Трудно поверить, что это и есть истинное тело Авокадо Авойдера, огромного аватара ростом в два с половиной метра. Но и ручки, и ножки, и похожие на бусинки глаза не оставляли никаких сомнений. А главным доказательством служил прикреплённый к груди крошечный ISS комплект.

— Ну что же... посмотрим, кто победит. Успеешь ли ты добиться своего, или же мы уничтожим тело ISS комплекта до того, как это случится, — сказал Харуюки, подавив возникшие чувства, и в ответ Мажента улыбнулась самой широкой из улыбок, которую он видел на её лице.

— Знаешь, что самое странное?.. Когда такие слова говоришь ты, они почему-то не кажутся бравадой и блефом. Хорошо, я принимаю твой вызов. Но перед этим... вы заслужили награду за победу в этой битве.

Она вытянула два пальца на руке, которой держала Авокадо, и между ними вдруг появилось две прямоугольные карты. Харуюки знал, что это карты предметов, но он никогда не видел карты такого матово-чёрного цвета. Спереди алым шрифтом было написано название вещи.

— Это те ISS комплекты, которые вы отделили от Минт Миттен и Плам Флиппер. Они вернулись в мой инвентарь, но я подозреваю, что ими уже не воспользоваться... вы испортили их этой вашей добротой и заботой. Поскольку мне они уже не нужны, забирайте их себе.

Она произнесла эти слова тоном, по которому невозможно уловить, что именно она хотела сказать, а затем щёлкнула пальцами. Карты пролетели вперёд и воткнулись в плитку у ног Харуюки.

— З-забирайте... говоришь?.. — Харуюки раздумывал над тем, удастся ли ему сжечь их, а Мажента ещё раз пожала плечами.

— Делайте с ними, что хотите. Варите, жгите, разбирайте, анализируйте... ах да, и передайте от меня Циан Пайлу. Скажите, что когда я передала ему запечатанный комплект со словами «ты мне нравишься, поэтому я дам тебе карту», то говорила совершенно искренне.

Услышав это, молчавшая всё это время Тиюри тут же встрепенулась и закричала:

— Эй!.. Почему это мы должны передавать ему такие слова?! И вообще, с чего это Пайл вдруг тебе понравился?!

— Ну как же, у него такая прекрасная асимметричная форма... кстати говоря, ты тоже очень ничего, — хладнокровно ответила Лайм Белл Мажента и соблазнительно улыбнулась ей.

Даже Тиюри не нашла, что на это ответить, и застыла на месте. Кратко усмехнувшись, Мажента развернулась на месте. Больше она не сказала ни слова.

С семенем Авокадо под мышкой она ушла в сторону станции Сакурадзёсуй. Провожая её взглядом, Харуюки испытывал противоречивые чувства.

Скорее всего, Мажента Сизза продолжит распространять ISS комплекты по Ускоренному Миру. Если он хочет остановить её, ему нужно напасть прямо сейчас, убить её, а затем продолжать делать это каждый час, пока у неё не закончатся очки. С их разницей в силе это вполне возможно.

Но... о том, что они могут так поступить, знала и сама Мажента. Она могла сбежать в тот самый момент, когда они очистили Минт и Плам от ISS комплектов, и тем самым обезопасить себя.

Но она не сделала этого. Она подошла к Харуюки и Тиюри, чтобы поговорить с ними. И в её действиях, включая передачу двух карт, трудно уловить намёк на западню или подлость. Скорее всего, Мажента вернулась на поле проигранной битвы из-за своей гордости, с которой ничего не мог поделать даже её ISS комплект.

И Харуюки не мог ударить такого противника в спину.

Он отвёл взгляд от удаляющегося силуэта, нагнулся и подобрал с земли чёрные карты. Сбоку послышался обеспокоенный голос Тиюри:

— И-их точно можно трогать?

— Если не нажимать кнопку использования и не давать команду на активацию, то ничего плохого произойти не должно... — сказал Харуюки, но ему самому становилось не по себе от того, что именно он держит в руках, поэтому он быстро открыл меню и поместил обе карты в инвентарь.

Закончив, он вновь поднял голову. Фигура Маженты Сизза на площади уже исчезла.

Пытаясь переварить возникшую в нём странную смесь из чувств, Харуюки повернулся налево. Два аватара-девочки, которых Шоколад держала в руках, как раз начали пробуждаться, и их тонкие ручки мелко вздрогнули.

Харуюки попытался было подойти к ним, но тут его схватила Тиюри.

— Давай лучше оставим их наедине друг с другом, — шепнула она, и Харуюки согласно кивнул.

Они смотрели издалека и не слышали происходящего, но видели, как Шоколад Папетта, Минт Миттен и Плам Флиппер неторопливо разговаривают друг с другом. Спустя какое-то время они протянули друг к другу коричневые, голубые и фиолетовые руки и крепко обнялись.

От этой прекрасной картины дух Харуюки захватило настолько, что он не сразу заметил, как в нижнем левом углу поля зрения появилась новая фигура. Когда он, наконец, заметил её, он едва не подпрыгнул на месте. Это оказался похожий на броненосца Энеми с сияющим рубином во лбу — Култян.

Хотя Шоколад и отдала ей команду «лежать», та, видимо, не сдержалась. Энеми подошёл к девочкам и, мурлыча, потёрся о них своей гладкой головой.

Харуюки продолжал молча наблюдать за всеми четырьмя членами Легиона «Пети Паке». В какой-то момент Тиюри взяла его за руку, но когда это произошло — он и сам не заметил.

Хотя поход в Сетагаю, который должен был стать простой тренировкой с участием Энеми, превратился сначала в неожиданное знакомство, а затем и яростную битву, Харуюки всё равно благодарил судьбу за то, что случилось здесь и сейчас.

Тиюри, судя по всему, думала также. Слуха Харуюки коснулись слова, явно произнесённые сквозь счастливые слезы:

— Я так рада...

Харуюки казалось, что они провели в ускоренном состоянии довольно длительное время, но когда они вернулись в реальный мир, то он увидел, что не успело пройти и минуты.

Из приоткрытой двери доносился заманчивый запах свинины в соусе, но до ужина, который должен начаться в половину седьмого, оставалось ещё почти десять минут. «А ведь я столько летал, ждал и сражался!» — мысленно пожаловался Харуюки, но, увы, бёрст линкер не мог замедлить время для своего сознания.

Он, продолжая лежать на кровати, заметно более мягкой по сравнению с его собственной, медленно выдохнул.

— Ну ладно, Хару, давай хоть тут плакать не будем, — послышался голос слева, и Харуюки рефлекторно повернулся.

И действительно, стоило ему так сделать, как из глаз скатилась таинственная жидкость, пробежала по щеке и упала на покрывало.

— Я н-не плакал! — запротестовал он, словно маленький мальчик, и быстро вытер глаза ладонью, но слёзы продолжали течь, словно из прохудившейся трубы.

Понимая, что спорить уже бесполезно, он собрался повернуться спиной к Тиюри...

Как вдруг сквозь пелену перед глазами увидел, что и на её лице было что-то блестящее.

— Да ты и сама плачешь, — надувшись, прошептал Харуюки.

Тиюри же не стала прятать слёзы, вместо этого широко улыбнувшись.

— Ведь... ведь меня переполняет и радость, и печаль... что я могу поделать против сразу двух эмоций?

— Ну, да... против двух, конечно, ничего... — согласился Харуюки с её странной логикой.

В то же время в глубине души он понимал, о чём она говорила.

Большую часть эмоций, которые испытывал Харуюки, провожая взглядом Маженту Сизза и Авокадо Авойдера, составляла именно «печаль».

И печаль эту подпитывали мысли о том, что всё могло сложиться по-другому.

— Почему?.. — спросил Харуюки, глядя в потолок, ощущая, как к горлу вновь подступает ком. — Почему мы должны вот так сражаться с ними?..

Если простые дуэли на обычных дуэльных полях являются именно «раундами» файтинга, где в бою сходились умения, знания и характеры, то битвы на Инкарнациях на неограниченном нейтральном поле — именно «войны», где в яростных схватках сталкивались гнев и ненависть.

Хотя Харуюки и стал бёрст линкером всего восемь месяцев назад, а пятого уровня достиг совсем недавно, он уже не раз проходил через это. И в таких битвах он не ощущал ни азарта, ни наслаждения. Сегодняшняя битва с Мажентой Сизза не оказалась исключением. Ему удалось с трудом вырвать победу с помощью Лазерного Меча, воспользовавшись уязвимостью противника, полагающегося на Тёмный Удар, но от этой победы в его сердце осталась лишь грусть.