хриплый, сладострастный, урчащий звук.

 - С добрым утром, лапуля, - ухмыляюсь я, мой голос гладкий, как шелк.

 От шока она резко открывает глаза и пытается закричать, но от страха у нее перехватывает

дыхание. Бесполезно. Никто не услышит ее крики. Об этом они так же позаботились.

 - Гд... где я? - заикаясь, спрашивает она.

 Я оглядываюсь по сторонам.

 - Ну... это то, что ты называешь кроватью. Знаешь, некоторым людям нравиться спать на

них. Даже трахаться на них. Я предпочитаю последнее.

 Амели прищуривается и надувает свои пухлые губки.

 - Я знаю это. Как я сюда попала? И что ты сделал со мной? - Натянув одеяло до подбородка,

она отодвигается на край кровати.

 - Очевидно, я уложил тебя в кровать - мою кровать. И я ничего плохого с тобой не сделал.

По крайней мере, пока. - Я ближе придвигаюсь к ней, и вижу, как ее глаза расширяются от вида

моей голой груди.

 - И если бы я хотел увидеть что там под твоей ночнушкой, уж поверь, сейчас ты была бы

голой и распластанной. И если тебе повезет, то мой язык будет глубоко внутри тебя.

 Я стаскиваю одеяло с нее только, чтобы больше запугать, и она не разочаровывает.

Медленная улыбка растягивается по моему лицу.

 - Ты больной.

 - Я слышал и похуже, - пожимаю я плечами.

 - Ты извращенец, отвратительный кусок дерьма.

 - И намного хуже, чем это.

 Ее нижняя губа дрожит, и она быстро прикусывает ее.

 - Чего ты хочешь от меня?

 Пальцем я нежно провожу по атласной ночной рубашке. Образ, как я срываю ее, возникает в

моей голове и тепло разливается по животу.

 - Сейчас... я хочу, чтобы ты сказала мне, кто тебя послал?

 Амели поворачивается ко мне и хмурится, словно я ее ударил.

 - Кто послал меня?

 Я улыбаюсь. Но не той милой улыбкой, от которой подгибаются колени. Нет, я одариваю

той, которая говорит ей, каким я могу быть психом.

 Той, которая говорит ей, что я порву ее на куски просто ради удовольствия. Той, которая

показывает насколько я злой на самом деле. Насколько Темный. И если она не вполне была

уверена на что я способен, то теперь уже не осталось никаких сомнений.

 Амели сглатывает и ее раздражение сменяет чистый ужас. Она видит меня таким, каков я

есть - монстр. Мерзкий, отвратительный, безжалостный.

 Существо, которое появляется в кошмарах. И вот она делит постель с воплощением греха.

Даже ее ненависть не сможет спасти ее.

 - Никто не посылал меня, - говорит она с непоколебимой убежденностью.

 Я приближаюсь к ней настолько, что ее запах омывает меня. Так близко, что ощущаю, как

тепло ее тела окутывает меня, и я могу сосчитать каждый удар ее сердца.

 -О? - ухмыляюсь я, подняв брови. - Никто не посылал тебя, и ты случайно узнала кто я?

Словно это всем известно?

 В ее глазах появляется отчаяние, отчего их цвет становится ярче и теплее.

 - Я клянусь, что никто меня не посылал.

 Прежде чем она успевает сделать следующий вдох, я набрасываюсь на нее сверху,

придавливая своим телом. Она не может двигаться.

 Она не может говорить. Она не может ни о чем думать. Все что она чувствует это меня,

возвышающегося в воздухе, который она быстро глотает.

 - Сейчас, сладенькая, я спрошу тебя еще раз прежде, чем оторву твою миленькую головку с

твоих плеч. Кто тебя послал?

 Она вздрагивает, раскрыв рот от ужаса. Я знаю, что Амели видит, когда смотрит на меня.

Глаза такие тусклые, что практически прозрачные. Белые, мерцающие зубы, которые сейчас

появляются в виде острых, как бритва клыков.

 Бледная, пепельного цвета кожа доказывает старые легенды Вуду, которые рассказывают у

костра, предостерегая детей об опасных, злобных созданий, жаждущих их души.

 Она видит меня, и я ей разрешаю. Возможно, чтобы повергнуть ее в шок, или, может быть,

потому что я знаю, что она долго не проживет, чтобы подтвердить легенды ее народа.

 Но я позволяю ей вобрать весь этот...ужас, находящийся во мне. Темный, который должен

убить ее... не смотря на то, что хочет обладать ею.

 - Пожалуйста... я клянусь, - дрожащими губами хрипит она. - Никто. Никто не посылал

меня.

 Сквозь сжатые зубы я шикаю.

 - Вот видишь, я тебе не верю. Сейчас ты можешь мне либо сказать правду, либо я буду

вынужден прибегнуть к более... плотским... формам убеждения. - Я так близко опускаю лицо к

ней, что наши дыхания смешиваются.

 - И я действительно не хочу этого делать. Будет жаль, что зазря пропадет такая симпатяшка.

 Слезы накатываются на уголки ее глаз и бегут вниз по лицу. Я даже не пытаюсь

сдерживаться, я просто не могу. Я наклоняюсь и слизываю соленую влагу, пробуя на вкус смесь

сладкой кожи и слез.

 Пока ее тело пробирает дрожь, я смотрю на Амели сверху вниз через эйфорическую дымку

и улыбаюсь.

 - Ты хочешь, чтобы я подверг тебя мукам, а? Хочешь, чтобы я сорвал эту сладкую вишенку и

оттрахал тебя до боли. Хочешь? Потому что ты маленькая шлюшка. Вы все лжете, коварные

шлюхи. Возможно я был слишком мягок. Может быть ты разговоришься, почувствовав боль.

 Ее испуганные глаза расширяются, когда моя рука обхватывает ее тонкую шею, оказывая

достаточное давление, чтобы дать ей понять, что я серьезен. Она не выиграет. Не спасется. Я

могу убить ее, независимо от того насколько сильно хочу.

 Я закрываю глаза и вдыхаю. Блять...я чувствую ее тело, облаченное лишь в тонкий атлас, ее

запах настолько мощный, что я практически могу распробовать вкус ее слез...Как я могу устоять

против нее? Как я могу не желать сорвать с нее эту легкую ночную рубашку и вколачиваться в

нее на протяжении нескольких часов?

 Я встряхиваю головой, выкидывая ненужные мысли и ужесточаю хватку.

 - Говори, - рычу я. Я злюсь на нее за то, что она так чертовски соблазнительна и на себя за

то, что так слаб.

 Я не могу позволить отцу оказаться правым на мой счет. Я Скотос, черт возьми.

Милосердия даже нет в моем лексиконе.

 - Никто! Клянусь жизнью! - осипшим кричит она, так как давление на голосовые связки

сдерживало ее крики.

 - Тогда как? Откуда ты меня знаешь? Откуда, мать твою, ты знаешь кто я?

 Ее слезы свободно скатываются, увлажняя мою руку и ее волосы. Я сильнее сжимаю.

 - Блять, говори же или упаси меня...

 - Ты снился мне! - судорожно вскрикивает она. Даже через всхлипы рыдания я отчетливо

слышу ее. "Снился мне". Это уловка - я точно знаю. Но все равно, я отпускаю ее шею и

перекатываюсь, пыхтя от разочарования и... стыда? Нет. Конечно же, нет.

 - Я снился тебе? - спрашиваю я, тяжело дыша, но не запинаясь.

 - Да, - шепчет она, отказываясь смотреть на меня. Она поднимает руку к шее и морщится.

 - Когда?

 Посмотри на меня. Прошу. Мне нужно увидеть истину.

 Наконец, Амели поднимает ее теплый янтарный взгляд, страх и ненависть по-прежнему

омрачают необыкновенные глаза. Она ненавидит меня, она должна.

 Но я не могу ничего поделать с чувством...даже не знаю...противоречия. Она сглатывает и

свежие слезы наполняют ее глаза. Прямо сейчас, а также ненавижу себя.

 - С раннего детства. С того момента как я была маленькой, ты снился мне каждую ночь.

 - Бред собачий. - Это все что я могу сказать в недоумении. Но я вижу, что эти загадочные

глаза не лгут.

 С отвращением она качает головой и отворачивается, сосредоточив внимание на каком-то

пятне на стене.

 - Хотела бы я, чтобы это было так. Каждый день моей жизни, я мечтала, закрыть глаза и не

видеть твоего лица. Не слышать твой голос. Чтобы ты не преследовал меня на протяжении

гребаных десяти лет!

 Внезапно она поворачивает голову, и я вздрагиваю от нескрываемой ненависти и

отвращения на ее лице.

 - Ты знаешь, каково это? Видеть зло каждый день? Видеть один и тот же кошмар снова и