Они с Фэрфакс обсуждали дюжины вариантов на случай непредвиденной ситуации, но не было ничего даже близкого к такому сценарию, при котором она в одиночку застрянет в Лабиринтных горах. Дни напролет Тит с трудом мог есть и пить, пока не прочитал объявление о наличие всевозможных клубней для осенней высадки – всего три строчки на обороте «Деламерского наблюдателя» – так Фэрфакс сообщала, что к началу семестра уже будет ждать его в Итоне.

Тит чуть не лопнул от облегчения и гордости – на Фэрфакс всегда можно положиться, она обязательно найдет выход, не важно, сколь ужасна сложившаяся ситуация. С тех пор осталось лишь долгое, томительное ожидание окончания лета, того момента, когда они вновь встретятся.

И вот время наконец пришло. Титу было позволено уехать в Англию сразу же после приема. Удивительно, как он еще умудрялся держать себя в руках, переходя от одной группы гостей к другой. То дыхание перехватывало, стоило лишь представить, как совсем скоро он крепко обнимет Фэрфакс, то в следующее мгновение становилось дурно – а что, если ее не окажется в пансионе миссис Долиш?

– …прежде чем вы будете править по полагающемуся вам праву. Должна заметить, я надеялась увидеть вас на некоторых совещаниях этим летом.

Только через несколько мгновений Тит осознал, что его ответа ждет генерал Рейнстоун, главный советник регента по безопасности.

– Согласно обычаям двора, мне должно исполниться семнадцать лет, чтобы я мог присутствовать на заседаниях Совета и совещаниях по вопросам безопасности, – отозвался Тит.

А семнадцать ему исполнится лишь через несколько недель.

– Да что может дать эта разница в несколько дней? – раздраженно спросила Рейнстоун. – Ваше высочество достигнет совершеннолетия в столь неспокойное время, и вам понадобится весь опыт, который только можно перенять. На месте его превосходительства я бы настаивала, чтобы ваше высочество как можно скорее обучили государственному управлению.

Его превосходительство, то есть Алект – правивший вместо Тита регент. И покровитель леди Калисты.

– И что, по-вашему, мне следует знать?

Рейнстоун служила в личной гвардии матери Тита, давным-давно, когда он был еще слишком мал, чтобы толком что-то запомнить. Теперь же он знал генерала в основном по ее редким наездам в замок в Лабиринтных горах, когда она просвещала принца в вопросах безопасности мира – по крайней мере, в тех, что он, по ее мнению, уже мог осмыслить в столь юном возрасте.

Рейнстоун мазнула взглядом по толпе и понизила голос:

– По нашим сведениям, сир, лорд главнокомандующий Новой Атлантиды покинул свою крепость в горах.

Вот так новость. По спине пробежал холодок.

– Я слышал, он не так давно ужинал здесь, в Цитадели. Так что не вижу в ваших сведениях ничего необычного.

– Но та трапеза уже сама по себе исключительное событие – тогда главнокомандующий впервые после Январского восстания отлучился из дворца.

– Означает ли это, что леди Калисте стоит вновь ждать его на ужин?

Генерал Рейнстоун нахмурилась:

– Ваше высочество, здесь нет места для шутки. Лорд главнокомандующий так просто свою нору не покидает, и… – Она осеклась.

К ним приближалась дочь леди Калисты – Арамия.

– Ваше высочество, генерал, – поприветствовала она. – Прошу прощения, что прерываю, но, кажется, с вами хочет переговорить премьер-министр, генерал.

– Разумеется. – Рейнстоун поклонилась. – С вашего позволения.

Арамия повернулась к Титу:

– А ваше высочество, наверное, еще не видели новую пристройку к фонтану «Поражение Узурпатора»?

Около пяти месяцев назад, на приеме, не сильно отличавшемся от нынешнего, леди Калиста по приказу Атлантиды подлила Титу сыворотку правды. И сделала это руками своей дочери, которую Тит считал другом. Если Арамия и сожалела о своем поступке, то Тит ничего не заметил.

– Я уже видел, – холодно ответил он. – Пристройку закончили еще два года назад.

Арамия покраснела, но улыбаться не перестала:

– Разрешите показать вам некоторые особенности, которые вы могли пропустить. Не соблаговолите ли пройти со мной, сир?

Тит собирался сразу же отказаться. Но в прогулке к фонтану, а значит, и уходе от навеса, имелись некоторые достоинства – там хотя бы не придется ни с кем беседовать.

– Веди.

«Поражение Узурпатора», самый большой и тщательно продуманный из девяноста девяти фонтанов Цитадели, был размером с небольшой холм и изображал полчище виверн, поверженных стихийной мощью Гесперии Величественной. Отсюда и вплоть до рукотворной насыпи, на которой стояла Цитадель, тянулся длинный зеркальный пруд. Сорока саженями ниже о подножье утеса бились волны Атлантического океана, а вдалеке на залитой солнцем воде качалась прогулочная яхта с убранными парусами.

Арамия обернулась. Последовавшая за принцем свита – восемь стражников и четыре слуги, – повинуясь взмаху его руки, замедлилась и замерла вне пределов слышимости.

– Мама очень рассердится, если узнает о моем поступке. – Арамия склонилась над фонтаном и коснулась покрытой рябью поверхности. – Но сейчас она сильно напугана всеми этими встречами с дознавателями, хоть никогда и не признается. Они заставляют ее принимать сыворотку правды, и… они не такие уж и добрые на самом деле.

– Вот что случается, когда досаждаешь Атлантиде.

– Разве после всего, что она для тебя сделала, ты ничем не можешь помочь?

Тит вскинул бровь. После всего, что леди Калиста для него сделала?

– Ты преувеличиваешь мое влияние.

– Но все равно…

– Вот вы где! – раздался звонкий мелодичный голос. – А я повсюду вас ищу.

С противоположной стороны фонтана появилась девушка невероятной красоты: кожа цвета коричневого сахара, лицо с почти совершенными чертами, черные волосы, водопадом струящиеся до коленей.

Арамия уставилась на незнакомку, разинув рот, будто не в силах поверить, что существует кто-то, способный посоперничать в неотразимости с ее матерью.

Тит же благодаря взрослению рядом с леди Калистой всегда подозрительно относился к столь абсолютной красоте, так что быстро перевел взгляд с лица девушки на ее мантию. Бытует шутка, дескать, мантии бывают очень похожи на обивку мебели, но эта выглядела так, будто и в самом деле сделана из обивочной ткани. Точнее, из хитроумного абажура – даже кисточки и бахрома сохранились.

– Не оставите ли вы нас с его высочеством на минутку? – вежливым, но не терпящим возражений тоном обратилась незнакомка к Арамии.

Опешив, та уставилась на Тита.

– Можешь идти.

«Мне все равно больше нечего тебе сказать».

Арамия ушла, беспрестанно оборачиваясь.

– Ваше высочество. – Девушка заговорила первой, даже не дождавшись, когда Тит сам к ней обратится.

В школе он не обращал внимания на такую ерунду, но сейчас он в собственном дворце, тем паче на дипломатическом приеме, где гости привязаны к этикету не меньше, чем к матерям родным, а может, даже больше.

В голову пришло, что, хоть незнакомка и могла сойти за представительницу свиты посла Калахари, Тит не видел ее среди толпы под навесом, а ведь девушку с такой внешностью сложно не заметить.

Это не первый случай: маги и прежде проникали на дворцовые приемы тайком. Но разве после июньских событий охрану в Цитадели не усилили?

– Как вы сюда попали?

Девушка улыбнулась. Она была не многим старше Тита, лет двадцати или двадцати одного.

– Мужчина невосприимчивый к моему обаянию! Мне это нравится, ваше высочество. Разрешите тогда сразу перейти к сути. Мне интересно местонахождение вашего мага стихий.

Потребовались все его силы, но Тит справился с потрясением, не наставил на нее волшебную палочку и не совершил ничего безрассудного. Лишь глаза закатил:

– Ваши хозяева уже меня об этом спрашивали. Даже инквизицию натравили. Неужто теперь опять все заново?

Волосы девушки развевались на ветру, словно пиратское знамя. Она протянула руку и закатала рукав, обнажив белую метку на предплечье: слон с четырьмя бивнями топчет водоворот – символ сопротивления во многих королевствах близ экватора.