— Сашка!.. — воскликнула молодая девушка, буквально вбежав в комнату. — Отгадай загадку!.. — она присела на живот только что проснувшегося парня, отчего тот немного скривил лицо.

— Ты чего, зай?! Рань такая!.. А ты вскочила!..

— Загадку отгадай, говорю!.. — девушка поцеловала парня в нос и продолжила. — У меня две полоски, но я не бурундук!..

— Аха — ха!.. — рассмеялся Саша и попытался освободиться. — А кто ты?! Бурундук, конечно!.. Постой!.. — он пристально посмотрел девушке в глаза. — Вик, ты серьезно сейчас?! — улыбаясь во весь рот, переспросил парнишка.

— Ага!.. — радостно взвизгнула девушка и нежно стукнула парня по груди. — Еще как!..

— Ну, ты, блин…, — восхищенно протянул он. — Даешь!..

— А то ты — блин, понятно?! У нас дитя скоро будет!.. — девушка потрепала Сашу по щекам. — Сначала вот такая… — она развела ладошки в стороны. — Потом вот такая!.. А потом вот такенная большая дитя!.. Ты рад?! Нет, ну ты рад?!

— Конечно, солнышко!.. — Саша нежно поцеловал девушку в щеку. — А там бурундук, случайно, не в курсе: мальчик будет или девочка?!

— Нет!.. Молчит, как партизан!.. — девушка рассмеялась и обняла любимого. — Сашка, я так рада, что ты у меня есть!..

Не знаю, сколько времени мне удалось подремать, но, когда я открыл глаза, девушки за столом уже не было. Стараясь как можно меньше шевелиться, я попытался приподнять голову и отыскать ее взглядом. Вскоре я увидел, что она спит на полу возле печки, подложив под голову мой розовый рюкзачок. При виде этой картины мне стало как‑то не по себе, и я твердо решил уступить девушке место на кровати. Когда же я начал приподниматься на локтях, то почувствовал невыносимо острую боль, от которой в глазах снова все потемнело, и я потерял сознание.

Дверь палаты распахнулась, и мужчина нехотя открыл глаза. На пороге стоял грузный санитар. По его внешнему виду было понятно, что он очень устал и давно не спал.

— Александр Михайлович, вас там главврач видеть хочет!.. — стараясь говорить как можно тише, произнес он.

— Сейчас?! — переспросил Саша, и санитар кивнул в ответ. — Блин, после укола я вообще не соображаю… Секунду, Миш, сейчас выйду!.. — произнес он, поднимаясь с кровати.

Громко шаркая тапочками по полу, мужчина двигался за санитаром, оставляя позади множество коридоров и лестниц. Наконец, подойдя к одной из многочисленных дверей заведения, медработник сначала постучал, а потом завел Сашу внутрь небольшого кабинета. За тумбовым столом у окна сидел достаточно пожилой мужчина в очках и белом больничном халате. Увидев, что в кабинет вошли люди, старик вышел из‑за стола и, подойдя к Александру, протянул руку:

— Здравствуй, Саш!.. — произнес он, обмениваясь рукопожатием. — Садись!.. — главврач указал пациенту на стул и снова вернулся на свое место. — Как самочувствие?

— Бывало и лучше!.. — с сарказмом ответил Саша.

— Хм… Понятно!.. Ладно, давай ближе к делу!.. — старик задумчиво потер лоб и, порывшись в какой‑то папке, лежащей на столе, положил широкий лист бумаги перед Александром. — Это для перевода в новый корпус!.. Подпиши, и тебя проводят!..

— А, легко!.. — стараясь изобразить радость, произнес Саша и подхватил со стола ручку. — Даже читать не буду!..

— Там тебе лучше будет!.. — буркнул доктор.

— Ага!.. Звучит только как‑то зловеще!.. — мужчина усмехнулся и поставил подпись в документе, а затем встал со стула. — Я свободен?!

В ответ доктор лишь недовольно кивнул. Видимо, он ожидал немного другого общения с пациентом, но было ясно, что результат его полностью устроил. Подойдя к двери, где все это время тихо стоял санитар, Саша, обернувшись, как‑то грустно спросил:

— Петр Васильевич, мы еще увидимся?!

— Непременно!.. — улыбнувшись в ответ, произнес старик. — Непременно!..

И снова долгое блуждание по коридорам, звон ключей, и грохот дверей. Затем облачение в тулуп и валенки, а после выход на морозный воздух. Немного побродив по узеньким расчищенным от снега дорожкам, Саша вместе с санитаром приблизился к куполообразному бетонному строению небольших размеров. У его подножья располагалась громоздкая дверь, возле которой стоял молодой человек, тепло одетый в военную форму.

Дверь, ведущая внутрь строения, распахнулась буквально перед носом санитара, и впереди появился еще один человек, в темном пуховике с накинутым на голову капюшоном, с седой коротенькой, но достаточно густой, бородой.

— Здравию желаю, товарищ полковник!.. — воскликнул солдат, все это время, видимо, охраняющий проход внутрь здания.

— И тебе не хворать, сынок!.. — басовито ответил бородатый и прошел мимо, мельком взглянув на пациента с санитаром. — Не простудись!..

Внутри, как оказалось, все еще кипела работа. Сильно пахло краской, кое — где рабочие укладывали кафель, где‑то штукатурили, а где‑то по стенам уже растягивались обои.

— Да, уж!.. — восхищенно произнес Саша, переступив через какой‑то строительный материал, лежащий на полу. — Хорошо суетятся, когда бабки есть!.. Быстро построили!.. Месяца три, кажется, прошло, как они этот бункер рыть начали?!

— Ну, технику подогнали чуть раньше!.. — ответил санитар, глядя под ноги. — Нам сюда!.. — продолжил он, остановившись у створок лифта, а затем нажал на кнопку вызова.

Через несколько минут Александр и его проводник оказались в еще одном коридоре, правда, не в таком широком, как был наверху, но зато более приятном на вид. Внутренняя отделка помещения была, видимо, давно окончена, о чем говорила кристальная чистота в округе. С двух сторон коридора расположилось множество дверей, что сильно было похоже на внутренности старого корпуса.

Еще через некоторое время санитар завел Сашу в одну из комнат, где в центре находилась лишь больничная каталка с чистыми простынями, аккуратно сложенными стопочкой.

— Раздевайся!.. — сухо произнес он. — Одежду прямо тут на пол бросай и ложись на каталку!..

— Добрый вечер!.. — войдя в помещение, поздоровался еще один человек в медицинском обличье.

— Скорее уж — ночи!.. — произнес Саша и усмехнулся, скидывая с себя тулуп.

— Привет, Лех!.. Я могу идти?! — спросил санитар. — Спать хочу, не могу!.. Устал дико!..

— А, да!.. Давай, Миш!.. Я справлюсь!.. — ответил только что вошедший мужчина.

Александр, молча посмотрев уходящему вслед, небрежно расстелил одну из простыней на каталке, а затем, сняв с себя пижаму, улегся сверху и укрылся второй.

— Вот молодец!.. — похвалил его мужчина и извлек из кармана халата пузырек с какой‑то жидкостью и шприц. — Ну, вот теперь хоть выспишься нормально!.. — усмехнулся он, заполняя лекарством инструмент. — Ну — с, дай‑ка ручку!..

После того, как Саше внутривенно ввели какой‑то препарат, в глазах у него практически мгновенно помутнело. И последнее, что он запомнил, прежде чем уснуть, так это медленно проплывающие перед лицом лампы дневного света…

Лица людей, вошедших под утро в хижину, были скрыты масками. Вообще сложилось впечатление, что забрать нас отправили какой‑то элитный спецназ. Каждое слово, каждый жест и каждое движение были по существу. Никакой лишней болтовни и ненужных расспросов. Зашли в дом, огляделись, один из них, внимательно осмотрев мое ранение, отдал приказ развернуть носилки. Затем, быстро выполнив небольшой разрез на штанине в районе бедра, он с помощью шприца ввел мне какое‑то лекарство, а после меня крайне аккуратно переложили на носилки и перенесли в грузовик, в кузове которого заботливо уложили на матрац.

Боль немного поутихла, видимо, подействовал укол, и, когда автомобиль плавно тронулся с места, я себя чувствовал гораздо лучше и мелкие ухабы на дороге уже не так сильно отдавались в животе. Омрачало лишь то, что Карины не было рядом. Судя по всему, она сидела в кабине с водителем, а мне очень хотелось поговорить. Наверное, сейчас мне это было просто необходимо: выговориться, рассказать ей про свои приключения, про друзей и про то, как я их потерял, как недолго сомневался перед тем, как пошел ей на выручку. А может, всего — навсего так на меня подействовало лекарство, и все, что бы я ей попытался сказать, показалось бы бредом. Можно было, конечно, заговорить с бойцами, сидящими на лавках по бортам кузова, но вот почему‑то именно с ними желания общаться не было, и я молча смотрел на колышущийся брезент над головой.