? Почему ты продаешь себя, как ... как ...

— Как шлюха?

— Что-то вроде...

Он смотрел в пол.

— Так получилось.

— О чем ты говоришь? — Она издала гневный звук и сдвинулась на спинку стула. — Так получилось? Так все просто, Райан? — Когда он не ответил, она резко добавила: — Или теперь, когда моя рука залезла тебе в штаны, я должна называть тебя Кевин?

— Нет.

— Почему нет? Разве это не то имя, которое ты используешь, когда работаешь?

Ему стало плохо от ее сравнения того, что произошло между ними, и что он делал на работе.

— Почти все жиголо работают под фальшивым именем, Сара. В целях обеспечения конфиденциальности и для защиты. — Он не знал настоящих имен сотрудников Кэтрин, и они не знали его. Потому что, когда он был в том мире, он был Кевин. — Но я не использую мое рабочее имя здесь. Я не использую его с тобой.

 Сара посмотрела сквозь слезы.

— Так что я должна тебе за этот вечер? Сколько?

— Ты не сможешь позволить себе меня, Сара, — огрызнулся он.

— Ах, вот почему ты отбросил меня на пол некоторое время назад? — она откинулась назад. — Потому что, если бы мы закончили начатое, ты знал, что я не смогу заплатить тебе?

— Боже, Сара!

 Она поднялась на ноги и потребовала ответа.

— Так было ли это бизнес-решение?

 Он тоже встал.

— Ты — та, кто настоял на правде! — он крикнул. — Ты — та, кому нужны были подробности!

 Их крики снова потревожили собаку, которая теперь поднялась на ноги и начала выть. Они оба проигнорировали ее.

 Сара крикнула в ответ:

— Как ты мог врать мне прямо в глаза каждый день, когда мы встречались?

— Черт побери, Сара, ты думаешь, что я когда-либо хотел, чтобы ты узнала все это? — Он был зол, ему было больно, горько, стыдно. — Думаешь, я не сходил с ума, пытаясь понять, как тебе сказать, или как сделать так, чтобы никогда не рассказывать тебе об этом? И ты бы никогда не смотрела на меня так, как ты смотришь на меня прямо сейчас? Прямо сейчас, Сара!

 Она задохнулась, а затем закрыла глаза и прижала руки к лицу.

— О, Боже мой. Я не могу поверить, что это происходит. Боже.

 Он наблюдал за ее трясущимися плечами. Желая прикоснуться к ней и зная, что он не должен даже и пытаться, он сказал в тихом отчаянии.

— Мне очень жаль.

 Она попыталась заговорить, подняла свое заплаканное лицо, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Мне тоже очень жаль.

 Их взгляды встретились, признавая ту боль, которую они причинили друг другу, они понимали друг друга без слов.

— Я никогда не должен был позволить этому случиться, — прошептал он. — Так сближаться с тобой.