- Нет, - проговорил он, - я заберу ее одну.

Саргол тактично молчал, ожидая дальнейших распоряжений, но их не последовало.

- Одну, милорд? Без компаньонки?

- Ты оглох?

- Как угодно вашему сиятельству, - пролепетал помощник.

- Собери людей. Преданных мне. Начальник стражи получил инструкции?

- Да, ваше сиятельство.

- Отлично, - взмах руки, говорящий: 'свободен', и Саргол юркнул за дверь. - Думаю, ты согласишься, моя девочка, - задумчиво произнес Райт, глядя в окно, - слишком многое сейчас зависит от твоего 'да'.

И это было совершенно рискованной, ничем не обоснованной и безумной правдой.

Райт снова сел в кресло, дожидаясь начальника стражи. Однако думать о предстоящем разговоре было дьявольски трудно. В голове снова и снова звучали слова маленькой дикарки: 'Просто признайте, Райт, что я вам нравлюсь'...

- Нравишься, моя девочка? - повторил он, глядя в пустоту перед собой. - Знала бы ты, Джина эль-Берссо, что я хочу сделать с тобой в своих самых потаенным мыслях.

Стук в дверь прервал его размышления.

- Входи, Тесор, - холодно пригласил Райт, замечая краем глаза показавшегося в дверях начальника стражи.

- Вы хотели меня видеть?

- Я уезжаю, - без предисловий сказал советник, - этой ночью. Ты получил инструкции?

- Да, мой лорд.

- Сделай все быстро, - усталый взгляд окинул начальника стражи, - я имею в виду леди Эртон. Поручи это лучшему из твоих людей.

- Что сделать с телом, ваше сиятельство? Мы не успеем предупредить ее родственников.

Райт взглянул на лорда Тесора удивленно, затем покрутил в пальцах портсигар, наблюдая за бликами на серебряных гранях.

- Поверь, ей уже будет плевать. Соблюдай все законные предписания, Тесор, и этого будет достаточно. Приговор я подпишу и передам через своего помощника.

Начальник стражи покорно прикрыл веки.

- Помнишь про письмо? - спросил Райт, повернув голову и проницательно взглянув на собеседника.

- Оно окажется у королевы, как только король испустит дух, - вымолвил Тесор. - Что-то еще, мой лорд?

- Нет, - Берингер поднялся и, проходя мимо начальника стражи, опустил ладонь ему на плечо: - Береги себя... - решительной походной он покинул комнату.

***

Воздух в королевской опочивальне был тяжел.

Массивные пурпурные занавески скрывали сводчатые окна, оставляя узкую полосу света, в которой кружили пыльные песчинки. У постели, застланной шкурами, сидела девушка - последняя любовь монарха, которую после его смерти ждет оправданный гнев Генриетты.

- Сын? - тихо позвал король, услышав знакомые шаги.

Дрожащая рука, некогда повелевающая Хегеем, указала девушке на выход. Дама смиренно поцеловала пальцы, унизанные перстнями, отложила вышивку и пошла прочь.

- Настолько доверяешь ей? - мрачно осведомился Райт.

Король заерзал в постели, пытаясь приподняться. Лакей - один из тех, в преданности которых не было сомнений - помог монарху сесть, подтолкнул подушку и встал у изголовья.

- Мне уже нечего скрывать... в тебе течет кровь Виндоров, Райт... эта кровь сильнее предубеждений и предрассудков.

Берингер усмехнулся, вставая так, чтобы видеть короля, который с трудом переводил дыхание.

- Я всего лишь бастард, и ты никогда не давал мне забыть об этом. Впрочем, я пришел не за тем, чтобы напомнить о своем происхождении.

- Ты пришел, потому что это последняя наша встреча... я умру скоро, Райт. И не смотря на треп всех этих шарлатанов, которые окружают меня, я прекрасно это знаю.

- Учти, я не проповедник и не собираюсь слушать твою исповедь.

Король долго глядел на советника, шумно втягивая застоявшийся воздух.

- Я не буду исповедоваться перед тобой, Райт.

- Прям от сердца отлегло, - Берингер прошагал к столу, на котором лежали свежие фрукты, отщипнул ягоду винограда, закинул в рот: - Слушаю тебя. У меня мало времени.

- Ты недооцениваешь мою жену, - начал король.

- Шутишь? Ее сложно недооценить. Она хочет посадить на трон твоего сына, что, заметь, весьма справедливо с ее стороны.

- Твой брат слишком мягкотел, Райт. Им будут управлять, как марионеткой. А Генриетта развалит Хегей войной с Виктором. Мы ведь уже все обсудили, сын. Ты должен привезти сюда Уилла, потом... после моей смерти. А его мать...

- Его мать покинет келью только тогда, когда подпишет договор.

- Только не тронь ее, Райт, - вдруг произнес король, отведя взгляд, - она провела там три года...

- Поверь, у меня нет желания ее трогать. Вообще, никакого.

Берингер облокотился о стол, сложил на груди руки.

- Есть кое-что еще, Райт, - тихо вымолвил король, не глядя на сына, - покушение на Эдмунда удалось предотвратить, но Мотинье все еще безнаказан.

- Я решу эту проблему.

- Сюда привезут лорда эль-Берссо, - так же спокойно говорил монарх. - Предатель короны должен быть обезглавлен... - король задумчиво прикрыл веки: - Но я не хочу, чтобы причинили вред его дочери. Земли в Хоупсе должны остаться за семьей эль-Берссо, невзирая на то, что глава этого рода покрыл себя позором.

Берингер слушал настороженно, вдумчиво, будто от слов короля зависела его собственная жизнь. Впрочем, отчасти так и было.

- В свое время я причинил много боли леди эль-Берссо, и я очень недоволен тем, что происходит сейчас с ее дочерью.

- Джина под моим покровительством.

- Райт, - твердо и властно произнес монарх, - обеспечь ей безопасность, найди хорошего мужа и верни в Хоупс. Приданное покроет все неурядицы с ее репутацией.

- Вернуть в Хоупс? - переспросил Берингер, сведя на переносицей брови. - Это не решит и части ее проблем. А насчет мужа... я подумаю.

- Ты будущий регент Хегея...

- Именно так, - бросил Райт, - не король, и моя личная жизнь - целиком и полностью моя проблема. Если захочу взять эту женщину - возьму.

- Ты уже совершал подобную ошибку, отдав предпочтение девчонке, которая никогда тебя не любила. Ждал ее несколько лет, женился и что? Женщины - это удовольствие, Райт, не больше... Но в одном ты прав: ты не король.

- Мне вполне хватает забот и без этого. Кто еще будет подтирать зад твоему светлейшему сыну? - резко ответил Берингер. - Но ты даже подумать не можешь, отец, - произнес советник, отталкиваясь от стола, направляясь к постели и склоняясь у изголовья: - что после твоей смерти, я могу запросто захватить престол, лишив тебя возможности спокойно почивать в фамильном склепе. У меня и сейчас для этого возможностей с избытком. Но хочу, чтобы отходя в мир иной, ты понимал, что я снисхожу до того, чтобы простить такого старого развратного сукиного сына.

Невзирая на грубые слова Райта, король усмехнулся:

- Твоя мать хоть и была рабыней, она произвела на свет настоящего Виндора. Но, пойми, я никогда не посажу на трон бастарда сакрийской потаскухи, которая вскружила мне голову.

- Но другой бастард на эту роль подходит, - сощурил глаза Райт.

- Он - сын благородной хегейской женщины.

- На мой взгляд, моя мать была куда порядочнее благородной хегейской женщины. Но тебе виднее, король у нас ты, а я, заметь, не претендую на корону.

- Конечно, нет, иначе мы бы с тобой так мило не болтали, сын. Но регент - это почти король, так ведь? Если бы ты не уродился таким хитрым, коварным и рассудительным я бы сгноил тебя у границ Мейхета, но я буду честен с тобой - ты единственная моя гордость, мое продолжение...

- Рад, что на смертном одре ты это признал.

- Брось, Райт, ты всегда знал об этом. Знал, что я уважаю и ценю тебя больше Эдмунда, которого с пеленок затискали няньки. А ты рос, как сорняк. Генриетта ненавидела тебя, уничтожала, вытравляла, но ты упрямо рос, невзирая ни на что.

- Значит, я должен быть благодарен тебе за это?

- Да, ты обязан питать уважение к человеку, который тебя сделал. Который не церемонился, не жалел, не ласкал. Ты вырос настоящим мужчиной.