вкус слегка сладкий, теплый, но недостаточно горячий. Недостаточно сладкий. Не похожий на
нее. Не такой...
Амели.
На этот раз я останавливаюсь, но только чтобы раздвинуть ее достаточно длинные ноги и
без предупреждения вхожу в нее. Девушка вскрикивает от шока, удовольствия и возможно легкой
боли. Мне плевать. Прямо сейчас меня ничего не ебёт.
Брюнетка припадает к губам блондинки, передавая ей тем сам свое жгучее желание. Она
снова предлагает мне себя, и я беру. Но ее магия увядает. Она слабеет. И пока ее тело ищет
удовольствие, ее душа медленно умирает.
Она падает на меня, содрогаясь от толчков оргазма и усталости. Оттолкнув ее в сторону, я
жестоким ударом проникаю в мокрую сердцевину блондинки.
Просто сосредоточиться. Это просто похотливый акт. Ничего другого, кроме этого. Потому
что это ничего не значит. Она ничего не значит. И я...ничего не чувствую.
Я трахаю ее до тех пор, пока она не в состоянии взять больше, вдыхаю каждую каплю
жизни из ее обмякшего тела. Когда я наконец останавливаюсь, то понимаю, что девушка без
сознания и до жути бледная. Не важно. Я отталкиваю ее и сажусь на край кровати, дергаю себя
за волосы, желая, черт возьми, чтобы это помогло забыть. Чтобы подавило желание пойти к ней.
Я не понимаю этого, дерьмо, я прежде ничего подобного не ощущал, но оно есть. И, черт
возьми, чувство сильнее всего, что я когда-либо чувствовал. Может быть сильнее меня.
Амели. Мягкий шепот ласкает мои уши, после чего затопляет тело, оседая глубоко в моей
пустой груди.
Так обстоят дела с именами. Как только ты узнаешь их, как только они выжигаются в твоей
голове, то ты навсегда связываешься с этим человеком. Ты узнаешь их. Интересуешься, есть ли у
них семья или друзья, которые заботятся о них. Ты интересуешься, есть ли у них мечты и
стремления, которых они хотят достичь. Интересуешься, есть ли кто-нибудь кто хватится их,
если они вдруг исчезнут. Имена вселяют чувство вины, а вина бесполезная сволочь, до которой
мне нет дела.
Но я знаю ее имя. И черт бы меня побрал, я хочу узнать ее.
Амели.
От стука в дверь я вздрагиваю, хотя и ожидал этого. Я всегда ожидаю. Меня ничем нельзя
удивить... до ее появления.
- Входи, - хриплым голосом шепчу я, не удосужившись посмотреть кто там. Мне не надо, я и
так уже знаю.
- Готово? - спрашивает глубокий, запоминающийся голос. Если бы он не был моим кузеном,
я бы даже испугался.
Я поворачиваюсь и почти съеживаюсь от его ярко-красных глаз и угрожающей усмешки,
которая демонстрирует полный рот острых клыков. Несколько лет назад Сайрус был известен
своим рискованным, граничащим с самоубийством, образом жизни. Он никогда не отказывался
от вызова, даже если и не был шесть футов пять дюймов ростом. Он превращался в горного,
дикого зверя, которого не остановить если чего-то он хотел. Так было до...до несчастного
случая. Случая, который унес его жизнь и оставил нам всего лишь несколько секунд, чтобы
обречь его на вечную участь. И когда Дориан решил, что тот не готов попрощаться с нашей
семьей, он обратил Сайруса. Превратил его в монстра, который стоял сегодня передо мной. В
вампира.
Сайрус был гордым человеком и не очень довольным таким решением. Он не планировал
доживать свои дни в качестве прислуги у Темных. Он скорее бы умер. Но когда ты проживаешь
свою жизнь, наживая врагов и ни о чем не заботясь, ты цепляешься за тех, кто действительно
заботится о тебе.
Сайрус один из таких людей. Мы вместе росли, и Дориан ценил его присутствие в нашей
жизни так же сильно, как и я. Мы нуждались в нем. Дать ему умереть был не вариант.
- Я закончил, - все, что смог сказать я.
Сайрус кивает, после чего быстро пересекает комнату. Он стоит у подножья кровати,
разглядывая призрачно-бледные, обнаженные тела на кровати. Он поворачивается ко мне и
сужает его поразительные, кроваво-красные глаза.
- Что ты сделал?
Я качаю головой и смотрю в пол.
- Слишком увлекся. Я не знаю… не знаю, что на меня нашло.
Он кивает и, схватив блондинку за лодыжку, подтягивает к себе, а затем перекидывает
бездыханное тело через плечо.
- Я разберусь.
Затем все то же самое проделывает и с брюнеткой, удерживая их обеих без всяких усилий,
словно они ничего не весят.
Он оборачивается, находясь уже в дверном проеме, глубоко вдыхая воздух через рот, пробуя
его. Чувствуя вкус свежей, живой крови. Он возвращается в комнату.
- А ее?
Я бросаю взгляд в сторону темного угла спальни, где тело Амели было окутано темной
ночью. Она все еще мирно спит на полу. Я даже подложил подушку ей под голову и накрыл
одеялом.
Да, что, блять, со мной не так?
- Оставь ее.
Сайрус сужает кровавого цвета глаза и хмурится, как будто он не понимает. Но я стреляю в
него взглядом, он еще более угрожающий и холодный. Он кричит о враждебности и обещает
расправу. Это вызов ему, чтобы оспорить мою власть.
- Очень хорошо, - бормочет он. Затем уходит, грязные простыни единственное напоминание
о моих ночных гостьях. Я срываю их с кровати и заменяю на свежие, отчаянно пытаясь забыть о
забранных жизнях. Я знаю девушки не выживут. Сайрус осушит их и избавиться от тел. Он
уничтожит любые доказательства, что прошлой ночью они были здесь. Он и раньше делал это
для меня, даже для Дориана.
Амели заслуживает лучшего. Лучшего, чем из нее высосут душу, а потом осушат до
последней капли. Лучшего, чем быть выброшенной в темном переулке и выглядеть, как еще одна
шлюха-наркоманка из нашего квартала с воткнутым шприцом в бледную руку.
Однако, я знаю, что лучшее это не я. Я не тот, кто даст ей что-нибудь стоящее - я просто не
могу. Быть хорошим не в моей природе. И чувствовать подобное (такое притяжение к ней,
настолько уязвимое для моих противоречивых чувств) это так далеко от моего мира, что я не
могу осмыслить этого.
Я, блять, не понимаю.
Она человек. Ничтожная, человеческая девушка, которая ни на что не годится, кроме как
дышать ею и трахать. Она одноразовая, как и все остальные. Я Темный - Я бог среди мужчин. И
она для меня - ничто. Я ее не знаю. Она мне не нужна, и я не хочу ее.
Неодолимый смех звучит в моей голове. Черт, даже голоса в моей голове знают, что я
полное дерьмо.
Я бессмысленно пытаюсь избавиться от запаха секса и дешевых духов, решив стереть все
следы прошлого часа. Я не могу все это смыть. Вина и стыд остаются. Я не могу убежать от моей
ахиллесовой пяты.
Прежде чем осознаю, что делаю, я опускаюсь на корточки рядом со спящей Амели. Она
глубоко дышит, ее тело абсолютно расслабленно. Такая наивная. Я провожу пальцем от ее щеки
до ключицы, чувствуя легкое жжение, которое освещает мой палец крошечными золотистыми
искрами. Я увидел их, когда впервые прикоснулся к ней, но скрыл это от моих людей. Они знали,
что она другая, они просто не знают насколько. И как разрушительна она может быть для нашего
народа... для меня.
Я знаю, кто она, а она знает кто я. Из этого откровения, есть только один выход. Одна
развязка этой трагической сказки, которая только начинается.
Я убью ее.
Глава 4
Солнечный свет целует ее губы и ласкает щеки, после чего согревает веки. Я сосредоточено
смотрю, как мерцающее тепло вызывает румянец на ее полупрозрачной коже, прежде чем
медленно рассеяться.
Она быстро моргает, затем протирает тыльной стороной ладони глаза. И как гибкая,
грациозная кошка, Амели протягивает руку над головой и зевает, из ее горла вырывается