- Скажи, когда передумаешь. Договорились? - усмехнулся он, затягивая узел на ее запястьях.

- Что вы собираетесь делать? Не будете же вы меня пытать? Берингер?

- А что мне помешает? - закончив, он обошел стул, встав перед ней. - Ну как? Еще не передумала?

- Посудите здраво, милорд. Разве у вас есть прямые доказательства против меня? Вы посчитали, что меня могли купить задолго до моего приезда в замок. Так?

- Начинаешь соображать, - вымолвил он, обхватывая ее за плечи и поднимая на ноги.

- У вас есть записка... Это шифровка, верно? И как назло, тоже против меня. И все это связано с епископом. Так?

- Это ты мне расскажи: так или не так, - произнес Райт.

- Что еще у вас есть против меня? А? - она без робости взглянула в его глаза. - Подумайте...

- Милая, если бы я верил всем, стал бы я начальником тайной канцелярии, как думаешь?

- Но я говорю правду.

- В этих стенах я слышал подобное не раз и даже не два, - Райт склонил голову, изучая ее лицо. - Единственное, что я усвоил, что женщинам, вроде тебя, нельзя верить.

Он взял стул за спинку и переставил к стене. Теперь Джина стояла посредине комнаты: руки связаны за спиной, ноги скованны цепями. И она была такая маленькая, трогательная и напуганная.

- Берингер, прошу - поверьте мне! - зашевелились ее побледневшие губы.

- Я знаю, кому выгодна смерть Эдмунда, - произнес он, медленно ходя по кругу, - но мне нужны были исполнители. А я всегда нахожу то, что ищу. Правда, тебе все-таки удалось некоторое время морочить мне голову, и я даже поверил, что ты можешь быть не при чем.

- Я действительно не при чем.

Берингер усмехнулся.

- Вижу, тебе сложно понять, девочка, что за каждое слово, которое вылетает из этого рта, - мужчина схватил ее за подбородок, сжал пальцы, вынуждая ее губы выпятиться вперед, - придется ответить.

Она не смела вздохнуть. Цепи но ногах жалобно звякнули.

- Чего же ты молчишь, милая? - его глаза сверкали гневом. - Расскажи, как ты потешалась надо мной, изображая из себя невинную овечку. Ну же, Джина!

Вот теперь она испугалась по-настоящему. Кажется, поняла, что сейчас он безумно опасен. Сейчас Райт и в самом деле походил на цепного пса, готового вопреки ненависти и презрению, наперекор принципам, пойти на самое настоящее преступление.

- Ты же прекрасно знаешь, что ты делаешь со мной, так ведь, маленькая лгунья? - приближая свое лицо к ее пылающему лицу, - и уверен, до недавнего времени это тебя забавляло, правда? Этакая скромная невинная девочка...

Она молчала, потому что не могла выдавить ни слова. И правильно: любое ее движение, а особенно движение этого чувственного рта лишили бы его остатков самообладания.

- Я же предупреждал тебя, чтобы ты держалась от меня подальше, верно?

- Райт... - фатальная ошибка! Она не успела договорить.

Его реакция была молниеносной. Горячий грубый, почти болезненный поцелуй обжег ее губы.

***

Было лишь одно обстоятельство, которое заставило меня, ничем не примечательную девушку из Хоупса, только раз в жизни испытать гамму всех самых мрачных, болезненных, губительных эмоций - близость этого мужчины. Его звериный, полный пренебрежения, страсти и порока поцелуй стал для меня первым. Тем, что любая девушка должна запомнить навсегда. Райт терзал мои губы с настойчивостью изголодавшегося животного, пока я не сжала зубы. Райт отпрянул, шипя от боли.

Видя, как он подносит тыльную сторону ладони к губам, стирая кровь, я предполагала, что это и есть конец всей моей жизни. Однако, мужчина довольно резко схватил меня за руки, срезал веревку, затем присел передо мной, снимая цепи с щиколоток. А я поняла, что рыдаю - беззвучно и горько.

- Что вам еще от меня надо? - от каждого его прикосновения, я хотела сжаться в комок.

Зато теперь я свободна, но не шевелюсь, и Берингер тоже не двигается. Кажется, ему неприятны мои слезы. Более того, он просто не выносит их.

- Я не стану извинятся, - произнес он мрачно, извлекая портсигар.

- К черту ваши извинения! Уверена, вам понравилось.

- Не стану спорить, - он закурил, водя кончиком языка по прокушенной губе.

Это движение, его набухшая губа, его лицо, которое еще пылало страстью, ввергли меня в пучину ужаса.

- Что дальше? - бросила с вызовом. - Что еще сделаете, чтобы я призналась во всех смертных грехах?

- Я и так знаю все о твоих прегрешениях, - отозвался он, делая несколько торопливых затяжек и сразу туша окурок о стену узилища, - хотелось просто услышать правду от тебя, Джина. Но, видимо, каждый из нас останется при своем.

- И что же? Не будет каленого железа, кнута и щипцов?

- А надо? - он повернулся, смерив меня взглядом. - Могу устроить.

Я промолчала. Не могу долго смотреть в его глаза. Вообще, не могу смотреть на него! Ни сейчас, ни потом, никогда.

- Я свободна?

- Свободна? - переспросил он, ухмыляясь. - Нет. Измена королю и его семье карается...

- ... смертью, - вымолвила я глухо. - Тогда сделайте одолжение, лорд Берингер, зачитайте, наконец, обвинение.

ГЛАВА 12

Я наблюдала, как советник с присущей ему надменностью, опускается в кресло, находящееся напротив моего. Нас разделял кованый столик, на котором стояла открытая бутылка вина и два бокала. Теперь все, что происходило ранее: темный подвал, пыточная, удушающий жаркий поцелуй, казалось чудовищным кошмаром. Разве это было? Хотя, признаюсь, я никогда не смогу забыть того, что сделал Райт.

- Ну что, Джина? - раздался его спокойный голос.

Страсть, которая его испепеляла, была сведена на 'нет' колоссальными усилиями.

- Жду ваших обвинений.

Я понимала, насколько серьезна ситуация и критично мое положение. Я догадывалась, что у советника есть доказательства моей причастности к заговору против Эдмунда, но я не понимала, кто мог подставить меня. Может, Мэг, которая последнее время, оббивает порог моей комнаты?

- Попытка убийства наследника Хегея, - видимо, Берингер начал действовать без утаек. Да, пожалуй, так будет лучше для нас обоих.

Он облокотился на спинку кресла, склонил немного голову и приблизил бокал к губам. При этом его взгляд скользил по мне, как жгучий солнечный луч. И это было неудивительно, потому что выглядела я отвратительно. Впрочем, в этом была его вина.

- Доказательства? - спросила хрипло, зная, что они у советника есть.

- Переписка Мотинье с лордом эль-Берссо, двадцать пять тысяч лир, которые перешли во владения твоего отца после твоего отъезда, показания леди Эртон, твоей компаньонки, которые, поверь, не идут тебе на пользу, и шифровка от епископа. Что же еще? - он театрально почесал подбородок. - Ах, да, твое вездесущее поведение и снотворное в бутылке с вином, которое едва не угодило в руки принца. Но это мелочи. Настоящие доказательства я обязательно предоставлю тебе, моя дорогая, когда сюда привезут твоего отца.

- М...моего отца?

- Никак не могу обойтись без него,- усмехнулся Райт.

- Что его ждет? - выпалила я, сжимая подлокотники кресла.

Советник медленно отпил вина, издал шипящий вдох, когда алкоголь коснулся прокушенной губы. Эта метка давала нам обоим повод не забывать о случившемся.

- Его ждет встреча со мной, - коротко ответил он.

- А с мужчинами вы более словоохотливы, так ведь?

Глаза Берингера сощурились, в них снова полыхнули опасные искорки.

- Надеюсь, он тоже не прочь со мной поболтать, - произнес с сарказмом, - иначе мне придется его заставить.

- Знаете, что, - меня душил спазм страха, но я продолжала говорить: - когда вы выясните всю правду и поймете, насколько заблуждались, я уже никогда - слышите, никогда - не прощу вас.

Райта позабавили мои слова. И с какой стати я решила, что ему нужно мое прощение?

Мужчина снова наполнил бокал, устало облокотился на подлокотник, не спуская с меня глаз. И я спросила: