– Юный Дэвид, – проговорил Абрахам с набитым ртом, – проводил экскурсию по местной кухне. Они называются «хот-догами», потому что такое годится только на корм животным, да?

– Ты повел его к той стойке с хот-догами? – спросила Тиа. – Мне казалось, что вы оба должны были встречать гостей города?

– Обыватели, вы оба, – пробурчал я, заталкивая остатки хот-дога в рот.

– Уже идем, Тиа, – успокоил ее Абрахам.

Мы с Абрахамом шагали к городским воротам. Новое правительство решило отделить центральную часть города. Для этого часть улиц перегородили стальной мебелью. Таким образом можно было обеспечивать контроль периметра и вести учет всех прибывающих.

Мимо нас шли люди, словно тени, опустив головы. Сэм был прав. Большинство жило в ожидании того, что в любой момент может нагрянуть эпик и учинить расправу. И, что самое шокирующее, огромное количество людей на самом деле покинуло город после свержения Стального Сердца.

Очень жаль, что они ушли, ведь теперь в городе было свое действующее временное правительство. Появились и фермеры, работающие на полях за городом. Благодаря своим способностям Эдмунд обеспечивал энергией весь город. Теперь у нас даже имелась полиция, в большинстве своем состоящая из бывших силовиков Стального Сердца.

Ньюкаго функционировал так же, как во времена Стального Сердца. Мы попытались скопировать систему его организации, но только, конечно, без тех бессмысленных убийств ни в чем не повинных людей. Жизнь наладилась. Здесь она была лучше, чем где-либо еще в Разрушенных Штатах, это уж точно.

Но люди по-прежнему прятались, ожидая катастрофу.

– Они поймут, – пробормотал я.

– Возможно, – ответил Абрахам, взглянув на меня.

– Просто подожди.

Пожав плечами, он дожевал хот-дог и скривился.

– Не думаю, что смогу простить тебя за это, Дэвид. Ужасно. Все-таки должна быть вкусовая гармония, а не междоусобица.

– Ты же его доел.

– Я не хотел показаться невежливым. – Он скривился снова. – Правда, ужасно.

Мы шагали молча, пока не дошли до первой неперекрытой улицы. Здесь выстроилась очередь из желающих попасть в город. За допуском следили силовики. Обладатели ньюкагских паспортов – фермеры и мусорщики, работающие за городом, – проходили без очереди. Новоприбывших останавливали и просили подождать, а затем вводили в курс дела и помогали освоиться.

– Сегодня много народу, – заметил я.

В очереди из приезжих было где-то человек сорок-пятьдесят. Абрахам хмыкнул. Мы подошли туда, где человек в черной броне силовиков объяснял группе в грязной одежде установленный в городе распорядок. В течение последних лет многие из них выживали вдали от цивилизации, постоянно приспосабливаясь к эпикам-царькам всех рангов и званий, сменявших друг друга, словно матрешки со злыми лицами.

«Две семьи», – подумал я, заметив мужчин и женщин с детьми, и приободрился.

Пока несколько солдат продолжали инструктаж, к нам подошел один из них, Рой. Как и остальные, он носил броню без шлема. Силовики и без шлемов внушали страх.

– Привет, – поздоровался Рой.

Это был долговязый рыжий парень, вместе с которым я вырос. Я до сих пор не выяснил, не затаил ли он на меня обиду за тот случай, когда я прострелил ему ногу.

– Как дела с этой группой? – тихо спросил я.

– Лучше, чем вчера, – хмыкнул Рой. – Меньше авантюристов, больше настоящих иммигрантов. Это сразу видно, как только дело доходит до рассказа о работе, которую нужно выполнять.

– Авантюристы отказываются от работы?

– Не совсем, – ответил Рой. – Они постоянно улыбаются, со всем соглашаются, рвутся вперед. Все это неискренне. На самом деле они просто ищут, что бы стянуть с рабочей площадки. От таких мы избавляемся.

– Будьте осторожны, – сказал я. – Смотрите не внесите кого-нибудь в черные списки по ошибке просто потому, что человек чересчур оптимистичный.

Рой пожал плечами. Силовики оставались на нашей стороне, мы контролировали энергию, питающую их оружие и броню, но они, похоже, тоже были на грани. Стальное Сердце время от времени использовал их для борьбы с незначительными эпиками. Из того, что я слышал, дело заканчивалось плохо для обычных людей с обеих сторон конфликта.

Эти люди из личного опыта знали, каково это – иметь дело с эпиком. Если некто могущественный решит занять место Стального Сердца, полиция выступит против него примерно так же успешно, как змеи на соревновании по танцам.

Я ободряюще хлопнул Роя по плечу. Солдаты закончили с инструктажем, а я присоединился к Абрахаму. Он в это время представлялся каждому новоприбывшему лично. Мы уяснили, что простое человеческое общение с обычным человеком приносит хорошие плоды, особенно после «радушного» приветствия военных с их суровым, подозрительным взглядом и чеканным объяснением правил.

Поприветствовав одну из семей, я стал рассказывать, как хорошо в Ньюкаго и как я рад, что они приехали. Я специально не говорил, кто я такой. Но из разговора стало понятно, что я выступаю посредником между реконерами и городскими жителями. К настоящему моменту у меня была выстроена прекрасная речь.

Вдруг я увидел, что кто-то прошел мимо.

Знакомые волосы, фигура.

Я немедленно развернулся, запнувшись на последних словах приветствия. Мое сердце забилось изо всех сил. Но это была не она.

Конечно же, это была не она.

«Ты дурак, Дэвид Чарльстон», – сказал я себе, возвращаясь к обязанностям. Сколько еще я буду каждый раз подскакивать при виде девушки, отдаленно напоминающей Меган?

Ответ казался простым. Так будет продолжаться, пока я ее не найду.

Моя речь явно подействовала на людей, они заметно расслабились. Кто-то даже стал задавать вопросы.

Выяснилось, что семья из моей группы сбежала из Ньюкаго несколько лет назад, решив, что комфорт не стоит тирании. Теперь они хотели начать все заново.

Я рассказал им об имеющейся работе, которая, возможно, их заинтересует, а также посоветовал как можно скорее обзавестись мобильниками. Городское управление во многом осуществлялось с их помощью. А основной чертой Ньюкаго было наличие электричества, которое позволяло их заряжать. Я хотел, чтобы люди перестали воспринимать себя беженцами, ведь теперь они стали частью нашего городского сообщества.

Закончив с вступительной речью, я отошел, чтобы они могли спокойно пройти в город. Дрожа и посматривая на высотные здания, они двинулись вперед. Похоже, Рой был прав. Эта группа подавала больше надежд, чем те, кто прибывал раньше. Кое-чего нам удалось достигнуть. И…

Я нахмурился.

– Ты говорил вон с тем парнем? – спросил я Абрахама, кивнув на мужчину в хвосте удаляющейся группы.

На нем была обычная одежда – джинсы и выцветшая футболка, кеды на голую ногу. Предплечья обвивали татуировки, в одном ухе красовалась серьга. Накаченный, с ярко выраженными мускулами, на вид – под сорок. Что-то такое в нем было…

– Он почти ничего не сказал, – ответил Абрахам. – Ты его знаешь?

– Нет. – Я прищурился. – Подожди здесь.

Я последовал за группой, вытащил мобильник и стал смотреть в него на ходу, притворяясь занятым. Они продолжали идти в соответствии с инструкциями, направляясь к офисам на площади Первого Объединения. Может быть, я раздул из мухи слона. Обычно я становился немного параноиком, когда Профессора не было в городе. Он и Коди уехали на восток, предположительно для встречи с другой ячейкой реконеров. В Бабиар или что-то в этом роде.

В последнее время Проф вел себя странно – по крайней мере, так мы это называли. «Странно» было обозначением для «на самом деле Проф – эпик, он изо всех сил борется с собой, чтобы не сорваться и не прикончить всех нас, поэтому временами он несколько необщительный».

Теперь я знал трех эпиков. Всю жизнь я их ненавидел, готовил операции по их уничтожению и теперь лично знал троих. Я с ними обедал, болтал, сражался. Уважал их, восхищался ими. В случае с Меган даже больше, чем восхищался…

Я взглянул на шагающую группу, затем снова уткнулся в мобильник. Теперь жизнь стала раздражающе сложной. В те времена, когда Стальное Сердце был жив, мне не приходилось беспокоиться ни о чем, кроме… Постойте-ка!