Он положил свою руку мне на колено.

– У всех есть свой багаж, Оливия. Ты думаешь, я просто так отвез тебя домой?

– Что ты имеешь в виду?

– Багаж. У меня он тоже есть.

Я посмотрела на него сквозь наворачивающиеся на глаза слезы.

– Расскажи мне.

Он подарил мне полуулыбку.

– Я первый спросил.

Я засмеялась.

– Я расскажу тебе, – сказал он. – И я сделаю это первым. Я поделюсь с тобой, если ты

поделишься со мной.

– Хорошо.

Он сел на пол, выпрямляя свои ноги и откидываясь на руки.

35

– Я не собираюсь лгать, я вел разгульный образ жизни. Я делал все, что подходило под

стереотип голливудского плэйбоя. Абсолютно все. Иногда я задаюсь вопросом, есть ли в этом

городе хоть один искренний человек. Я думаю, нет ничего удивительно, что каждый здесь

играет роль в своем собственном маленьком фильме. Ты хоть представляешь. Сколько

времени прошло с тех пор, когда у меня был нормальный, осмысленный разговор с

женщиной?

Я покачала головой.

– Я тоже. Я даже перестал пытаться воспроизвести этот разговор. Но хуже всего,

каждому в этого городе что-то нужно. Сняться в кино, заработать денег, засветиться на

красной ковровой дорожке. И не важно кто это, если вдруг они узнают что я могу с этим

помочь, рядом со мной тут же появляются женщины, готовые на все ради своей цели. Я очень

давно в этом бизнесе и живу по этим законам. Но мне это больше не интересно. В моей

работе больше нет загадки, сложностей или романтики.

– Вау.

Он говорил с такой убежденность, он выглядел весьма сердитым.

– Я даже не делаю того, что когда-то любил больше всего, – сказал он.

– Ты про создание фильмов? Но ты же сейчас на самой вершине успеха. Он

запрокинул голову назад, и я почувствовала себя глупо, что пропустила что-то. И я

пропустила.

– Это говорил не об этом. Я не должен был поднимать эту тему.

– Но я хочу знать, – сказала я, садясь на пол рядом с ним. Боже, я хотела знать. Что

творилось в голове и сердце у этого мужчины?

Он покачал головой.

– Это не важно сейчас. Важно то, что сейчас ты знаешь, почему я не позволил тебе

подобраться слишком близко ко мне. Ты видишь, какой я? То что мы сделали, было

удивительным. Сногсшибательным, если честно. Но есть что-то большее в том, что ты

позволяешь другому человеку остаться в твоей постели.

– Понятно. Но…

– Подожди. Я знаю, что ты собираешься сказать. Ты не похожа на тех, о ком я сейчас

говорил. Теперь, я знаю это наверняка. Черт, я и тогда это знал. Сейчас для меня это как

рефлекс. Я не должен был этого делать. И я сожалею, что повел себя так с тобой.

Мы некоторое время молчали. И я хотела поцеловать его, более того, я хотела, чтобы

он поцеловал меня. Но он этого не сделал.

– Теперь, - сказал он. – Делись своим багажом. Мы заключили сделку.

– Я знаю. – Я сделала вдох. – У меня были отношения с парнем, в течение трех лет, в

Огайо. Я была на том же пути, что и мои мама и сестра – найти парня, выйти замуж, родить

детей. Я нашла парня, но оказалось, что он нашел себе других девочек тоже.

Макс нахмурился.

– Трех других, если быть точной, – сказала я. – О первых двух я узнала одновременно.

Прежде, чем я набралась смелости разорвать наши отношения, я узнала и о третьей. И для

меня это было последней каплей.

– Но разрыв был не простым, – сказал Макс, как будто уже это знал, но это было

невозможно. Вероятнее всего, он просто догадался.

Я протяжно выдохнула.

– Совсем плохо. Я никогда не видела его настолько злым. Я не боялась его, но больше

никогда не хотела видеть. Я перестала гулять с друзьями, боясь наткнуться на него. Я ходила

в торговый центр и волновалась, что он будет там, и мы начнем ругаться. Он постоянно мне

звонил, писал сообщения, умоляя меня его простить. Одной ночью, он пришел к нам в дом –

я жила с родителями – и мой отец был вынужден вызвать полицию, чтобы избавиться от

него. После этого стало еще хуже.

– Он стал тебя преследовать.

– Ага. И, вот однажды он появился в моем доме, когда родителей не было дома. Я

была на кухне, за столом разбирала письма и резюме. Обычные дела. И он просто вошел

внутрь. Прямо на кухню, через дверь, которая ведет в задний двор.

36

Макс наклонился вперед, ближе ко мне. – Иисус, Оливия.

Я была немного подавлена от разговора об этом. Макс положил руку на мою ногу,

подбадривая меня, немного ее сжал.

– И, - сказала я, сражаясь со слезами. – Он сказал мне, что пришел просто поговорить, и я ответила ему, чтобы он уходил. Он отказался. И тогда я встала и кричала на него, что я

собираюсь позвонить в полицию. И когда он обошел стол, прежде чем я поняла, что

происходит. Он зажал меня у стены и сказал – слова, которые я никогда не забуду: - Я никогда

не позволю тебе любить еще кого-то. На что я ответила: – Я тебя не люблю.

Макс вскинул брови. И на долю секунды я подумала, как удивительно это было. Он

был писателем, сценаристом, успешным создателем фильмов, и сейчас он был прикован к

моей истории.

Мне нужно покончить с этой историей. Я ненавидела думать об этом, и еще более

разговаривать об этом.

– И он поднял руку и замахнулся, как будто хотел ударить меня в лицо. Боже, это был

гнев, я видела в его глазах… это было ужасно. Я никогда не видела его таким. Я вообще не

видела никого в таком состоянии.

– Он ударил тебя, Оливия?

Я покачала головой.

– Нет. Я просто сползла вниз по стенке. Упала на пол, истерически рыдая. Я не знаю,

что могло произойти, если бы он не остановился или… Я просто осталась на полу и через

несколько минут я видела его ботинки, которые повернулись в другую сторону. И он ушел

прочь. Просто ушел. Ничего не сказав.

Макс придвинулся ко мне и обнял меня.

– Ты второй человек, которому я это рассказала. – Сказала я.

Он опустил голову к моему плечу и поцеловал его. Затем он посмотрел вверх,

положил палец мне на подбородок, и повернул мое лицо к себе.

– Мне очень жаль, Оливия.

– Это не твоя вина.

– Нет, я о том, как я обошелся с тобой той ночью.

– Оу, ну, это твоя вина. – Я улыбнулась.

К счастью, у Макса было чувство юмора и он понял мой саркастичный ответ.

Мы молчали в течение нескольких секунд, и потом он озвучил самую лучшую идею,

которую я слышала за последнее время.

– Я не собираюсь просить тебя разрешить мне остаться у тебя, или просить тебя

поехать со мной. Сейчас я уеду домой, и завтра я заеду за тобой, и мы пойдем на свидание –

настоящее свидание, наше первое – и все сделаем правильно. Начнем все с начала. Как тебе?

Я обняла его за шею и притянула к себе.

– Идеально.

– Хорошо. Ты в порядке, после этого разговора? С тобой все хорошо?

Я кивнула.

– Я в порядке.

Мы направились к двери. В то же время, было немного странно расставаться с ним

после того, как мы открылись друг другу, поделились таким сокровенным. Ожидание

настоящего свидания с Максом Далтоном навевало грусть от того, что я рассказала свою

историю. Так или иначе, Макс точно знал что делать, если мы решили двигаться дальше

вместе.

Он остановился у двери и притянул меня в свои руки, нежно целуя.

– Есть одна вещь, – сказала я. – После того, что мы делали на твоем диване той ночью, я не уверена, что стоит все будет-таки уж новым.

Макс усмехнулся, подстраиваясь под мой игривый тон.

– О, ты только подожди.

И с этим он открыл дверь и вышел.

37

Я не была уверена, хотела ли я ждать. После нашего разговора, мое отношению к

Максу изменилось, стало более глубоким и мне хотелось сблизиться с ним. Я хотела его