Элли коснулась лбом коленей и закрыла глаза, пытаясь вспомнить картинку из сна. Если бы она только знала, как он выглядел. Как его звали.

– Элли, детка, поговори с нами, пожалуйста, – сказал Меррик, подойдя к ней. – Расскажи нам, что происходит. У тебя был плохой сон? Ты что-то вспомнила?

Как она могла сказать: «Нет, это не был плохой сон»? Это был хороший сон. Элли была счастлива. Полна радости и любви.

– Я не знаю, – прошептала она. – Не знаю, было ли это реальным.

– Расскажи нам, и мы поможем тебе во всём разобраться, – сказал Кейд.

– Я не была напугана, – выдавила Элли. – Я не знаю, было ли это воспоминанием или просто обычным сном.

– Тогда почему ты так сильно расстроена? – настаивал Меррик. – Элли, детка, ты можешь посмотреть на нас?

Элли опустила голову; по её щекам покатились горячие слёзы. Определённо, она – сумасшедшая. Почему, например, счастливый сон причинял ей столько страданий? Разве ей не должно стать легче, потому что кто-то заботился о ней? Что она заботилась о ком-то ещё?

Но если она была так чертовски счастлива, и этот мужчина во сне заботился о ней и так хорошо знал её, то почему Элли не помнит его, и почему он её не ищет?

Она вытерла щёки, не желая, чтобы они видели её слёзы. Тихие проклятия, прозвучавшие около неё, сказали, что её попытка была безуспешной.

Сильные руки окружили её, притягивая ближе. Меррик расположил голову Элли у себя под подбородком и стал вырисовывать маленькие круги на её спине.

– Я испортила весь день, – пробормотала Элли с отвращением к себе.

– Нет, не испортила, – тихо сказал Меррик. – У нас в распоряжении целый день. Ты проспала всего час. Совсем недолго. Мы можем делать всё, что захочешь. Если ты хочешь вернуться домой, только скажи.

Элли покачала головой.

– Я хочу остаться здесь с тобой и Кейдом. Такой прекрасный день. Я не хочу, чтобы всё разрушилось из-за того, что я больная.

– Ш-ш-ш, – успокаивал он. – Просто посиди немного, пока не успокоишься.

Элли медленно подняла голову и посмотрела на Кейда, стоящего рядом со скалой, на которой они с Мерриком сидели. Он держал в руках брауни.

Посмотрев на подношение, Элли снова расплакалась. У неё были двое самых замечательных мужчин в мире, и не имеет значения, кто ей приснился.

То было её прошлым. А эти мужчины – её настоящее. И будущее. Они те, кто имеют значение. А не какой-то безликий, безымянный призрак из прошлого. Кто мог оказаться человеком, который изнасиловал её и пытался убить.

– Не плачь, – тихо умолял Кейд. – Ты убиваешь меня, дорогая.

Элли взяла брауни и слабо улыбнулась.

– Спасибо. Я люблю брауни.

– А я люблю тебя, – просто сказал Кейд.

Её глаза расширились; и Элли в удивлении открыла рот от его прямого заявления.

Воспользовавшись её безмолвием, Кейд наклонился и поцеловал её в губы.

Как же странно это, наверное, выглядело в глаза других: Меррик крепко сжимал Элли в объятиях, пока Кейд целовал её.

Но ей всё равно.

Всё, что имело значение – эти три маленьких слова. Ласковые слова, которые эхом проносились в её голове.

– Ты именно это имеешь в виду? – прошептала она, отстраняясь, так чтобы они были на расстоянии вдоха друг от друга.

Кейд коснулся её лица, а затем провел пальцем по пухлой нижней губе.

– У меня нет привычки говорить то, чего я не имею в виду.

Элли снова поцеловала его. На этот раз она стала инициатором, заявив права на его губы. Элли вкусила шоколад на его языке, впитала в себя тепло его губ. Всё глубже и глубже, пока она не потонула в... страсти.

Её так быстро охватило желание, что Элли удивилась. После стольких страхов и колебаний. После беспокойства, что она никогда не сможет быть близка с ним и Мерриком.

Элли реагировала на них эмоционально. Но физически? Она наслаждалась их поцелуями. Впитывала их прикосновения, как выжженная пустыня – дождь. Но она не чувствовала острого желания, томившегося глубоко в её теле, которое было почти болезненным и удивительно хорошим в одно и то же время.

Её соски затвердели. Грудь жаждала прикосновений. Между ног зародилась пульсация, из-за которой Элли пришлось извиваться, чтобы хоть как-то облегчить напряжение.

Кейд отстранился, тяжело дыша; в его глазах пылала та же страсть, которую испытывала Элли. И всё же между ними витала густая аура напряженности.

Рука Меррика прошлась по её спине, вызывая дрожь по телу. Элли всё поняла. Словно её тело покинуло латентную стадию и вылило каждую каплю страха и нежелания. Элли признала в Кейде и Меррике мужчин, которым она могла доверять. И доверяла. Её разум знал это, но тело понимало медленнее.

– Я бы хотела пойти домой, – сказала Элли; её голос был пронизан возбуждением, которое они не могли не заметить.

Кейд протянул руку.

– Приедем сюда в другой раз. А сейчас – домой.

Элли держала Меррика за руку, пока они возвращались к машине, а Кейд шёл по другую сторону от неё и нес корзинку для пикника.

Кейд открыл заднюю дверь внедорожника и бросил корзинку на сидение. И в этот момент Элли заметила офицера полиции, идущего в их сторону.

Элли застыла, а её сердце застучало, словно отбойный молоток. Руки стали влажными, на лбу выступили бисеринки пота, а в животе зародилось подавляющее чувство тошноты.

Меррик посмотрел на Элли, нахмурив брови, и собрался что-то сказать, когда к ним обратился полицейский.

– Кейд! Меррик! Как жизнь, парни?

Меррик и Кейд повернулись в сторону полицейского и приветственно улыбнулись.

– Привет, Грег. Как дела? – спросил Кейд, протянув руку для рукопожатия.

Дрожь пробежала по позвоночнику Элли, а затем она вся задрожала от страха. Ноги стали ватными, и она стояла, как вкопанная, стараясь отдалиться от этой ситуации.

Меррик ступил вперёд, чтобы пожать руку полицейскому, становясь между Элли и Грегом, чтобы скрыть её от его глаз.

Холод подобрался к Элли, оставив её в онемении и шоке, так что она даже не могла отчётливо мыслить. Трое мужчин беседовали между собой. Обменивались любезностями. Грег с энтузиазмом высказал своё мнение, что Меррик надерёт задницу Лэшу. Разговор всё продолжался и продолжался, пока мир в сумасшедшем ритме кружил вокруг Элли.

Тупая назойливая сука. Ты сунула свой нос, куда не следовало. На этот раз он не сможет спасти тебя. Ты – покойница. Но сначала я поимею тебя, и последнее, что ты увидишь – моё лицо, пока я буду трахать тебя, как шлюху.

Её живот скрутило, и Элли крепко стиснула челюсти, чтобы не развалиться на части прямо посреди парковки.

Элли уже была не в состоянии сдерживаться. Она завертела головой, отчаянно ища место, где могла бы уединиться. Всё, что она съела на обед, сбилось в тугой клубок и, казалось, весило целую тонну в животе.

Рот наполнился слюной, и когда Элли проглотила её, это вызвало новый приступ тошноты.

Не в силах больше держать это в себе, Элли рванула к общественным туалетам, которые находились в пятидесяти ярдах от неё.

Она ворвалась внутрь, не обращая внимания на тех, кто был там и мог её увидеть. Элли рывком открыла дверь кабинки и едва добралась до туалета, когда её вывернуло наизнанку.

Её живот тяжело вздымался и опадал. Элли вздрагивала снова и снова, её по-прежнему тошнило, даже когда желудок оказался совершенно пуст.

Дверь распахнулась, и в уборную ворвался Меррик. Тотчас его руки потянулись к волосам Элли, убирая их с её лица.

Меррик ничего не сказал. Слава Богу. Он просто оставался рядом, успокаивающе поглаживая её спину, пока, наконец, ужасные приступы рвоты не остановились.

Колени подогнулись, и Элли упала бы на пол, если бы Меррик не подхватил её и не прижал к себе. Он помог ей выйти из кабинки и повёл к раковине, где смочил несколько бумажных полотенец и вытер ими её лицо.

– Вот. Прополощи рот, – сказал Меррик, протягивая Элли бутылку воды.

Она сделала, как он сказал, не думая больше ни о чём. Элли выполняла всё на автомате, словно запрограммированный робот. Затем она положила руки на раковину и опустила голову на запястья, делая глубокие вдохи.