Томохиро понравилась я из-за того, что я слабая. У него была беременная девушка. Я мешала ему исполнить судьбу.

Какую судьбу? Мы скрывали наши встречи, потому вряд ли речь шла об экзаменах в университет. Я отвлекала его от кендо? Но это не было его судьбой.

От присоединения к якудза? Возможно.

Песни трясогузок превратились в вопли, и я подняла взгляд, чтобы понять, что происходит. Они прыгали по веткам и высоко пищали предупреждения. Это они из-за меня?

А потом я увидела причину – подделку среди птиц. Другую трясогузку, чьи перья на хвосте были длиннее, чем у остальных, а круглые глаза ее были пустыми, взгляд – отсутствующим, как у нарисованной девушки. Все трясогузки были черно-белыми, но эта выглядела созданной из бумаги, словно она трепетала на ветру. Ее перья были неровными беспорядочными штрихами, и когда она взмахивала крылышками, чтобы перелететь на другую ветку, ее полет сопровождала мерцающая пыль.

Боже. Это… рисунок.

.

Трясогузка прыгнула к другой птице и атаковала. Красный растекся по черно-белой жертве, и от этого у меня закружилась голова.

Она нападала на них. Так и мои рисунки хотели поступить со мной.

В урагане перьев нарисованная трясогузка била остальных, впиваясь в них когтями, полосуя их глаза и горла.

Я размахивала руками, чтобы прогнать их, потом нашла ветку и ткнула ею в кучу птиц. Она попала по ее крылу, и птица взлетела в воздух, преследуемая пухлыми трясогузками. Она направлялась на полянку Торо Исэки, за ней тянулась черная пыль. Я не отставала.

Вдруг мой кейтай телефон возвестил о приходе сообщения, и этот звук распугал многих трясогузок, чьи крылья забили по воздуху, напоминая звучанием водопад. Мое сердце забилось, посторонние звуки слышались через их шум.

И тут нарисованная трясогузка застыла в воздухе, словно врезалась в стену. Она рухнула в траву со стуком.

Я вышла из-за деревьев и побежала к упавшей птице. Я разглядывала травинки, но не могла найти ее тельце. Черная пыль падала с неба, как снег, собираясь на моих плечах.

- Кэти? – послышался голос, который я тут же узнала.

Томохиро.

Я обернулась и увидела его там, сидящим с блокнотом на коленях.

- Что ты делаешь? – спросил он.

- Трясогузка, - сказала я. – Она… Что ты здесь делаешь? Я думала, ты в Чибе на похоронах.

Томохиро махнул на пиджак, что лежал рядом с ним, поверх него были деревянные буддистские четки. Он был в красном в синюю полоску галстуке, части школьной форму мальчиков, но ослабил узел, чтобы он не впивался в шею.

- Похороны были утром, - сказал он. – У отца была деловая встреча, и мы быстро вернулись. Ты в порядке?

- Не совсем, - сказала я. Голова болела. Лицо Томохиро тревожно скривилось, он похлопал по земле рядом с собой.

- Садись, - сказал он.

- Мне нужно найти птицу, - сказала я, разглядывая землю.

- Какую птицу?

- Ты ее не видел? Она нападала на других птиц, - сказала я. Опустившись на траву, я перебирала рукой травинки.

- Бешенство? Я такого не видел.

- Возможно. Но это выглядело странно. С ее перьями было что-то не так. И она упала с неба, словно врезалась во что-то. И было похоже, что она… из бумаги.

- Кэти, сядь, - сказал Томохиро, и что-то в его голосе вернуло меня в сознание. Я повернулась к нему, подозрения роились в голове.

- Юу, зачем ты портишь все свои рисунки?

- Что?

- Клянусь, я видела, что они двигаются.

- Мы это обсуждали.

- И хвост дракона.

- Что?

- Я нашла обрывок из твоего блокнота. Он тоже шевелился.

- Кэти, что такое? – бросил Томохиро. – Ты понимаешь, как безумно это звучит? – его голос был раздраженным, но его лицо не разделяло этого настроения. Выражение на нем не совпадало с голосом.

Какой была судьба Томохиро, почему Ишикава считал, что я мешаю?

- Ишикава сказал, что Шиори твоя девушка, - сказала я. Томохиро сузил глаза.

- Чертов Сатоши, - мрачно сказал он.

- Разве?

- Кэти! Ты веришь ему, а не мне? Он просто путает тебя. Я же говорил, Шиори мне как сестра. Она друг семьи, - он опустил взгляд на закрытый блокнот, челка упала на его темные глаза.

- Откуда мне знать? – сказала я. – Скажи, почему мои рисунки двигались, Юу. Скажи, почему взорвалась моя ручка, почему я видела на твоих руках чернила, хотя их там не было. Скажи, что на самом деле случилось с Коджи. Ты всегда что-то от меня скрывал. Ишикава сказал, что ты общаешься со мной, потому что я слабая. Что он имел в виду?

- Ты слабая, Кэти? – Томохиро взглянул на меня, его глаза сияли. – Ты далеко от дома, в стране, которую не до конца понимаешь, говоришь на языке, которым не до конца овладела, и все это только сильнее сталкивает тебя со смертью твоей мамы, - Томохиро сделал шаг ко мне, взяв мои руки в свои. Его ладони были теплыми, я ощущала их через тонкие рукава летней формы. – Покажи, где здесь слабость, - тихо попросил он.

- Ты хотел, чтобы я держалась подальше, - сказала я. – Я думала, что это из-за якудза. Но есть что-то еще, не так ли?

Томохиро улыбнулся.

- Ничего подобного…

- Хватит отнекиваться, - крикнула я и высвободила руки. Он стоял и смотрел на меня, и стыд окатил меня волной. Но я должна была знать.

- Покажи мне свой блокнот, - сказала я.

- Что?

- Я хочу посмотреть твой блокнот, - сказала я, указывая на черную обложку. Томохиро взглянул на нее. – Может, Ишикава и издевался надо мной. Не знаю. Но я должна знать, что происходит. Пожалуйста, Юу.

- Кэти. Просто поверь мне и не спрашивай об этом, - глаза Томохиро расширились и с мольбой смотрели на меня. Но я зашла слишком далеко, чтобы отступать.

- Юу, ты сам знаешь, что я должна это увидеть, - он колебался. – Пожалуйста, - сказала я.

Он отошел, каждый шаг его словно замедляла трава, а потом склонился и подобрал блокнот. Он протянул его мне, и я забрала его, хотя его взгляд и был грустным.

Мои руки дрожали, и я вцепилась в обложку.

Я медленно открыла блокнот, листая рисунки, которые он набрасывал при мне последние несколько недель. Все они были странными, я помнила их не в таких позах, и каждый пересекали толстые линии, зачеркивая их, портя рисунки, делая их уродливыми и бесполезными. У лошади были расширены ноздри, а голова была склонена к плечу, он не такой ее рисовал.

Я листала страницы, пока не добралась до пустых, после чего вернулась к последнему рисунку.

Я замерла и посмотрела на набросок.

Трясогузка, на шее перечеркнутая толстыми линиями креста. Ее глаза мерцали, как озера чернил, а перья торчали в стороны.

Я уставилась на рисунок. Томохиро ничего не говорил.

Я медленно подняла на него взгляд.

- Ты нарисовал ее, - сказала я. – Это ты сделал ту трясогузку.

Он ничего не сказал. Он просто смотрел на меня с печальным видом.

- Как ты это делаешь? – сказала я, голос сорвался до шепота. – Что происходит?

Его взгляд стал пронзительным, и я захотела, чтобы он отвернулся. Дрожь страха сотрясала мое тело, но я не могла отступить. Я многое подозревала, но не была готова к правде. Сердце шумело в ушах.

- Что ты такое? – сказала я.

- Кэти. Успокойся.

- Успокоиться? Черт, или твои рисунки оживают, или я схожу с ума! Как же я могу быть спокойна?

- Ты не сходишь с ума, ладно? Сядь и… я отвечу на твои вопросы.

- И тебе же будет лучше! – закричала я, но он огляделся, как испуганный щенок. Когда я задумалась над этим, то заметила, что он напуган сильнее меня.

Я все еще стояла.

- Поэтому ты бросил каллиграфию? – спросила я.

Он смотрел на меня сверкающими глазами.

- Да.

- Потому ты портишь свои рисунки?

Молчание. Кивок.

- И та девушка смотрела на меня в гэнкане. И моя ручка взорвалась из-за тебя.

- Да.

Мое сознание опустело. Горячие слезы текли по щекам. Я всхлипывала, не заботясь о том, как жалко выглядела.