Черноснежка замолкла. Но слова, которые она не произнесла, всплыли в голове Харуюки так чётко, словно сами мысли её текли по кабелю прямого соединения.

Черноснежка вновь улыбнулась и прошептала:

— Ну как, Харуюки? Удалось ли нам подойти друг к другу ближе, чем на два метра?..

Харуюки ничего не ответил. Эмоции переполняли его так сильно, что не давали произнести ни слова.

Поэтому он собрал в кулак своё мужество, поднял руки и осторожно взял ими правую ладонь Черноснежки, которую та все ещё держала перед собой.

Рука была тёплой. Она отдавала тем же теплом, что и «рука» Блэк Лотос, которую он на какое-то мгновение ощутил на уровне «Сталь». Тепло её руки золотым светом разливалось по телу Харуюки.

Черноснежка подняла левую руку и приложила к правой ладони Харуюки. Мир наполнился для него тёплым светом. В нём были лишь их руки, её прекрасное лицо и нежная улыбка.

Её длинные ресницы медленно сомкнулись. Она слегка наклонила голову.

Харуюки слегка подался вперёд, словно что-то притягивало его к ней. Продолжая лежать с закрытыми глазами, Черноснежка тоже начала придвигать своё тело. Её бледное лицо… и розовые губы были уже в каких-то пятнадцати сантиметрах от него. Ещё ближе. Уже меньше десяти…

Резкий звук распахивающейся двери прервал мгновение.

Черноснежка со скоростью телепортации отпрянула и отключила кабель. Уже через пару секунд она снова сидела на стуле. Из-за белой занавески показалось лицо Хотты.

— Ну, Арита, как самочувствие?

— …

Глаза и рот Харуюки всё ещё были изумлённо раскрыты. Медсестра нахмурилась.

— Что-то ты весь красный. У тебя жар?

— Нет, со мной всё в порядке, — только и смог ответить Харуюки.

Черноснежка же изящно сидела на стуле, а на её спокойном лице не было ни капли пота. Её умение управлять собственными эмоциями поражало. Более того, она уже успела вновь взять в руки бутылку.

Жестом, достойным звания «ассистента медицинской службы», она вновь протянула соломинку к Харуюки, и тому вновь пришлось начать её сосать.

Второй урок закончился. За время перемены Харуюки переоделся из спортивной формы обратно в школьную и вернулся в класс.

Стоило ему открыть дверь и зайти в кабинет, как послышались аплодисменты. Кто-то даже встал. Но, если подумать, падение в обморок прощалось лишь девочкам, а уж выражение «парень, потерявший сознание от переутомления на уроке физкультуры» казалось похожим скорее на название этюда какого-то комика. Харуюки вжал голову в плечи, скосил взгляд вниз и быстро подбежал к своей парте. Едва он сел, как прозвенел спасительный звонок, возвещавший о начале третьего урока. Харуюки с облегчением вздохнул.

Подняв голову, он встретился взглядом с Тиюри, место которой было спереди справа от него. Та смотрела на него с беспокойством, так что Харуюки кивнул, давая понять, что с ним всё в порядке. Затем он скосил взгляд направо и назад, чтобы «отметиться» у Такуму.

Лицо Такуму казалось извиняющимся, словно тот считал, что это его совет привёл к тому, что Харуюки так перетрудился.

«Ты не виноват. Наоборот, благодаря твоим словам я осознал кое-что важное. Спасибо тебе», — Харуюки постарался вложить эти слова в свой взгляд и улыбнулся. Такуму, казалось, немного расслабился.

В течение всех оставшихся уроков, и даже во время обеденного перерыва Харуюки продолжал неспешно размышлять.

О том, что за «Инкарнацию второго уровня» он должен отыскать и освоить…

Он понимал, что это вопрос далеко не самый срочный. Нет, важнее всего сейчас была вторая фаза спасательной операции, которая должна состояться сегодня. Вместе с Ардор Мейден, Синомией Утай, он должен погрузиться на неограниченное нейтральное поле, встретиться с таинственным аватаром-самураем по имени Трилид Тетраоксид, с его помощью вырваться из Замка и покинуть охраняемую Четырьмя Богами территорию. С учётом того, что одна единственная смерть от Судзаку или патрулирующих Замок воинов гарантированно обеспечили бы им «бесконечное истребление», операцию следовало проводить предельно осторожно.

Но почему-то Харуюки никак не мог остановиться — он всё думал и думал о собственной Инкарнации.

У него было оправдание — возникло ещё одно дело, которое он не мог оставить на потом.

Его вечный соперник, постапокалиптический байкер по имени Аш Роллер, попросил у него помощи в изучении Инкарнации.

Когда в конце их дуэли Аш вдруг спросил: «Ну что, научишь?», Харуюки ещё пять секунд не мог ничего сказать.

Кое-как собравшись с мыслями, он задал вопрос, беспокоивший его больше всего:

— П… почему я?

На это постапокалиптический гонщик ответил:

— Ну, мы ведь с тобой это самое? Оба ученики Рейкер? Другими словами, бразаденты?

У Харуюки ушла ещё одна секунда, чтобы расшифровать это слово. Поняв, что Аш склеил вместе слова «братья» и «студенты», он подумал было сказать ему, что слово «студенты» тут не в кассу, но вместо этого решил вернуться к теме.

— Вот поэтому я и спрашиваю, что мешает тебе попросить Рейкер. Уверен, ей не важно, что ты из другого Легиона, она точно не откажет своему «ребёнку», если ты её вежливо попросишь… да и сам знаешь, методы у неё эффективные…

— …Именно. Я слишком хорошо знаю её методы.

Уловив нотки страха, доносившиеся из-под скелетной маски, Харуюки понял, в чём именно заключалась проблема Аша. Это не просто страх — это ужас. Два месяца назад, когда Харуюки учился Инкарнации сам, «методы» Курасаки Фуко свелись к скидыванию его с вершины Старой Токийской Башни.

Харуюки какое-то время смотрел на Аш Роллера краем глаза, а затем сказал:

— Слушай, я понимаю, что прозвучу надменно, но… с Системой Инкарнации шутки плохи. Если ты ищешь лёгкие методы, то ты ничем не лучше тех людей, что устанавливают на свои нейролинкеры «учебные комплекты» в надежде поскорее изучить её…

— Донт сей, донт сей! Знаю я, знаю, андерстендю! — закричал Аш Роллер, выбрасывая вперёд одетую в кожаную перчатку ладонь. — Но я тебе вот что скажу. То, что она сделала с тобой — это была ещё мягкая, «гостевая» версия её обычных тренировок!

— Э… это была мягкая?

— Именно райт! Короче… я вот чего сказать пытаюсь… не знаю, как ты это воспримешь, но я не собираюсь постигать глубины Системы Инкарнации, чтобы потом устраивать отчаянные дуэли с сомнительными личностями на неограниченном поле. Инкарнация мне нужна на одну битву, на один удар. Мне просто нужно от души врезать ей свихнувшемуся со своим «ISS комплектом» У, чтобы он очнулся. Только и всего…

Удивительные слова заставили Харуюки вновь взглянуть на него. Маска Аш Роллера была обращена в небо. Он тихо говорил потяжелевшим голосом:

— Потому что для меня Брейн Бёрст всегда был и навсегда останется игрой-файтингом.

Естественно, после таких слов просто отказаться Харуюки не мог.

В конце концов, это ведь он сам сказал Аш Роллеру о том, что сейчас — единственный шанс уничтожить ISS комплект, но для этого нужна Инкарнационная атака.

На этом время дуэли истекло. Харуюки так и не успел ничего ответить на «просьбу» Аш Роллера, но он уверен, что тот понял: Харуюки готов выполнить её.

До погруженного в раздумья Харуюки донёсся звонок, возвещавший о конце шестого урока. Послышались оживлённые голоса.

Вышел учитель, появился классный руководитель Сугено и начал классный час. После всех объявлений, занявших у него весь урок, он коснулся и сегодняшнего потери сознания Ариты, назидательно рассказав тому о том, что «каким бы важным ни было старание, настоящий атлет всегда держит себя под контролем», заставив Харуюки покрыться холодным потом. Наконец, прозвенел ещё один звонок.

Первым делом Харуюки кратко обсудил сегодняшние планы на вечер с Тиюри и Такуму, которым скоро нужно уходить на свои секции. План состоял в следующем — как только все они уйдут с секций или, в случае Харуюки, разберутся с комитетской работой, они соберутся дома у Харуюки, встретятся там с остальными легионерами и начнут «операцию по спасению из Имперского Замка». Утвердив этот план, они пошли по своим делам.