- А когда мы сможем его увидеть? - спросила лэра.

  - Вечером мы переложим его на кровать, тогда и увидите,- ответил я.

  Я решил подстраховаться и несколько часов не беспокоить прооперированного.

  Зайдя в комнату я отпустил помощников, предупредив что они понадобятся через пару часов. Сам же собрал свои вещи и уселся в кресло у окна, уставившись в пространство. Мыслей не было. Моральная усталость последних дней давила на плечи, и мне повезло, я уснул.

  Проснувшись от бормотания больного, я выглянув в коридор и крикнул Тортона.

  - Лэр Орварт, всё хорошо, сейчас я вас развяжу, не дергайтесь, - начал я успокаивать пациента.

  Зашли Тортон с Протом и мы вместе с простыню, переложили лэра на кровать. После чего я пригласил женщин.

  - Лэр Орварт, вам нельзя двигаться, лежите спокойно, на бок не поворачивайтесь, живот и повязку не трогайте, - начал раздавать я указания, - лэру Орварту нельзя есть целые сутки, - это я уже для женщин, - поить его только кипяченной водой и не более двух глотков за раз. И не переутомляйте его, пациенту нужен здоровый сон. Пусть кто-нибудь постоянно находится рядом с лэром и следит за тем, что бы он не двигался. Вам всё понятно?

  - Да господин лекарь, - ответили мне все кроме лэра, который ещё не отошел от опиума.

  - Ой, что это? - спросила лэра указав на тазик с аппендиксом.

  - Это то, что воспалилось у лэра в животе, ответил я и добавил, - завтра утром я приду, проведаю больного, до свидания.

  * * *

  За последующие за операцией дни я понял, что не смогу убить лэра. Во-первых, как можно убить своего пациента? А во-вторых, разве я смогу сделать несчастными эти глаза света ясного неба.

  Все эти дни при моих посещениях больного, Оливия неизменно выходила меня встречать вместе с матерью. Стройная и грациозная она шла ко мне через холл, застенчиво улыбаясь и пряча глаза под тенью пушистых ресниц. Она была восхитительна в своей юности и заставляла моё сердце сбиваться с ритма. Её светлые волосы, цвета спелой пшеницы, изящный носик и манящий изгиб губ завладевали моими мыслями, как только я выходил из дома их обладательницы.

  "Завтра я сниму швы у её отца и покину город", - принял я решение.

  Поскольку княжич заплатил раньше намеченного срока, я смог закончить запланированные ранее дела. Для Изы был открыт счет в банке с информационным названием "Банк Великого Княжества", выделены деньги на заключение ученических договоров для мальчишек и на приданное для Иды.

  Мои домашние, как не странно, не обрадовались деньгам и переменам.

  - Возьми нас с собой, - говорили, хлюпая носом Курт с Кримом, - мы не будем тебе мешать, будем выполнять всё что ты скажешь.

  - Соседи расстроятся, когда узнают, что ты уехал, - это уже Дора, - у нас опять не будет лекаря.

  Иза молчала, Ида тихо плакала, уткнувшись в плечо матери.

  Мне тоже было не просто. Чтоб не мучиться пошел в трактир, всё равно нужно попрощаться с Волтом и наёмниками.

  Мы всемером сидели за столом, пили пиво и делились своими планами на будущее. Каждый из нас получил по 100 золотых и это были большие деньги для этого мира. 300 золотых Пинк планировал передать семьям погибших наемников. Стоимость одной золотой монеты в княжестве составляет 30 серебряных монет, одной серебряной - 60 медных.

  Стас и Кит уезжали из Модира к своим семьям, не легкая судьба наёмников их больше не привлекала.

  - А куда вы едете? - поинтересовался я.

  - На север княжества, мы из тех мест, - ответил Стас.

  - А чего там, на севере? - это опять я.

  - Город Пражск, недалеко от границы с княжеством Вольским, - ответил Кит.

  - А ты чего Волт делать будешь? - спросил я.

  - А чего мне делать? В наёмники подамся. Я ведь как был нищим, так им и остался, ладно хоть от долга освободился, - ответил, горько усмехнувшись Волт.

  - Стас, Кит, а вы не против, если я поезду до Пражска с вами? - спросил я, немного погодя.

  - Нет, конечно, езжай, втроем веселее, - обрадовались наёмники. Всё-таки, хорошие они парни.

  - Ты чего уезжать собрался? - удивился Волт.

  - Волт, у меня нет выбора, - устало проговорил я, - думаешь лэр Орварт это тот человек, который позволит остаться безнаказанным тому, кто лишил его огромного состояния?

  - Но ты же его вылечил? - это уже Рик. Молодой ещё, наивный. Вон Волт с Пинком не удивляются.

  - К сожалению, это ничего не меняет, - ответил я.

  - А ты его вообще зачем лечил? Это откровение тебя ведь не сейчас посетило, - задал сложный вопрос Пинк.

  - Я лекарь, поэтому и лечил, - пробурчал я.

  - Значит, ты домой решил вернуться, - спросил Волт после небольшой паузы.

  - Куда домой? - не понял я.

  - Ну, к себе, в Россию, - ответил Волт и уточнил, - ты ведь знаешь туда дорогу?

  Я усмехнулся, затем засмеялся, захохотал и наконец истерично заржал, перед лицом мелькнула тень и приложило чем-то тяжелым, голову мотнуло. Похоже мне кто-то дал леща. Кто, кто? Вон он напротив сидит, рожа наглая, с самого начала ко мне цепляется.

  - Шляпа тебе моя не нравиться, - процедил я.

  Пинк удивленно приподнял бровь и получил пивом в лицо. Умойся гад.

  Мы не отрывая друг от друга взгляда поднимаемся из-за стола. Пинк резко выкидывает кулак, метя мне в лицо, если бы я не увернуться, то получил бы перелом челюсти и выброс зубов. Вот урод, знает ведь, что стоматологов здесь нет. Увернувшись от его удара, сместившись в сторону, я сразу же пробил ему в печень и чтоб его свалить, пнул под колено. Меня кто-то схватил сзади, "наступив" этому идиоту на ногу извернулся и врезал ребром ладони сверху-вниз ему по яйцам. Этот кто-то оказался Волтом, схватившись за пострадавшее место он упал на колени и я смог вернуться к своему основному противнику, который как раз оправился от моих ударов и попер на меня буром. Блокировав удар я нанес ответный ребром ладони в переносицу. Пинк отшатнулся, и я решив, добить его вертушкой, разворачиваюсь в прыжке и... падаю под весом налетевших на меня наёмников.

  "Какую красоту испортили, гады" - думаю я лежа мордой в пол и удерживаемый сверху наёмниками. Пытаюсь освободиться, да куда уж там, удается только осмотреться. Осчастливленные зрелищем посетители трактира начинают расходиться по местам. Пинк сидит за нашим столом, рядом с ним стоят Грум с Риком, Грум что-то ему выговаривает.

  - Виктор, не балуй, - слышу голос Стаса, - сейчас спокойно сядем и поговорим. Хорошо?

  - Всё нормально, мужики, можете отпускать, - обещаю я.

  Парни помогли мне подняться и усадили за стол напротив Пинка, у того из носа текла кровь. Волт очень осторожно уселся на лавку рядом со мной. Блин, как не хорошо-то, друга по яйцам. У Стаса была рассечена бровь, Рик держался за бок. Их интересно тоже я? Кит с Грумом вроде в порядке.

  - Запрокинь голову, чтоб кровь перестала течь, - сказал я Пинку.

  - Иди на хрен, - это он мне ответил.

  Блин, как неудобно, меня всего лишь хотели из истерики вывести, а я чего вытворил. Нервы надо лечить. Я отхлебнул пиво, тьфу ты, опять пиво.

  - Мужики извиняйте, нервы не к черту, - начал я, - навалилось всё в последнее время. Раньше ведь я обычной жизнью жил, а здесь трупы на дорогах, лэры всякие, кочевники, осада города, гробницы с мумиями и водки у вас нет.

  - Что такое водка? - заинтересовался молодой и любознательный Рик.

  - Сделаю как-нибудь, угощу, - пообещал я и вопросительно посмотрел на Пинка с Волтом, как на наиболее пострадавших от моей ничем не обоснованной агрессии.

  - Да всё нормально, - сказал Волт, поглаживая "ширинку", - с кем не бывает.

  - Забыто, - после продолжительной паузы изрёк Пинк.

  Интерлюдия

  Тортон уже собирался на выход, как услышал позади голос лэры Орварт.

  - Тортон, у меня к тебе будет просьба, - сказала она, подойдя к мужчине, - через день мы устраиваем обед, и нам хотелось бы, что бы одним из гостей был лэр Чернов. Ты не мог бы передать ему приглашение?