Потом я следил, как растешь ты. Издалека, не смея приблизиться. В общем, вот такая история, внук. Я решил оставить все тебе, потому что ты – мой единственный наследник и внук единственной, которую я так любил. Прощай, и не забудь перечитать « Белую гвардию».

Запись кончилась. Я сидел в ступоре. Неужели это все правда? Человек, которого мама и я считали мерзавцем - не насильник, а бабушка, которую я знаю всю жизнь – лгунья, да еще и шантажистка? Да, жизнь полна сюрпризов, и иногда, действительно опасно тревожить « скелетов в шкафу», лучше про них совсем не знать.

Ну и что мне теперь делать? Рассказать правду маме, или поговорить с бабушкой? И что я у нее спрошу: ты действительно шантажировала своей беременностью деда, и обманывала всех? А еще лучше: не вы ли замочили прабабушку, когда она вдруг узнала правду? Полный бред! Интересно, мама уже ей звонила? Я набрал номер. Мама ответила сразу, будто ждала моего звонка.

•  Ну как ты, сынок? Когда вернешься?

•  Пока не знаю. Мам, у меня к тебе просьба. Не говори бабушке, что я здесь. Или ты ей уже звонила?

Бабушка жила отдельно от нас. В свое время не смогла ужиться с зятем, и постоянно пилила маму за то, что она неудачно вышла замуж. Теперь мне понятно, откуда взялись деньги на « однушку» в центре.

•  Нет, я пока ей ничего не говорила, Она в последнее время не очень хорошо себя чувствует, я не хотела лишний раз ее расстраивать. А что случилось?

•  Потом объясню. Я люблю тебя, мамуль, пока!

Вечером зашла Нина Владимировна, принесла молоко. Я с удовольствием выпил чашечку, посмотрел какой-то фильм и лег спать.

Проснулся я оттого, что меня знобило. Ну вот, накупался,- пронеслось в голове. Я с трудом поднялся, голова кружилась, пошел в ванную и поискал аптечку. Нашел среди найденных лекарств « парацетамол», выпил две таблетки и снова лег. К утру мне стало легче, но немного тошнило, и кружилась голова. До туалета я добрался с большим трудом. Хорошо еще, все удобства находились в доме.

Позвонил Валька:

•  Эй, ты там не скучаешь?- спросил друг.

•  Есть немножко. А ты, что, хочешь меня навестить?

•  Да я бы с удовольствием, как только смогу выбраться. У нас тут, похоже, шухер намечается.

•  В смысле?

•  Пока боюсь сглазить.

•  Ладно, чего тогда звонишь?

•  Да я по твоей просьбе. Вчера покопался в архиве, Андрюхе бутылку теперь должен. Кое – что нашел. Прабабушку твою звали Мартой Гейнц, но о ней упомянуто вскользь. Информация есть о ее сестре и муже сестры. Он был русским офицером, был репрессирован. Ну и про деда твоего….

Короче, ничего нового Валька мне не сообщил. Все это я уже узнал сам. Но я не стал расстраивать друга, который старался ради меня. Сказал ему спасибо, и мы попрощались.

Чувствовал я себя лучше, только ужасно хотелось пить. На столе в кухне стояло молоко. Я выпил его залпом и решил еще поваляться, перележать болезнь, как говорила мама. Она всегда опасалась осложнений и повторяла, что не так страшен грипп, как его осложнения.

Но просто так лежать было скучно, и я вспомнил, что дед советовал перечитать « Белую гвардию». А вдруг это тоже что-то значит?

Книгу я нашел без труда. Пролистал, но записок, или пометок на полях не нашел. Ладно, все равно почитаю, вдруг попадется какая-то подсказка? Книга была старой и тяжелой. Чересчур тяжелой, как мне показалось. Я ощупал обложку. Кажется мне, или задняя часть толще? Я встал, взял нож и попытался расковырять картон. Через некоторое время мне это удалось. Каково же было мое изумление, когда под обложкой я обнаружил тайник! Внутри был ключ. Я повертел его в руках. Ну и что я должен им открыть? Что за загадки, неужели нельзя было все сказать словами? Или дед кого-то опасался? Голова шла кругом. Меня снова начало знобить. Я осторожно положил книгу и сунул ключ под матрац. Глаза слипались. Я закутался в одеяло и задремал. Теперь мне снились дети с фотографии, то есть мой дед, ему было года три, его сестра и сводный брат. Строгая седовласая женщина ругала девочку, дед пытался загородить ее собой, потому что Марго плакала. А Мартин стоял и, не скрывая издевки, смотрел на происходящее. Мартин – родом с Марса,- мелькнуло у меня в голове. Он действительно выглядел, словно « не от мира сего». Потом картинка сменилась, и я увидел красивого немецкого офицера, он что-то строго выговаривал женщине, стоявшей перед ним. А потом я вновь увидел деда. Он был зол, потрясал кулаками и что-то кричал. Звука в моем сне не было.

Проснулся я оттого, что кто-то сильно тряс меня за плечо. Открыл глаза – Нина Владимировна смотрела на меня с тревогой. Я пролепетал:

•  Что случилось? – язык, казалось, распух и не хотел слушаться.

•  Игорь Александрович, с Вами все в порядке? Вы метались и кричали во сне. По-моему, у Вас жар.

•  Да,- я попытался сесть,- видимо, я перекупался.

•  Сейчас, подождите,- женщина вышла из комнаты и вернулась с градусником и стаканом воды. Я залпом выпил желанную влагу и поставил градусник. Через минуту он запищал. Я мельком взглянул в окошечко: ого, 39,5!

•  Когда Вы почувствовали себя плохо?- спросила домработница.

•  Да еще ночью.

•  Вам нужен врач. К, сожалению, у нас ближайшая больница в городе, а в поселке - только медпункт. Но Алевтина Федоровна, наш фельдшер, сломала ногу и лежит в той самой больнице. Что же делать? Знаете, я наверно сбегаю за Екатериной, она работала врачом, может, что посоветует.

•  Хорошо, а кто она?

•  Женщина, у которой я беру молоко. Лежите, я быстро.

Нина Владимировна ушла. Вернулась она действительно быстро с симпатичной женщиной, на вид ей было лет 40-45.

•  Вот, это Екатерина Михайловна, а это внук Эриха Аристарховича,- представила она нас друг другу.

•  Здравствуйте,- поздоровалась врач. В руках у нее был чемоданчик, с какими приезжают врачи по « скорой». Она раскрыла его и достала тонометр. Затем измерила мне давление, попросила открыть рот, оттянула веки и заглянула в глаза. Действовала она довольно профессионально.

•  Сейчас я послушаю Вас, раздевайтесь.

Я снял рубашку, и Нина Владимировна ахнула, тыча в меня пальцем. Я не понял ее реакции и перевел взгляд на свой торс. Кожу покрывала густая красная сыпь с пузырьками.

•  Господи, что это? – испугался я.

•  Вы ветрянкой в детстве болели?- спросила Екатерина Михайловна.

•  Не помню, а что?

•  Симптомы похожи. Вас зуд не беспокоит?

До этой минуты меня беспокоил только жар, но теперь я чувствовал, что тело действительно чешется.

•  Вроде, да,- ответил я неуверенно.

•  Что ж, скорее всего, это и правда ветрянка. Ею болеют в любом возрасте, но взрослые переносят болезнь тяжелее. Будете принимать жаропонижающие препараты, и мазать волдыри зеленкой. Нина Владимировна,- обратилась доктор к женщине,- а Вы ветрянкой болели?

•  Да, мне было лет 12, ужасно неприятно.

•  Тогда Вы не заразитесь и сможете ухаживать за Игорем Александровичем.

•  Конечно.

•  Завтра я зайду. Заодно принесу Ваше молоко.

•  Спасибо Вам,- сказал я.

•  Не за что. До свидания.

Когда докторша ушла, Нина Владимировна принесла зеленку и густо намазала меня. Зуд немного стих. Я выпил жаропонижающее и через некоторое время почувствовал себя лучше. Вот же угораздило меня! Нина Владимировна осталась на ночь, чтобы ухаживать за мной. Ночь я спал беспокойно. Образы сменяли друг друга. Я видел свою бабушку с животом, она смеялась над дедом, потом себя маленького, всего в зеленке. Мама мазала мне прыщики и приговаривала: « Ну, потерпи еще немного, не надо чесать». А почесать ужасно хотелось. Тело горело. Я проснулся, снова поднималась температура. Домработница, как настоящая медицинская сиделка, ухаживала за мной: снижала температуру, давала мне пить. Под утро мне стало легче, я заснул без сновидений и проснулся глубоким днем. У меня было ощущение, что все тело онемело. Зуд практически не ощущался. Я позвал мою сиделку. Она принесла мне воды и спросила, как я себя чувствую. Я ответил, что бывало и лучше. Нина Владимировна собралась идти за Екатериной Михайловной.

•  Вот жаль,- сказала она,- Алевтины нет. Она у нас еще и травница. Надо же было ей ногу сломать! Да еще так глупо. Пошла к Екатерине за молоком и прямо у калитки упала на груду кирпичей. У той ремонт, муж гараж строит, а у Алевтины зрение плохое, и темно уже было, вот она и упала. Говорят, перелом со смещением.

В это время в дверь позвонили. Это была докторша.

•  Ой, а я за Вами бежать хотела, чтобы Вы еще раз нашего больного посмотрели.

Екатерина Михайловна поздоровалась и присела рядом со мной:

•  Ну как наши дела?- спросила она, словно врач на утреннем обходе в больнице.

•  Так себе,- честно ответил я.

•  Сейчас посмотрим, поднимите рубашку.

•  А я вот рассказывала Игорю Александровичу про нашу Алевтину,- говорила Нина Владимировна. Хорошо, что Вы теперь у нас есть, а то и обратиться было бы не к кому.

Мне показалось, что рука докторши на мгновение замерла, а сама она напряглась. С чего бы вдруг?

•  Да, действительно жаль,- ответила врач,- тем более, случилось это по нашей вине, не успели кирпичи убрать от калитки. Но, кто же знал?

Женщина продолжила осмотр, потом спросила, что беспокоит меня на данный момент. Я сказал про онемение в теле.

•  Это бывает. А как температура?

•  Вроде нет.

•  А зуд?

•  Тоже нет.

•  Ну, вот видите, скоро все пройдет. Организм у Вас сильный, победит болячку. Отдыхайте, и через день - два будете как новенький.

Мы попрощались. Нина Владимировна напоила меня молоком и отпросилась домой. Я чувствовал себя лучше, встал, умылся. Осмотрел себя в зеркале: волосы спутались, надо бы подстричься, глаза ввалились, щеки покрыла щетина. Ничего, с похмелья бывало и хуже. Я казался старше, чем был, и только теперь заметил свое сходство с дедом. Видимо, у нас в роду похожи друг на друга не только женщины. Зазвонил мой сотовый. Я доковылял до комнаты, поднял трубку: звонил Валька.