Вот по глазам вижу — не шутит. Не удивлюсь, если она специально для моей скромной персоны уже и самый мощный клей прикупила…

— Тох, а если серьезно… Что делать-то теперь будешь?

— Да ничего. Как и раньше, смотреть на него издалека, облизываться на расстоянии и просто надеяться… что он меня хотя бы не ненавидит.

      В ответ получаю лишь кивок и взгляд, полный сочувствия. Да. Я и сам понимаю, что глупо надеяться, что он не хочет меня за все раздавить, как никчемную букашку, по глупости своей ворвавшуюся, куда не звали, и нарушившую привычный уклад жизни.

      Я решил, что не стоит бегать от судьбы в лице Алексея Павловича, так что, ни о каком пропуске первой пятничной пары и речи не шло. Я, конечно, не собирался никак заострять на себе внимание. Хотел прийти пораньше, как обычно сесть за свою заднюю парту и оттуда просто наблюдать за ним… Интересно, отошел ли он от шока, что дарил свои волшебные поцелуи парню? И главное… понял ли, кто именно этот парень…

      Как водится, обстоятельства не спрашивают, что я собирался делать, а чего не хотел, их мои планы мало волнуют. Так что, когда я вовремя вышел из дома, намереваясь тихо отсидеться на любимой задней парте, я и подумать не мог, что именно в этот день, мой автобус, что испокон веков приходил в одно и то же время, решит сломаться, а мне придется добираться в институт на другом маршруте, еще и с пересадкой.

      В итоге на пару я опоздал минут на пятнадцать. Но, несмотря ни на что, утренний твердый настрой никуда не делся, так что я решительно распахнул дверь нужной аудитории и сразу же был награжден мимолетным взглядом изумрудных глаз. Не думал, что всего за один день можно настолько соскучиться по человеку…

— Савин… А я уж было решил, что вам, наконец, надоело вставать к первой паре, чтобы потом почти все ее время проводить вне стен кабинета… — Начал было он, но потом посмотрел на меня и осекся, очевидно, заметив мое новое украшение, в виде фингала.

      Он какое-то время просто молча смотрел на меня, что-то обдумывая, в глазах его в это время читалась только растерянность. Я было подумал, что он сейчас продолжит занятие, сделав вид, что ничего не произошло, или выгонит меня в коридор, чтобы не видеть, не помнить, не знать… Поэтому прозвучавший из его уст вопрос стал для меня неожиданностью.

— Савин… У вас… У тебя всегда была эта родинка на правой щеке?

      Сложно резко перестроиться и не делать того, что стало привычным. Так что, не раздумывая, действуя на автомате, я привычно молча кивнул. Этого хватило. Если у него и оставались какие-то сомнения, теперь они точно развеялись.

      Называется, отсиделся тихо-мирно на задней парте…

— Твою мать! — Препод запустил ладонь в свои волосы и со всей силы сжал ее в кулак. — Савин! Черт бы тебя побрал! — Рыкнул он и, опрокинув стул, на котором сидел, пулей вылетел из кабинета.

      В аудитории повисла гробовая тишина. Я сделал вид, что понятия не имею, какого черта сейчас произошло и просто прошел за свою парту. Но, оказалось, в этом не было необходимости. На пару Алексей Павлович так и не вернулся, да и вообще, в тот день, его в институте больше не видели.

  часть VIII

      Всю следующую неделю, вплоть до пятницы, я исправно ходил на занятия, при этом, почти все перерывы я проводил неподалеку от кафедры Алексея Павловича. Не знаю, зачем я пытался искать с ним встречи. Я очень хотел увидеться с ним и, одновременно с этим, очень этого боялся. У меня в голове была сплошная путаница из мыслей, я не знал, зачем выслеживаю препода, если у него сейчас и без моего присутствия нервы должны быть расшатаны, не знал, чего можно ждать от него, когда он меня увидит, после всего что произошло… а главное — я тупо не знал, что можно ему сказать. Да и есть большие сомнения, что он вообще захочет меня слушать.

      К счастью ли, или наоборот, но за эти дни мы с ним так и не пересеклись. Не знаю, то ли Алексей Павлович — непревзойденный мастер маскировки, то ли его тупо не было эти дни в институте. На его кафедру соваться с вопросами я не решился. Мало ли…

      В итоге, после того, как я всю неделю искал встречи со своим любимым преподом, теперь, зная, что завтра с утра у нас должна быть геральдика и мы с ним точно встретимся, меня с головой накрыл мандраж. Я все так же не мог представить, чего ждать от него и какой ответ на это смогу дать я. Неизвестность ужасно пугала. И в очередной раз, провалявшись всю ночь без сна, я малодушно решил просто не идти с утра на пары.

      Лилька мне отзвонилась сразу после первой пары и доложила, что занятие прошло как обычно, ну, за исключением того, что ее, в кои-то веки, не выгнали за дверь, препод вел себя вполне дружелюбно и, казалось, не был обременен абсолютно никакими проблемами.

      Ну не козел ли? Я тут всю неделю мучаюсь угрызениями совести, как же там мой бедный любитель гербов, извелся, наверное, испереживался… А он живет как и раньше, хлопот не зная, уже и забыв, наверное, обо мне, как о ненужном фрагменте из своей жизни. Даже обидно как-то…

      Как бы мне тоже продолжить жизнь, словно и не было ничего? Как, засыпая, избавиться от мыслей о нем? Как, закрывая глаза, не видеть его образ? Как забыть его прикосновения? Забыть вкус его поцелуев… К черту! Он забыл, и я смогу! Главное, отвлечься от мыслей о нем, занять себя чем-нибудь, а потом станет легче. Ведь станет, да?

      Чтобы отвлечься от нежелающих по-хорошему сваливать из головы мыслей, я предложил Лильке погулять, она же подруга, вот пусть она меня и отвлекает. Надо отдать ей должное, она не стала ломаться и отмазываться, а сразу, не раздумывая, ушла прямо с пары, только получив мое сообщение. Мы с ней прогуляли почти полдня, ноги ужасно гудели, но мысли о преподе и правда отошли на второй план, и это не могло не радовать.

      Но, к сожалению, нашу прогулку пришлось прервать, ведь на часах было уже ровно три, а я должен был к четырем часам быть на мойке. Хоть и впритык, но на работу я успел. Вечер пятницы, как всегда, дал о себе знать большим количеством клиентов. Но, впервые, мне не хотелось ни уходить на перерывы, ни жаловаться на объем работы, ведь постоянно занятый делом, я, впервые за эту неделю, смог морально отдохнуть.

      Так что, жутко уставший, но, тем не менее, довольный, в час ночи я возвращался с работы домой, в полной уверенности, что сегодня я усну, как только голова коснется подушки, и ненужные мысли просто не успеют за это время залезть мне в голову.