Я изучаю ее ледяным взглядом.
- Кто продал тебя, красавица? - Колкость, звучащая в моем голосе, не совпадает с
нежностью моих слов.
На эти большие глаза мгновенно накатываются слезы и уголки ее сочных уст поникли. Она
отворачивается и быстро моргает мокрыми ресницами, пытаясь скрыть преследующую ее боль.
Я хочу обхватить ее щеки и заставить посмотреть на меня. Я хочу слизать каждую соленую
слезинку, которая скатывается с этих завораживающих глаз. Я хочу испить ее, почувствовать ее
внутри меня. Быть внутри нее.
- Кто? - повторяю я уже более нежным голосом.
Я смотрю на ее худенькую шею, когда она с трудом сглатывает.
- Мой отец, - умудряется она выдавить из себя через неконтролируемые всхлипы. - И он не
продавал меня. Я пришла сюда по собственной воле. Чтобы спасти его жизнь.
Я киваю, хотя не совсем понимаю глубину ее преданности. Эта современная интерпретация
Красавицы и Чудовища. Храбрая, человеческая женщина жертвует соей жизнью, спасаю другую.
Она толкает саму себя в тьму и опасность, полностью не видя чистого зла, которое находится в
этой комнате. Все же она идет на невероятный поступок, чтобы всего лишь спасти замызганного
пьяницу от азартных игр.
Эта красивая девушка самоотверженно отдала свою жизнь в руки отвратительного монстра.
В мои руки.
Я никогда не испытывал такую преданность ни к кому... возможно, если только к брату. Но
он ушел, оставил меня в одиночку разгребать это дерьмо. Дориан был одним из лучших. Умным.
Тот, кто не давал уничтожить все, что наша семья создавала и отстаивала.
Тот, кто понимал и любил меня таким какой я есть. И все же он отвернулся от нас. От меня.
Единственного человека, который нуждался в нем больше всего.
Я сжимаю руки в кулаки, когда напряжение оседает в суставах. И какого хрена это дерьмо
меня до сих пор беспокоит? И чего я парюсь о нем? После того как годы превратились в
десятилетия, я просто перестал считать. Я знаю, что он никогда не вернется.
Могу ли я действительно его винить? После того, что наш отец с ним сделал? Должен ли я
был остаться и поклясться в своей верности человеку, который сделал своей личной миссией
превратить мою жизнь в гниль и руины?
Я хочу похоронить это дерьмо. Хочу стереть все смятение и злость, которая преследовала
меня на протяжении всей жизни. Всегда недостаточно хорош... вечно черная овца. Мне нужно
найти замену скопившемуся хаосу в моей пустой груди, который бьет ключом так, что я
чувствую, словно кислота обжигает мое горло. Хочу покончить с этим и забыть, что я. Кто я.
- Я знаю... - сладко шепчет она, изливаясь успокаивающим бальзамам для моей черной,
измученной души. Я перевожу взгляд на нее, и мои глаза встречаются с теплым, расплавленным
медом. - Я знаю, - снова шепчет она.
Я сглатываю ком в горле от внезапного потрясения и цепляю на лицо холодную улыбку.
- Что ты знаешь, дорогая?
Ее полная, нижняя губа дрожит, и она быстро прикусывает ее зубами.
- Я знаю, кто ты.
Я еще ближе подхожу к ней, вдыхая аромат между нами, смесь страха и возбуждения
опьяняет.
- Все знают, кто я такой. - Черт, по крайней мере, они думают, что знают.
Она не отводит взгляд. В этих глазах нет даже намека на неуверенность, пока она буравит
меня ими. Она просто смотрит на меня, как я растекаюсь по мраморному полу.
- А они знают, что ты?
Я замираю на месте. Не потому что был разоблачен, черт, внутри этих четырех стен ни у
кого не возникает вопросов на счет моей личности. Но что действительно раскрывает меня
подноготную, что делает практически невозможным скрыть истину, от которой я так отчаянно
хочу сбежать, этот вопрос слетевший с малиновых губ. Тот же вопрос, который постоянно
крутиться у меня в голове.
Знаю ли я, что из себя представляю?
Я отвожу взгляд в сторону, не давая увидеть, что скрывается в них. Мне плевать на то, что
она думает обо мне. Она не права. Она тупая шлюха, которая не захотела бы знать правду, если
бы та нагнула и трахала ее по семь раз на дню на протяжении недели.
- Варшан, - рявкаю я, мой голос грубый и жесткий. - Отведи ее к Наде, пусть приведет ее в
порядок. А затем приведи в мои покои.
Надо отвлечься. Чем-то, чтобы задушить любые намеки вины или сочувствия. Уклонение.
Отрицание. Бегство. Это то, что я умею. Это то, что я создаю для слабых и порочных. Мне
предоставляют место для фантазий и желаний, позволяя им предаваться запретам без чувства
страха, разоблачения или осуждения.
Мы все здесь монстры. И я самый ужасный из них.
Пытаясь заглушить звуки борьбы снизу, я поднимаюсь по лестнице в свою комнату, но
останавливаюсь на полпути.
- И подготовьтесь, - требую я сквозь переполох, находящийся выше схватки распутства и
жажды наслаждений. - Мы уходим.
Глава 2
Все как в тумане.
Громкая музыка. Алкоголь. Наркотики. Все это - неизбежное зло. Все часть моего плана.
Легко забыть, когда ты ничего не помнишь.
Мы вваливаемся в мою комнату, наш истерический смех эхом отдается от стен огромного
дома. Никто не обращает на нас внимание. Они все слишком погрузились в свой мир разврата,
чтобы беспокоится о нас. Я не только следую моей репутации, я принимаю ее с распростертыми
руками.
Блондинка слева присосалась к моей шеи, пока я задираю ей платье. Брюнетка справа
расстегивает кнопки на моих брюках, когда я стаскиваю лиф ее платья, освобождая большую
грудь. В следующий миг я вбираю в рот ее твердый сосок, зажав его между зубами, мой язык
кружит над ним, заставляя девушку издавать непристойные звуки.
Моя рука скользит к влажной плоти между ног блондинки, и ее стоны конкурируют со
стонами ее подружки. Они трутся около меня, проводят наманикюренными ногтями по моим
волосам, спине, члену... сражаясь за кульминацию. Я чувствую, как они обе содрогаются, дрожат
от желания. От потребности. И я планирую дать им то, чего они так желают. Но сначала я хочу
поиграть.
Я бросаю обеих на кровать и смотрю на их тяжело дышащие тела с хитрой улыбкой. Они обе
безыменные, как и все остальные. Мне все равно. Они открыты для меня, их мысли и эмоции
совершенно незащищены. Будет весело.
- Раздевайтесь, - приказываю я. Недолго думая, девушки избавляются от остальной одежды,
при этом не отрывая от меня взгляда. Правильно... смотреть на меня.
Обнаженные они растягиваются передо мной, чтобы я любовался их гладкой, упругой
кожей, которая взывает к ласкам. Тяжелый и плотный запах возбуждения витает в воздухе. Я
могу почти распробовать их аромат - это так ощутимо. Сладкий, соленый, острый. От ожидания
у меня текут слюни.
- Иди сюда, дай нам раздеть тебя, - говорит брюнетка, маня меня пальчиком.
Я качаю головой,
- Не сейчас. Но скоро. А для начала, я хочу, чтобы вы двое поцеловались.
Опять же, не задумываясь, девушки выполняют приказ, их мягкие, сочные губы нежно
соприкасаются. Они хихикают, когда губы сливаются в поцелуе, дыхание учащается, пока их
розовые язычки сплетаются вместе. Они трогают друг друга, их возбуждение растет до тех пор,
пока они обе не хнычут от освобождения. Пока нет. Не тогда, когда я еще не насытился.
Они отстраняются, тяжело дышат, скулят и все еще ласкают мягкую, чувствительную кожу
друг друга.
- Хорошо, - улыбаюсь я. Я останавливаю взгляд на блондинке. - Соси ее грудь.
Она берет в свои маленькие ладони полушария брюнетки и большими пальцами проводит
по соскам. Сквозь длинные ресницы блондинка смотрит на свою подругу, а затем переводит
взгляд на меня. Блондинка втягивает в рот упругую кожу и начинает сосать, нежно потянув, она