- Где моя компаньонка?

- Рад, что тебе это интересно. Если тебя устроит такой ответ, то она жива.

- Не устроит.

- Леди Эртон наслаждается видом одиночной камеры в темнице. За пособничество в преступлении против королевской семьи она отправиться на плаху.

Я нервно сглотнула. Мысли прокручивались в голове по кругу. Я искали зацепки, пыталась понять, когда все это началось и каким образом пришло к подобной развязке. Кому выгодно убрать меня из игры? Епископу?

- Когда вы узнали?

- После истории со снотворным я отправил своих людей в Хоупс, - увидев, как мое лицо изумленно вытянулось, Райт произнес с легкой улыбкой: - Я никому не доверяю на слово, милая. Так вот, мои люди прибыли несколько часов назад с соответствующим донесением.

- А как же Элина?

- С ней было сложнее. Шифровки от епископа и раньше попадали ко мне, но сейчас они стали более конкретными. Я приставил к тебе своих людей. В частности Мэг Ингрэм.

Я слушала молча, но каждое слово оставляло рану у меня на сердце.

- Твоя компаньонка созналась, - продолжал Берингер, - она оказалась куда умнее и не стала отрицать очевидное.

- Значит, теперь меня казнят? - тихо спросила я, опуская голову и глядя на свои сжатые в кулаки руки.

- Неизбежно.

- Вы доложите принцу?

- Да.

Может, тот, кто подставил меня, добивался именно этого. Хотя кто знает, что в головах у местных интриганов?

Я старалась не принимать на веру все, что было сказано Райтом. Потому как это было слишком болезненно. Я не могла поверить в то, что меня предала Элина, что мой отец продал меня за двадцать пять тысяч, что я стала разменной монетой в войне знати.

- Хорошо, - вдруг произнесла я, - и что теперь? Вернете меня обратно за решетку?

Кабинет Райта был просто райским оплотом по сравнению с темницей. Впрочем, я знала, что поднялись мы сюда ненадолго.

- У меня есть другие варианты? - мужчина взглянул на меня так, будто я должна была сказать: 'Да, спаси меня, и я буду твоей навечно!' Чушь, конечно, просто показалось.

- Меня будут судить?

- Формально, да, - произнес он, опустошая второй бокал, - по факту, нет.

- А потом?

- Отсечение головы. Благородная смерть для аристократов.

Я дрожала. Но мое состояние сейчас играло последнюю роль.

- И здесь тоже без вариантов?

- Если только выпить яд. Но отсечение головы быстрее, и не так болезненно.

Его тон - хладнокровный, спокойный, выдержанный - стирает передо мной все грани терпения. Я готова рыдать снова, но лишь чудо удерживает меня от этого позора.

- Берингер, я ни в чем не виновата. Посмотрите на меня, - говоря это, я вскинула голову, и наши взгляды соприкоснулись, - дайте мне шанс.

- Поверить? - почти оскорбленно произнес он.- Милая, как только я увидел тебя, я понял, что тебе ни при каких обстоятельствах нельзя верить.

Я задыхалась от волнения, потому что хотела сказать:

- Я не такая, как Стелла.

- Ты именно такая. И в этом вся проблема, - отреагировал Райт деланно спокойно. - Не стоило затевать все это, Джина. Такие игры хорошо не заканчиваются.

Молча я потянулась к наполненному бокалу, зная, что советник внимательно смотрит. Сделав несколько больших глотков, я прикрыла веки, пытаясь совладать с дрожью и принять неизбежное: он меня ни отпустит, ни спасет, ни скажет что-то типа: 'я постараюсь что-нибудь сделать', или 'я что-нибудь придумаю'. Берингер изначально был моим главным злейшим врагом, о котором я и не догадывалась, наивно ища в нем защитника, а может и друга. Но он не верил никому, никого не прощал, никогда ни о чем не сожалел. Он принимал решения. 'Да' или 'нет'. И сейчас он принял очередное взвешенное решение, он однозначно и бесповоротно лишил меня всякой возможности выжить.

- Не смею вас больше задерживать, лорд Берингер, - оборонила я, полагая, что он ждет не дождется, когда меня уведут.

Его взгляд острой сталью скользнул по моему лицу.

- Считаешь, все, что происходит, доставляет мне удовольствие? Или меня радует перспектива твоей смерти? Эта гребанная ситуация хуже занозы в заднице.

С некоторых пор я стала веской фигурой на 'шахматной доске'. Возможно, для целей игры мне лучше сохранить жизнь. Но лишь из практических соображений.

- Я не знаю, что вас радует и что доставляет вам удовольствие, милорд. Мне лишь кажется, что мы больше не союзники.

Кажется - это слабо сказано.

Райт тихо рассмеялся, снова наполнил бокал. По-моему, он хотел хорошенько надраться, прежде чем объявить мне, что это действительно конец всему. Шансов нет.

- Джина, я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Мы оба знаем, что так будет лучше.

- Я уже сказала вам правду.

Советник некоторое время сидел, обхватив бокал руками и глядя на мерцающие грани хрусталя.

- Тогда последний вопрос, - проговорил мужчина, не поднимая головы: - Ты хочешь жить?

А был ли выбор? Мое сердце разрывалось, кричало, молило.

- А вы? - голос осип. - Захотели бы жить, если бы вас предали близкие и родные, если бы жизнь превратилась в сущий ад, если бы имя и репутация были растоптаны?

Этот вопрос вынудил его поднять на меня взгляд, полный невообразимых, переменчивых эмоций.

- Я знаю, что такое предательство, милая. И я сейчас говорю не о Стелле. Есть вещи гораздо серьезнее, чем женская неверность, поверь мне.

- Тогда не задавайте больше глупых вопросов.

Его печальная улыбка послужила ответом.

- Сейчас тебя отведут в камеру. Ты пробудешь там несколько дней. Если дело решиться без твоего участия, приговор тебе зачитают, - и он бросил в сторону дверей: - Саргол! Увести.

Этот приказ стал отправной точкой в наших взаимоотношениях 'палач - жертва'.

***

- Она не лжет, - проговорил советник, облокачиваясь на спинку кресла и потирая виски.

Аарон стоял у окна, наблюдая за размеренным течением облаков по небу. Рассвет был крайне впечатляющий.

- Думаешь, ты ошибся?

- Я не ошибаюсь, - донеслось рычащее из кресла. - Это чертова катастрофа, мать ее. Эта девчонка мне нужна. Нужна живой.

Раздался звук разбившегося стекла. Аарон обернулся, видя как рука, свисающая с подлокотника, раздавила бокал, и по пальцам потекла смесь вина и крови. Но наемник даже не шелохнулся, спокойно отвел взгляд в сторону.

- Помнишь, я сказал, что у меня к тебе будет последнее задание, Аарон? - уже спокойнее проговорил Райт, разжимая ладонь. Хрусталь осыпалась на пол осколками.

- Да.

- Ты пошел на службу дому Лефер только потому, что мы предполагали, убийца, нанятый епископом, будет в числе слуг Розетты. Теперь мы знаем, что это не так. Так вот, слушай, Аарон, внимательно и запоминай: Элина Эртон была нанята епископом три года назад. Три года назад он знал, что Джина станет претенденткой на корону. Три года Мотинье ждал подходящего момента, напичкав ее дом своими шпионами.

Наемник слушал, не отрывая взгляда темно-рубиновых глаз от своего господина.

- Но Мотинье дал приказ на убийство Эдмунда не сразу. Возможно, его цель изменилась, - уже почти шептал Берингер, сжимая и разжимая пораненную осколками руку. - Бегство леди Эртон тоже было не случайным. Она будто решила бросить Джину, когда удостоверилась, что мы с ней любовники. Покупка той подвески... Проклятье...

Он сжал кулак и поморщился от боли.

- Я должен был что-то понять из всей этой болтовни? - невозмутимо поинтересовался телохранитель. - Это что увеличит срок моей повинности? Ты обещал отпустить меня...

- Заткнись, Аарон, - резко оборвал Райт, поднимаясь. - Сегодня можешь послать леди Лефер к чертовой матери. У тебя новое задание, и не переживай, оно тебе понравится.

- Вряд ли.

- Могу пообещать, что это ненадолго.

- Слышу не в первый раз, - поймав на себе грозный взгляд советника, наемник поспешил добавить: - Хорошо, не начинай... Что нужно делать?

- Во-первых, убрать 'хвост', который ходит за мной уже почти два дня. Это человек королевы, поэтому сделай ей одолжение - никакой крови. Пусть этого ублюдка никогда не найдут.