— Жив, — ответила я, поморщившись от боли. Ощупав голову, не обнаружила крови, зато меня «порадовала» большая шишка. Знать бы, кто приласкал — отблагодарила бы!

— А ты как? — я издали осмотрела девушку и медленно двинулась в сторону дверей, держась за граты.

— Меня еще не трогали, — тихо ответила Лина.

— Долго мы здесь? — спросила я, для верности подергав дверь.

Никогда больше не буду у мамы просить попугая — теперь понятно как бедной птичке тяжело! Стукнув ногой по решеткам от бессилия, тихо застонала от боли. Охранник продолжал сопеть, не обращая на мои манипуляции никакого внимания.

— Пару часов. Манорик сейчас строит из себя добропорядочного гражданина, беседуя с графом из какого‑то селения, — пояснила Лина.

— А ты откуда знаешь? — удивилась я, опустившись на пол рядом с девушкой. Пол, конечно, холодный, но за неимением ничего другого выбирать не приходится.

— Луизина сказала. Она кухарка и добрейшая женщина! Она нам поесть принесла, — Лина кивнула на миску, стоявшую недалеко от выхода из клетки.

Надо же, я и не заметила! Взяв миску в руки, я съела немного супа. Даже холодным он был довольно вкусным. Я почти его доела, когда открылась дверь нашей тюрьмы, и вошел мужчина. В том, что это супруг моей новой знакомой, сомнений не было — богатая одежда с золотой вышивкой, плащ с меховой отделкой, золотая цепь на животе. Это так сейчас выглядит здешняя интеллигенция? Во внешности Манорика не было ничего примечательного. На вид мужчине было около сорока — большой живот, невысокий рост, близко посаженные глазки, большой нос, как у горного орла, козлиная бородка и лысина, тщательно прикрытая остатками волос. Чем не идеал мужчины? Во только покажите мне ту полоумную, что за него замуж пойдет по доброй воле и расчету. Хотя, что тут показывать — вон в уголок клетки забилась и с ужасом взирает на дорогого супруга. Мужчина, окинув взглядом комнату, подошел ближе.

— Я же говорил, что ты не сбежишь! — тихо и от этого еще более угрожающе сказал Манорик, обращаясь к Лине. Видя его горящий желанием и похотью взгляд, девушка содрогнулась всем телом и уставилась на него взглядом, полным ненависти и призрения.

— Жаль, что не удалось!

— Ты не сможешь от меня убежать, — рассмеялся мужчина, тряся бородой.

— Да я лучше убью себя!

— У тебя будет такая возможность, только я еще не наигрался, — жестко сказал мужчина, стерев улыбку с лица. Если раньше он был зловещим, то эта фраза заставила поверить в его искренность. Мурашки пробежали по коже.

— Найди себе другую игрушку!

— А что это у тебя за дружок? — заинтересованный взгляд перевелся в мою сторону. Держите меня! Не успела обрадоваться, что я внешне парень и меня этот гад не тронет, как следующее обсуждение поставило меня в тупик.

— Не трогай его! — воскликнула Лина, вскочив на ноги.

— О, я вижу он тебе дорог? Что ж, возьмем и его для участия в наших играх, — с этими словами Манорик вышел за дверь, а я возненавидела его еще больше.

Что же делать… Как назло, браслет подаренный Киром для экстренного случая куда‑то пропал, как и меч с сумкой. Похоже, что эти сволочи не брезгуют воровством.

— Рин! Я тебя уже третий раз зову, а ты молчишь! — до меня донесся голос девушки.

— Прости, задумался… — сказала я, — расскажи мне, что было, когда меня вырубили. Кстати кто это сделал и чем? Хочу в глаза посмотреть этому честному человеку, что исподтишка бьет несчастных де… деревенских парней!

— Когда ты упал без сознания, — начала девушка, не заметив моей оплошности, — меня схватил Визарт, а Кертин приказал и тебя погрузить на лошадь. Вот так нас и доставили в замок.

— Кертин? — переспросила я. Это Громилу так зовут?

— Да, это начальник охраны.

— И много тут охранников? — спросила я, прикидывая шансы.

— Нет, около десяти. Ой, уже девяти, — вспомнила девушка, как я убила Вира. На меня накатила волна презрения к себе. Чем я хуже от них? Убив мужчину, я стала такой же, как они…

— Эй, Рин, не вини себя. Ты защищался. У тебя не было выбора! — твердо сказала девушка, дотянувшись до моего плеча сквозь решетку. Повторив про себя эти слова, я немного взбодрилась. Нет, я не начала оправдывать себя, ведь убийце нет оправдания. Просто отодвинула мысли на второй план. Если я не буду сейчас холодной и расчетливой, то у нас с Линой не будет выбора.

— Скажи, Лин, а мои вещи они забрали?

— Кертин отдал все Манорику. Тому твой меч приглянулся — он хотел его рассмотреть, — кивнула девушка.

— Это хорошо, — протянула я, не зная пока, как использовать эту информацию, — а кто еще есть в замке кроме мужа твоего и охраны.

— Еще около двадцати слуг, но они боятся хозяина, поэтому помогать не станут, если ты об этом. Но и мешать тоже. Ты что‑то уже придумал?

— Нет. Может, у тебя есть предположения? — спросила я.

— Нет… — вздохнула девушка, опустив голову.

— А где охранник? — опомнилась я, видя, что мы остались наедине.

— У них обед, а это дело святое. В замке кормят два раза в день и это никто не пропускает. А что?

— Думаю, как нам можно выбраться отсюда. Скажи, а тебе раньше кто‑то помогал?

— Луизина. Она подсыпала Манорику в еду снотворное, вот он и уснул, а ночью я сбежала.

— Но ведь она могла поплатиться за это жизнью! — воскликнула я, поразившись самоотверженностью женщины.

— Нет, там было слабое снотворное — Манорик подумал, что просто утомился.

— Может, она и сейчас поможет? — спросила я с надеждой в глазах.

— Не знаю — надо спросить. Она скоро придет забрать посуду.

— И ее пустят? А почему она, а не служанка?

— Служанки бояться лишний раз высунуться, чтоб их не тронули, а Луизину тут уважают, все‑таки она их кормит, — пояснила Лина. Странные порядки в этом замке…

— Тогда подождем, — согласилась я.

— Надо бежать сегодня, — сказала девушка, поглядывая на дверь.

Скоро должен прийти охранник? Или она Луизину выглядывает?

— Почему сегодня? — переспросила я, прокручивая в голове возможные варианты побега. Все они пока сводились либо к поимке, либо к смерти. Не радужная перспектива вырисовывается…

— Кажется мне, что до утра мы не доживем… — подтвердила мои опасения подруга по несчастью.

— Расскажи мне про замок и Манорика. Потайные ходы есть? Отсюда можно еще каким‑то путем выбраться, кроме как через лес?

Кивнув головой, Лина вновь покосилась на двери и начала рассказ.

Леарина

— Манорик, скорее всего, заберет нас к себе после ужина, — закончила Лина. Из ее рассказа выходило, что бежать надо именно тогда. Вот только как? И как уберечь себя и ее от лап этого садиста?

— А что делают охранники и слуги после ужина? — спросила я, прикидывая, удастся ли нам сбежать.

— На страже остаются обычно два — три человека, а слуги в это время спят. Или не высовываются.

— А здесь есть какой‑то тайный ход?

— Вроде нет. Ан, нет. Есть один! Он в комнате Манорика находиться. Наверное, на случай побега строил. Вот только где он…

— А как ты про него узнала?

— Я слышала, как слуги обсуждали, что он у него есть. И предполагали, где именно, но конца разговора я не слышала.

— Так, может у этой твоей Луизины спросим? Она надежный человек? — поинтересовалась я.

— Да, она поможет! Обязательно! — горячо зашептала Лина, и мы принялись ждать прихода кухарки.

Дверь со скрипом отворилась и вошла женщина. Наверное, именно так должна выглядеть добропорядочная бабушка — пышная фигура, седые волосы, заплетенные в длинную косу, белый фартук и паутинка морщин вокруг глаз. Луизина присела возле клетки, внимательно рассматривая меня.

— Да ты же еще совсем ребенок! — воскликнула она, забрав полупустую миску, — тебе ж, небось, и пятнадцати нет!

— Мне семнадцать, — обиделась я. Ой, зря я это сказала! Одна фраза и пять минут возмущений женщины на тему того, что меня морили голодом.