Но выдохнуть спокойно мне никто не дал — малец начал приставать с целью поговорить. Ему что проблем мало? Отмахнувшись от него, словно от назойливой мухи, я вновь вспомнил человека, который мог вывести меня из себя всего парой фраз. Давно не видел его. Кажется, парниша Алексу фору даст в триста очков. Один взгляд и я уже не то задушить его готов, не то…

'Черт, опять не туда понесло!'

Отвлекшись на собственные мысли, я пропустил момент, когда малец начал общаться со своими воображаемыми друзьями. В то, что звери ему отвечают что‑то, я не верю. Как такое вообще возможно?! Осторожно посмотрел себе за спину, Рин, размахивая руками, что‑то втолковывает хорькам, а те, судя по мордочкам, слушают. Встряхнул головой, чтобы отогнать картинку и действительно все пропало, Рин шел молча, а зверьков на горизонте не наблюдалось.

'Чертовщина какая‑то', — подумалось мне, и я начал вспоминать о своих травмах головы, чтобы объяснить хоть себе эти галлюцинации. Сосчитал. На пятом разе сбился и решил, что все‑таки последствия есть, но в своей невменяемости не признаюсь. Кажется, это заразно…

— Наконец‑то! Мы доползли до города! — облегченно воскликнул я, выделяя слово 'доползли' намеренно, и посылая парню красноречивый взгляд. Хотелось позлить мальца. Да и надоело уговаривать самого себя и барса в придачу, что мальчишку я сопровождаю лишь из‑за отеческой заботы, а не из‑за каких‑то своих извращенных мыслей.

— Угу, — кивнул Рин, стараясь рассмотреть дома вдали.

— Уговор ты помнишь. Я тебя не знаю, ты меня тоже! — сухо сказал я.

Прибавив шаг, я просто мечтал оказаться в городе. Подальше от этого объекта моих фантазий. Точнее не моих, а барса. Это все он. Это у него весна по кошачьему календарю.

— А куда ты пойдешь дальше? — неожиданно спросил Рин, выдернув меня из раздумий.

— Это мое дело, — ответил я, задумавшись о том, где лучше искать работодателя на ближайшее время. В принципе в городе я не впервые, но вот что делать, если никого не останется на базаре…

Надвинув капюшон на глаза, я вышел из тени дуба и двинулся в сторону ворот. Прощаться не буду — прошлый раз попрощался и вновь свиделись. Это я, как магнит, притягиваю проблемы, или я притягиваю только одну? Точнее одного.

— А я? — крикнул мне малец вслед.

— Что ты? Уговор помнишь? Тебе направо, мне налево! — крикнул я через плечо, не оборачиваясь. Так будет лучше для него. Беглый оборотень, предатель… Он же может даже первый меня сдаст рады наживы?

Малец что‑то проворчал.

— Ты что‑то сказал?

— Я? Говорю хорошо сходить тебе! — быстро сказал паренек, помахав мне на прощание.

— И тебе того же!

'Что ж, мы не увидимся больше, пусть сопутствует тебе удача, малец' — мысленно сказал я и, улыбнувшись, не оборачиваясь, пошел вперед. У ворот располагался пост охраны, хотя раньше его не было, как я помню.

— Вы куда? — остановил меня один из парней, стараясь рассмотреть черты моего лица в тени капюшона.

— В город, — хмыкнул. Куда я еще могу идти?

— Вижу. Документы, — серьезно сказал охранник, расценив мою интонацию, как обиду в личный адрес.

— У меня нет их с собой. Не брал, — ответил я.

— Тогда я буду вынужден тебя задержать. Есть два варианта. Ты побудешь в тюрьме, пока документы не принесешь, или кто‑то за тебя поручиться, — сказал охранник.

— А как я их принесу, если буду в тюрьме? — автоматически спросил я, прикидывая, хватит ли у меня денег откупиться от этих гадов. Это, скорее всего, не усиление контроля, а лишь возможность сбить себе добавку к зарплате.

— Это твои проблемы.

— А на каком основании Вы меня задержать хотите? — угрожающе спросил я, а зверь поднялся и зарычал.

— У Вас какая‑то сомнительная внешность. Снимите капюшон, — попросил меня он. Во время нашего разговора малец подошел к нам, и его остановил второй охранник. Мы с первым охранником смотрели с любопытством за вторым и Рином. У него, скорее всего, тоже документов нет, а вот как он выкрутится?

— Нет. То есть да. Пустите меня — я пойду у фонтана умоюсь, и все пройдет, — быстро сказал этот проныра, и охранник, отступив, дал ему пройти и открыл ворота. Парнишка, радостно улыбнувшись, пошел вперед.

— А я? — ожил я. Чего это его пропускают, а меня задерживают?

— Ты задержан до установления личности, — просветили меня, а я едва не набросился на парня. Мозг начал просчитывать то, что до прибытия подкрепления этих двоих и одного в будке я уложу спокойно. Зверь рычал, ожидая наживу. Нет. Нельзя. Слишком заметно. Я не должен выделяться.

— Но он меня знает! Скажи им! — крикнул я. Вот моя надежда на спасение. Рин подтвердит мою личность, и она перестанет быть подозрительно! Бинго! Но моя радость закончилась уже в следующую секунду, малец, ехидно ухмыльнувшись, сказал:

— Не знаю. Впервые вижу.

Я. Его. Убью! Зверь заметался, словно в закрытой клетке, а я пытался его усмирить. Последней каплей стало то, как парниша подмигнул мне, словно издеваясь, и скрылся за поворотом. Зрачок изменил форму, а на руках проступили когти. Сейчас я себя слабо контролировал.

— Это, что с тобой? — перешел на 'ты' охранник, обеспокоенно тронув меня за плечо, но сразу отскочил, услышав дикое рычание зверя. Ему бы лучше вообще убраться отсюда, чтобы не стать очередной жертвой.

'Уговор ты помнишь. Я тебя не знаю, ты меня тоже!' — неожиданно в памяти всплыли собственные слова. От неожиданной догадки я пришел в себя. Меня словно водой окатили. Я сам приказал ему делать вид, что мы незнакомы. Я. Так почему злюсь? Может, из‑за того, что он должен был нарушить уговор, чтобы помочь мне. А если бы и его остановили тогда? Кто я для него? Друг? Брат? Он не обязан помогать мне.

— Лучше пропустите, — тихо сказал я, зная, что зверь ушел.

— Нет, правила есть правила, — сказал охранник, а к нему подошел второй. Я медленно извлек из кармана предпоследний золотой.

— Маловато, — протянул охранник.

— Больше нет, — сообщил я.

— А мы ведь и силой можем отобрать, — лениво протянул он, а в его глазах появился алчный огонек.

— Попробуйте.

— Ладно, иди, — согласился первый и дал знак, чтоб меня пропустили, предварительно забрав монетки.

Надвинув капюшон еще больше на глаза, зашагал в сторону базарной площади. Если мне удастся успеть, найти себе работенку на пару дней, то это будет большим везением.

На рынке народ уже складывал свои вещи, потому на меня особого внимания никто не обращал. Наверное, человек, скрывающий свое лицо не такая уж большая редкость…

Узнав у одного из торговцев, кому может понадобиться охрана, я подошел к мужчине с обильной лысиной, чтобы договориться о найме. Он назначил маршрут в четыре дня и пообещал один золотой. Я один должен буду охранять три обоза с товаром. Да пусть подавиться этим золотым и собаку себе за него найдет!

Наш разговор был случайно услышан каким‑то мужчиной преклонного возраста. И как он еще не рассыпался? Но дедуля оказался довольно бойким старичком:

— Ты работу ищешь? Выходим сегодня, послезавтра к вечеру будешь свободен, если, конечно, кто‑то из нас не захочет продлить договор. Плачу четыре монеты золотом. Идет?

— Я один буду охранять товар? — спросил я, глядя на две телеги с разными товарами, состоящими в основном из одежды и обуви.

— Нет, ты третий. Еще двое, — ответил дедуля.

— Я согласен, — коротко ответил я.

— Вот и славно. Меня зовут Оришт. Покажешь, что умеешь, чтобы я перестал за сохранность груза переживать?

— Хорошо, — я кивнул и извлек меч. Сняв капюшон, сделал несколько точных движений и выпадов. От запредельной скорости моих движений был слышен характерный звук, похожий на свист.

— Недурно, — услышал я женский низкий голос и повернул голову, чтобы увидеть его обладательницу. В паре шагов от меня стояла женщина лет двадцати пяти на вид с темными длинными волосами, завязанными в высокий хвост и темными почти черными глазами миндалевидной формы. Она внимательно смотрела на меня, сложив руки на груди. Одета наемница, а это была именно она, просто и неброско: темные штаны, черная рубашка с темно — серым корсетом. Смуглое лицо с немного жесткими, как для утонченной женщины, чертами лица, прямой нос, идеальная фигура.