Он подошел ко мне, а я вжалась в спинку стула. Эдмунд был настолько ошарашен реакцией своего выдержанного советника, что мог только внимать происходящему. Райт положил ладонь на подлокотник, склонился к моему уху и прошептал:

- И вас я хочу видеть в своем кабинете, Джина. И если вы не придете, я сам лично принесу вас туда. Ясно?

Отвечая: 'ясно', я смела надеяться, что его остервенелого, жаркого шепота больше никто не слышал.

***

Едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью, Райт быстро прошагал к окну, облокотился ладонями на подоконник, с глубоким вдохом опустил голову. Никто не вызывал в нем столько эмоций, как эта жалкая вертихвостка. Она посмела спросить его о Стелле! Да на это никто не смел отважиться, разве что Аарон, но тот был чокнутым мерзавцем. Неужели Джина не боится гнева самого мрачного и злобного из живущих на этой грешной земле мужчин? И какой реакции она ждала?

Но хуже всего, что он сам не смог сдержаться. А когда склонился к ней, захотел развернуть ее лицо к себе... припасть к нахальному рту, вытянуть из нее жизнь без остатка.

Райт выдохнул и повернулся, натыкаясь на девчонку.

- Ты?!

Подумать только, она - самоубийца.

Наверняка, вышла следом, стояла и смотрела на него все это время, не решаясь окликнуть. И откуда столько безрассудной смелости?

- Я хотела... - пискнула она и замолчала.

Глаза темные, щеки горят, из прически выбился каштановый локон... губы покусаны.

За секунду в нем вскипели эмоции - гнев... чертов гнев... и жажда.

- Месяц, Джина, всего месяц, - прорычал он, - это не так долго, так ведь? Ты можешь постараться вести себя примерно?

- Дело не во мне, - сказала она.

Если бы эти губы произнесли: 'Да, милорд' или то самое пресловутое 'Ясно', Райт нашел бы в себе силы уйти. Но она снова бросала ему вызов. Однако прежде чем он успел сказать что-то, она произнесла:

- Не понимаю, почему вы так ненавидите меня?

- Хочешь знать, что я чувствую, глядя на тебя?

О, смутилась. Стоит, едва дышит, но ждет. Ее очень интересует, что он чувствует.

- Так вот... когда я смотрю на тебя, Джина эль-Берссо... - он подошел вплотную, задрал ее подбородок. Вот так и следует говорить с ней - сверху вниз, когда она не смеет даже шелохнуться. - Я хочу одного - хорошенько наказать тебя.

На секунду в ее глазах вспыхивает такое смущение, что, кажется, она попытается убежать. Но нет, покорно остается, ждет, что будет дальше. Жилка на ее шее трепещет.

Райт склонился, замерев у ее губ, справляясь с желанием прикоснуться к ним.

- Можете наводить ужас на кого угодно, это у вас хорошо получается, - сглотнув, произнесла она, - но не советую приближаться ко мне ближе, чем...

Ладонь мужчины обхватила ее щеку, а большой палец легко пробежал по сомкнувшимся губам.

- Не ставь мне условия, Джина, иначе у меня возникнет желание их нарушить.

Ее губы дрогнули, и его взгляд - прожигающий, опьяненный - проследил за этим движением.

- Даже не думайте это делать! - вдруг произнесла девчонка с возмущением.

- Делать что? Ты умеешь читать мысли, Джина, или так хорошо разбираешься в моих желаниях?

Хотя разбираться в природе его желаний не было смысла - он ведь так низко склонился к ней, шепча в самые губы, удерживая за подбородок.

- Если только вы ко мне притронетесь...

- Я же сказал, - слегка раздраженно повторил он, - не ставь мне условия. И если ты думаешь, что я собираюсь поцеловать тебя, ты ошибаешься. Я женат.

- Ваше поведение буквально кричит об этом, - язвительно проговорила она, - о вашем расчудесном браке...

- Слишком много слов, Джина, но ты до сих пор не сказала главного.

- Да?

- Ага, догадайся что именно.

- И что же? - нахмурилась она. - Снизойдите до объяснения...

- Просто попроси: 'Отпустите меня, милорд'.

Она вспыхнула, вырвалась из его объятий и сдув назойливый локон, пошла прочь.

***

Я просто в толк не возьму, как все это произошло со мной? Моя погибель стала очевидна тогда, когда я поднялась из-за стола и зашагала вслед за Райтом. Один из лакеев едва заметно дернулся, но принц остановил его жестом, наблюдая, как я покидаю обеденную залу. И даже тогда, когда между мной и Берингером произошел мучительный для нас обоих диалог, когда я, наконец, осознала причину его ненависти и ощутила слабый отклик в собственном сердце, мое поражение было неоспоримым. Единственное, что я могла сделать, чтобы сохранить крупицы репутации - убраться из Хегея.

Это был выход, который придумала я, но было еще иное решение, которое любезно предложил мне Эдмунд. Всего через сорок минут после инцидента в обеденной зале, дверь в мои покои распахнулась.

- Наденьте плащ, леди, - приказал мне начальник стражи, коего я уже имела честь видеть прежде, лорд Тесор.

Мужчин было пятеро - королевские гвардейцы. И они пришли за мной, за женщиной, запятнавшей репутацию и достойной только позорного изгнания.

Я молча накинула плащ. К чему сопротивление?

- Ваша компаньонка предупреждена. Это ненадолго, - сообщил мне стражник, - наденьте капюшон, и прошу за мной.

Выбора у меня не было. Самое ужасное, что я подведу отца, и по моей милости жители Хоупса едва ли переживут зиму. И пока я еще не дошла до апартаментов принца, я полагала, что хуже уже быть не может. О, как же я ошибалась.

Помещение, в котором я оказалась, было великолепным и неплохо играло на контрасте с моим настроением 'хуже некуда'. Эдмунд, изящный, утонченный сидел в кресле. Перед ним на стеклянном столике стояли вазочки с пирожными.

- Вы, кажется, так и не поели, - произнес он, и я вздрогнула от неожиданности. - Оставьте нас! - приказал он страже и перевел на меня доброжелательный взгляд. - Не робейте, Джина. Присаживайтесь, давайте поговорим.

Я полагала, что именно сейчас на меня посыплется град обвинений. Но Эдмунд медлил, внимательно за мной наблюдая. Его тонкие пальцы с перстями постукивали по колену.

- Знаете, Джина, в этих стенах я почти лишен удовольствия простого человеческого общения, - вдруг сказал он, - слишком много рамок и ограничений. Я - наследник престола, но даже я вынужден подчиняться. Однако есть иная сторона медали - я могу получить многое, мне доступны некоторые радости и наслаждения этой жизни, о которых любой смертный не смеет мечтать. Правда, это так мимолетно, так скоротечно.

Он замолчал, разглядывая меня. Оценивая.

Я молча ждала, лениво переваривая информацию.

- Послушайте, Джина, я никогда не видел, чтобы мой советник приходил в исступление от одной фразы. До сегодняшнего дня я привык считать, что он никогда не выходит из себя. Он всегда предельно собран, мрачен и рассудителен. Но то, что делаете с ним вы, достойно похвалы.

Я еще не совсем понимала, одобряет или нет принц мое поведение.

- Даже такого искушенного человека, как я, вся эта ситуация весьма позабавила. Если бы я не знал Райта, то подумал бы, что он влюблен.

Да, право слово, смешно.

- Хотя любовью это назвать нельзя. Слишком рано. Берингеру нужно время, чтобы осознать это. И я думаю, что месяца вполне хватит.

Либо я плохо соображала, либо Эдмунду совершенно плевать на мою репутацию. Что-то другое волнует его.

- Вы похожи на его супругу, Стеллу. Я говорю не о внешности, а об особой женской привлекательности. Такую, как вы, хочется оберегать, защищать, прятать от всех, как сокровище. И никак не ждешь от таких женщин, что они способны на предательство.

Меня оскорбило сравнение с леди Берингер, хотя бы потому, что предавать я никого не собиралась.

- Вы, наверно, не понимаете, зачем я пригласил вас? - усмехнулся принц. - Дело в том, что Райт был мне навязан отцом, и пока я не стану королем, я не смогу избавиться от его опеки. Впрочем, - мрачно проговорил Эдмунд, - кого я обманываю, Берингер не тот человек, от которого можно избавиться безболезненно. В моем случае, гораздо лучше установить с ним худой мир, чем воевать. Но мне нужны гарантии, что после смерти отца, Райт останется мне верен, не настроит мою армию против, и наши интересы никогда не разойдутся.