Я теперь твоим волком единственным стал!
И что было – забыто, что будет, то - с нами…
На груди твои волосы – черный раскат,
Ты уснула, прижавшись промокшей щекою,
Скоро будет рассвет, за рассветом – закат,
Я боюсь шелохнуться под спящей тобою.
Конь устал отдыхать, конь торопит домой,
Подожди, вороной, от тебя не убудет!
Я сегодня вернусь с молодою княжной,
И, наверно, простит и, наверно, полюбит…
**************************************************************
Голубые глаза
Когда разругавшись со Светом
За те, голубые глаза,
Я алые угольным цветом
Закрасил свои паруса.
И спешно отплыв от причала,
Кривя в возбуждении рот,
Я залпом борта, для начала,
Размазал по гавани форт.
Смакуя завязку сюжета,
Мои удальцы в тот же миг,
На рейде сожгли два корвета
И, чей-то, потрепанный бриг.
Фрегат, стороживший фарватер,
Был взят нами на абордаж,
И бледный, седой губернатор
К ногам моим бросил палаш.
Разбив островок на квадраты,
В домах, поживившись слегка,
Во всю пировали пираты,
В развалинах городка.
Взбешенный упорством вельможи,
Скрывавшим, где спрятана дочь,
Я места живого на коже
Ему не оставил в ту ночь!
…А утром нас, спящих, связали,
Спалив бригантину дотла.
Брезгливо меня изучали
Ее голубые глаза.
Старик-адмирал ухмыльнулся,
Недолго тянулся допрос –
На рее под ветром качнулся,
Проспавший эскадру, матрос.
Один за другим уходили
Пираты на эшафот,
Два негра мне руки скрутили,
Составив прощальный эскорт.
Когда мне на шею упала,
Петля, словно Божья слеза,
Ты тихо молитву шептала,
Закрыв голубые глаза…
***********************************************
Перстень
Музыка, музыка, шелк и парча,
В вихре и свечи, и маски на лицах…
- Ах, до чего же Вы хороша!
Как же приятно мне с Вами кружиться!
Шарканье ног о зеркальный паркет,
Небо ночное в звездах фейерверка,
- Ах, говорите, вы так же поэт?
Ах, как к лицу Вам эта венгерка…
Полька и вальс, менуэт и гавот -
Вихрем подхвачены легкие ткани,
Кто-то смеется, кто-то поет…
- Я наслаждаюсь, вальсируя с Вами!
О, как, наверно, глаза голубы,
Как белоснежны изящные руки,
Но, почему так тревожно в груди -
Сердце предчувствует близость разлуки?
- Не увлекайтесь, мой милый корнет,
Может быть, сердце мое не свободно…
- Не говорите, сударыня, “нет”!
Только не это – все, что угодно!
Я первый раз на придворном балу,
Кто Вы такая? Снимите же маску!
- Не искушайте, мой милый, судьбу –
Можно случайно спугнуть эту сказку!
- Но, Боже мой, как смогу Вас узнать?
Роза любви неужели завянет?
- Сердце Вам ваше должно подсказать –
Сердцу доверьтесь - оно не обманет.
Маски, улыбки, веселья разгар,
Но вот корнета гонец подзывает:
Вас командир отыскать приказал –
Полк поутру на войну выступает.
- Ангел! Я вынужден тот час уйти,
Сердце в отчаянье, я погибаю!
Но, чтобы все - таки Вас мне найти,
Перстень фамильный в залог оставляю.
…Взглядом его до дверей проводив,
Долго стояла она у портьеры,
Тонкой рукою перекрестив,
Чести ему пожелала и веры…
…Год пролетел, в Петербург, ко Двору
Юный поручик спешит появиться,
Был он за храбрость представлен к кресту –
Орден сегодня вручает Царица…
Как невозможно красива она –
Губы, глаза голубые, ресницы…
Поручику плохо, он сходит с ума –
Перстень фамильный на пальце Царицы!
Музыка, музыка, шелк и парча,
Кружатся свечи и маски на лицах,
Ах, до чего же Вы хороша –
Екатерина Вторая, Царица!
**********************************************************
Азазель
Нет, не зову…В толпе слегка коснусь…
Почувствую – ожог по рукаву!
Сбивая шаг, быть может, оглянусь.
Перекрещусь неловко на ходу.
Не предназначено случайно угадать
Кого накрыло саваном – крылом,
Кому осталось пять шагов дышать,
И не успеть подумать – что потом?
Услышать ли – Я НА ТЕБЯ СМОТРЮ!
Когда сквозняк в ногах расщерит дверь,
Я ТЕБЯ ВИЖУ! Черным по лицу,
Как судорогой-тенью… АЗАЗЕЛЬ!
И никуда от бездны страшных глаз,
Когда нутро пришпилено ногтем,
Когда, действительно, уже в последний раз
Почудится зловещее – ПОЙДЕМ…
Он тоже Бог, но с выжженной душой,
Восставший Ангел, растоптавший Свет,
Он вестник Смерти, значит и за мной
Придет сказать, а был ли я Поэт?
Где сон, где явь – узнаю на краю,
Насколько грешен – по его глазам,
И, перепуганный, ничто не утаю,
Где был иудой – перечислю сам…
Где не дожег свечей церковных боль,
Не домолился, не догнул колен,
Где слез неискренних расплескивая соль,
Как Каин каялся наличием измен…
И с каждым вздохом - дальше от небес,
И с каждым словом – медленней огонь,
Так вот, оказывается, как идти на Крест,
И подставлять под гвоздь свою ладонь!
Ну, Господи! Здесь, в этой пустоте,
Где невозможно равновесье сил,
ТЫ можешь снизойти на миг ко мне,
Беспомощному? Я бы попросил…
Когда обиды выплеснут из глаз,
Что не ДО- верил и не ДО- страдал –
Пусти меня на землю еще раз,
Я несколько стихов… не дописал.
**********************************************
Принцесса
А моя Принцесса спит
Сном тревожным,
Сторожит ее покой
Гном с пирожным,
Отгоняет злые сны,
И при этом
Мнит себя ее пажом
И поэтом.
Нос курносый у нее
Невозможно,
Поцелую я ее
Осторожно,
Дрогнут длинные ресницы
Невесты,
Гном противно зашипит
В знак протеста.
Не волнуйся, старина,
Я тихонько,
Вот поправлю одеяло –
Да и только,
Сам эклером не хрусти
И не чмокай,
А не то, ее разбудишь
Раньше срока!
Пусть поспит она еще
Хоть немножко,
Утомилась, прилегла
Моя крошка,
Пусть хороший сон подольше
Ей снится,
И кружится колыбельная,
Кружится.
Свесив руку, и свернувшись
Клубочком,
Спит жена моя, невеста
И дочка,
А мы, с гномом, посидим –
Поохраняем,
Он поделится эклером,
А я – чаем…
**********************************************
Альбигойские войны
Замуровано время в готических сводах,
Запечатана память под шрамами стен,
Копоть факельных меток в глухих переходах
Как ожоги когда-то свершенных измен…
Лангедок – это край сумасшедших влюбленных,
Где катарская ересь бесила владык,
Где в стране трубадуров, таких обреченных,
До сих пор бродит эхом растерзанный крик.
Здесь впервые воспеты земные утехи –
Зацелованность губ, нежность женской груди,
И блестели в стихах перед битвой доспехи,
И склонялись колени у женской руки.
Презирая латынь как язык погребенных,
Альбигойским наречьем звенела струна,
Им хотелось любить, только их, не прощенных,
На кострах без разбора сжигали до тла…
Им, наивным, казалось – они лишь от Бога,
Что весь Мир Приграничный во мраке и зле,