Это ощущение заставило его вздрогнуть, и в ответ со стороны спины вновь послышался рык, приглушённый, но как всегда яростный. Зверь предчувствовал бойню и начал пробуждаться ото сна.

«Эй, зверюга.

Прошу тебя, посиди тихо хотя бы эту битву!» — настоятельно попросил он и, убедившись, что его сознанию ничего не мешает, повернулся в сторону фары.

— Э-э… Аш…

Фигура гонщика над ослепительной лампой молча смотрела на Харуюки. По скелетной маске периодически проносились блики от огней догорающих вокруг них машин.

«Под этим шлемом в виде черепа… находится девочка, моя ровесница.

И она… только что призналась мне в любви.»

Это уже второе серьёзное признание, которое Харуюки услышал за свои четырнадцать лет. Первое он получил от своего «родителя», своей Королевы Черноснежки. За мгновение до того, как их попыталась сбить машина, она сказала ему: «Харуюки. Я люблю тебя».

Тогда… да что там, даже сейчас Харуюки не мог до конца принять на веру то, что девушка уровня Черноснежки может полюбить кого-то вроде него. Естественно, это не мешало ему быть на седьмом небе от счастья, и, естественно, он тоже любил Черноснежку.

Но при этом ему самому казалось, что эту любовь следовало назвать скорее «почитанием» или «преклонением». Харуюки до сих пор так и не ответил Черноснежке теми же словами. Он всегда убеждал себя, что однажды сделает это. Однажды, когда он перестанет быть таким робким трусливым толстяком, когда он станет достойным её.

Второе признание он получил несколько минут назад.

Его он услышал в тесной машине, от прижавшейся к нему девушки по имени Кусакабе Рин, которая сказала, что любит его, таким ясным и искренним голосом, что это признание никак не могло быть происками какой-нибудь лживой программы.

Харуюки не знал ни того, как он должен реагировать, ни того, как ему принять эти слова. К счастью, неожиданное начало кабельной дуэли и превращение в дуэльного аватара помогли ему немного прийти в чувство.

Итак, за Аш Роллером все это время стояла девушка по имени Рин.

И Рин искренне призналась ему в любви.

Эти факты Харуюки решил пока отложить в сторону. Сейчас его больше волновали её последние слова. Она сказала ему, что уничтожит Броню Бедствия сама. Но Харуюки никогда не слышал о том, что Аш Роллер обладал «очищающей» способностью.

Тогда… не могли ли её слова о том, что она примет на себя его гнев и ненависть, означать то, что она готова преподнести своё тело в жертву Броне ради того, чтобы умерить ярость легендарного разрушителя Хром Дизастера? Не пыталась ли она таким образом искупить вину, которую ощущала за то, что её действия послужили поводом для окончательного возрождения Дизастера?..

— Аш… нет, Рин, — вспомнив, что в кабельных дуэлях зрителей нет, Харуюки решился называть её по настоящему имени. — Я… очень признателен тебе за то, что ты хочешь спасти меня. Но… ты не виновата в том, что Броня Бедствия вновь ожила. Эта Броня, этот зверь жил внутри меня несколько месяцев. Я сам вызвал его, повинуясь своим собственным чувствам…

Харуюки бросил ещё один взгляд на свои зловещие когти, а затем попытался добавить что-то ещё, но тут его мягко прервал гулкий рокот мотора.

Мотоцикл вздрогнул от вибрации двигателя, а вслед за этим мощное заднее колесо начало постепенно вращаться. Проехав два метра, огромный американский мотоцикл показался, наконец, во всей своей красе. Оседлавший железного коня стройный всадник сидел, держась обеими руками за руль и низко склонив голову. Выражение лица Харуюки разобрать не мог.

— Рин… — попытался позвать её Харуюки.

Но вдруг…

Черные кожаные перчатки крепко ухватились за руль мотоцикла. Правая рука резко поддала газу, а левая выжала сцепление. Мотоцикл яростно взревел, а из-под задней шины тут же повалил белый дым.

— Р… Рин?.. — в третий раз произнёс он её имя, но затем ему стало не до слов.

Стоявший в десяти метрах от него мотоцикл рванул на него с такой скоростью, что переднее колесо слегка оторвалось от земли.

Слева от Харуюки стояла машина Фуко. Справа — внушительных размеров внедорожник. Бежать ему было некуда, и мотоцикл безжалостно врезался в него. Естественно, Харуюки тут же отбросило назад.

Не понимая происходящего, Харуюки свалился на землю, даже не задумываясь о том, чтобы перегруппироваться в воздухе. Он срикошетил от земли, на мгновение осыпав все вокруг себя искрами. Перед глазами вновь показалась серая шина.

Удар! Лязг.

Удар! Лязг.

На огромной подземной парковке раздались ещё две комбинации звуков удара и падения. В третий раз Харуюки и вовсе распластался на земле. Глаза его уже едва могли фокусироваться от удивления и постоянных ударов, но как только над головой Харуюки показался силуэт, он тут же воскликнул:

— Э, эа-а?!

Но в следующий момент обтянутое толстой резиной колесо заехало на живот Харуюки. Его словно сдавило огромным прессом, окончательно обездвижив Харуюки. Полученный урон уже опустил шкалу здоровья почти на 40%.

«Любила всегда, говоришь? А это за что?! Или это тебя Фуко научила выражать свою любовь насилием?!» — пронеслись в голове Харуюки неуместные мысли, а затем в полутора метрах от него…

Восседавший на мотоцикле гонщик со скелетной маской вдруг заговорил грубым голосом, совершенно непохожим на тот, каким Кусакабе Рин разговаривала в реальности:

— Чёртова ворона-а-а… как ты смеешь притрагиваться к моей сестрёнке-е-е…

— …Э?.. Э-э-э-э-э?! — закричал Харуюки. Это было единственное, что он мог ответить на эти слова.

Этим аватаром, восседавшим на мотоцикле и сверкавшим полными ярости глазами, должна управлять «сестра», а вовсе не «брат». Разве Рин сама не говорила о том, что её брат, Кусакабе Ринта, ICGP-гонщик, уже два года после аварии не выходил из комы на больничной койке?

Естественно, это означало, что он не мог быть бёрст линкером и погружаться в Ускоренный Мир. В конце концов, именно его сестра, Рин, затолкала Харуюки в машину, подключилась к его нейролинкеру, ускорилась и вызвала его на дуэль. Конечно, Харуюки не проверял, действительно ли она была школьницей, и, кто знает, может, она даже не была девушкой, но, во всяком случае, у Аш Роллера точно не было никаких причин ругать Харуюки за то, что он «притрагивался к его сестре»!

— Э, э-э, т-т-ты ведь Рин… правда? — простонал Харуюки, ощущая, как скрипит его грудь под весом колеса.

На этот вопрос постапокалиптический гонщик ответил:

— Рин? Ри-и-ин?! Кто дал тебе право называть так мою сестрёнку?! Ты должен быть с ней на «Вы», или, хотя бы, называть её по секонд нейму, чтоб тебя!

«…Аш, фамилия это всё-таки «ласт нейм», а не «секонд», если что», — захотелось, как обычно, подшутить Харуюки, но сейчас ему было совсем не до этого.

Та ярость, которую излучал мотоциклист, явно выходила за рамки отыгрыша. Было совершенно очевидно, что сейчас за характер Аш Роллера отвечает не Рин, а её старший брат Ринта. И, выходит, что именно с ним Харуюки всё это время сражался, перешучивался и, бывало, разговаривал.

Получается… у неё что-то вроде раздвоения личности? Когда девочка по имени Кусакабе Рин погружалась в Ускоренный Мир, она становилась другим человеком, собранным из воспоминаний о её брате?..

Пока в голове Харуюки на огромной скорости проносились мысли, постепенно накапливающийся от давления урон опустил его здоровье ниже половины и окрасил шкалу в жёлтый цвет.

Сразу же из глубины сознания вновь послышался недовольный рык. Харуюки встрепенулся. Он понимал, что не должен позволить успокоившемуся было после схватки с Айрон Паундом и Грин Гранде на неограниченном нейтральном поле зверю вновь пробудиться. Да, возможно, Рин действительно хотела принести себя в жертву Броне, но Харуюки ни за что не хотел соглашаться с её планом. А значит, ему нужно вырваться, а затем объяснить Ашу происходящее.

— А, а-а, э-э-э… Аш… брат! — завопил Харуюки, изо всех сил пытаясь приподнять обеими руками тяжёлое колесо. — Э-э-э, Рин… то есть, сестру. Э-э…