Соболев Станислав Александрович.

Родина, народ и государство.

Так уж сложилось исторически, что из моего творчества теплее всего воспринимается именно формат эссе, в которых рассказываю о своем отношении к чему-либо. До конца еще не знаю, как к этому относиться, но эй – немного тщеславия каждому из нас не чуждо, а когда твое мнение читают с интересом – и вовсе милое дело высказаться по каким-либо вопросам. Так сегодня хотелось бы поговорить о таких вещах, которые окружают нас независимого от того, хотим мы этого или нет. О причастностях к общностям, навешиванию ярлыков и насколько все это правильно, не правильно и имеет ли вообще хоть какой-нибудь смысл и так далее. Как обычно, эссе – это лишь формат для передачи мнения, а авторитетность моего оставляет желать лучшего. Опираться на него – на свой страх и риск, диспуты, полемика и демагогия в комментариях приветствуется, с интересом сравнил бы взгляды и с не меньшим любопытством расширил бы и собственный кругозор заодно.

Патриотизм.

В современных реалиях при разговорах о политике трудно обойти патриотизм стороной. Да и не особо хочется, если уж совсем честно. Не люблю я это слово, хоть выскажусь пока возможность есть. Да и не только слово недолюбливаю, а всю концепцию «патриотизма» как явления. Как не верю и в толерантность, собственно. Там, где есть дружба – толерантность не нужна, а любая дружба основывается на взаимном заслуженном уважении. Там, где есть толерантность – нет дружбы, есть только терпимость. Причем настолько отвратительная, что ее легко можно сравнить с «бомж пришел с улицы и живет в твоем доме, да еще и права качает, мол еда ему не нравится», например. Так и в случае с патриотизмом. Патриотизм – не более чем навязанная любовь к государству. А, как и в случае с дружбой, любовь нужно заслужить. Это трудный, долгий процесс. Патриотизм же в этом случае – лишь дает кратковременный результат, позволяющий на время купить эту самую любовь.

Можно легко сравнить с обычными межличностными отношениями сексуального и эмоционального характера. Найти «девочку» на ночь в современном обществе, каким бы образцовым оно не было, не составит и малейшего труда. Капиталистические реалии хорошо дали уже нам всем понять, что у всего есть цена. А вот построить с кем-то долгосрочные, доверительные, теплые и нежные отношения, полные понимания, взаимной поддержки и направленные на достижение совместных целей – уже работа не такая простая.

Патриотизм для меня – это вот это вот самое «снятие девочки». А строится ведь не он. Строится любовь к родине, к отчизне, к обществу и государству. Там, где есть доверительные отношения – патриотизм не нужен. Его сполна заменяет эта самая загадочная любовь. Не искусственная и не на ночь, а долгосрочная, крепкая и помогающая вместе строить светлое будущее.

Родина.

Так что же такое родина? Много лет я считал, как думаю и многие, что это – лишь фигуральное обозначение «страны в которой родился». Но вот незадача, я почти успел родиться в СССР. Родись я на год-два раньше, и я был бы человеком «без родины»? Или же с «более несуществующей»? И все те люди, которые успели появиться раньше меня – тоже уже без родины? Ведь, родина распалась, ее развалили и так далее.

А если меня родили в другой стране? Зачали в одной, уехали в другую из-за качества местной медицины, а потом вернулись обратно? Где будет моя родина – там, где я вылез из мамы или там, где она меня вскормила?

В конце концов, а если во время беременности – мои родители сменили несколько стран? Получается, у меня много родин? Или засчитается только та, где я именно рожусь?

Слишком уж много сложностей. Понятное дело, что все это – скорее исключения, чем правило, но тем не менее. Чтобы быть объективным – нужно учитывать все возможности, а если есть что-то что выходит за грани модели – стоит ли пересматривать саму модель или же просто отмахнуться и забросить в «исключения»?

Эти мысли сменились со временем более обширными. А что, если родина – это общество, в котором я вырос? Где я сформировался, как личность? Стал, собственно, тем, кто сейчас задается вопросами о своей принадлежности и ищет свою родину? На бумаге звучит неплохо, но вот незадача – дети мигрантов. Полная ассимиляция в новом обществе – не более чем миф. Есть, конечно, исключения, но в этом случае стоит поговорить и о предпосылках. Человек изначально ассоциировал себя с какой-то конкретной культурой. И отказался от своих корней, так как чувствовал себя в ней уютнее. В этом случае ассимиляция – лишь вопрос времени и сам процесс начинается задолго до «переезда» и «самоопределения». Но будет ли эта культура, в которую он влился – его родиной или же останется та, из которой он в нее начал вливаться изначально?

Вопросов много, решений еще больше. Но у нас формат эссе, и я могу разве что в нем поделиться своими выводами, а не пытаться их навязывать. Не словарик же пишу, в конце-то концов.

Родина для меня – это культура. Быт, язык, история. Определенная общность из осязаемых и неосязаемых составляющих. И не просто общность – но общество. Даже народ, который разделяет твои взгляды. Твои традиции, язык, культуру, историю. От образа мышления до предпочтений в одежде, от общей памяти и до общих стремлений.

Сложно объяснять что-то эмоциональное, поэтому просто объясню на своем примере. Я родился в Эстонии. Я здесь вырос, с этой страной меня многое связывает и в ближайшее время, как бы в ней трудно не приходилось, уезжать отсюда я не планирую. Не столько из-за того, что «люблю» это место – скорее, из личных побуждений. Трудно мне дается принимать подобные решения. Как бы тяжело не было, это место, где я родился – и покидать его в поисках личной выгоды считаю предательством. Но Эстония, несмотря на все что нас связывает, не моя родина в моем понимании родины. Это чужая для меня культура. Это чужая для меня история. Мы гордимся разными вещами, мы обращаемся к разному опыту, мы думаем по-разному. Прожив здесь двадцать четыре года, я до сих пор знаю язык лишь поверхностно. Очень старательно его учу и практикую при каждой удобной возможности, но для меня – это чужой язык. Это навязанный мне язык. Это язык, в перспективы которого я не верю, потому что не вижу их. Я не могу гордиться тем, что знаю его – и не могу разделять культуру с теми, кто тоже его знает. Так могу ли я называть Эстонию – своей родиной, если даже спустя года эта страна все еще чужая для меня?

Я бывал в России. В Новгороде, Пскове, Печорах, Москве и Петербурге. Из Ивангорода в Нарву проносил через границу дешевые сигареты даже. И там я дышу спокойнее. Я чувствую себя спокойнее. Я начинаю радоваться маленьким вещам, которые в Эстонии для меня незаметны. Возвращаясь обратно, мне становится тесно, но я всегда знаю, что там, заграницей есть народ, культура которого родна мне. Историю которого я воспринимаю как свою собственную, словно пропуская через себя весь опыт и знания, накопленные за многие века. Горжусь каждой победой и переживаю поражения. Отмечаю праздники и слежу за достижениями. Волнуюсь о трудностях и радуюсь, когда они успешно разрешаются. И все это – помогает мне жить, стремиться к чему-то и не пасовать перед трудностями. Ведь я несу ответственность, как и каждый из этой общности, за все то чего уже добились предки. Все то, к чему сегодня привела не просто чья-то история, но та история, которую я могу назвать своей. История, которую я смело могу назвать нашей.

И для меня это родина. Особенное место, особенные люди и особенное восприятие. Все то, с чем ты себя ассоциируешь и все те, с кем ты это разделяешь. Сама культура и сам народ – для меня и есть родина, а территориально она будет на том клочке земли, с которым они… нет, МЫ себя ассоциируем. Ведь дом там, где семья, родные и близкие, а не наоборот.