Задачей Кипиша было очень аккуратно, не привлекая особого внимания, посетить в городе знакомых, поспрашивать, может, кто был в курсе дел с нападением на нас в Черногорске. Циркуля беспокоить с этим вопросом пока не решились, а задумали подстраховаться. Для начала Кип должен был разнюхать в своих кругах, а Монах в своих.

Солдафон наткнулся на меня случайно, еще на рынке. Приближаться ко мне сразу не решился, чтобы не светиться, а проследовал за мной до самого кафе и только после того, как убедился, что за мной никто не следит, вошел внутрь и сам. Когда же я рассказал ему о произошедшем со мной и своих доводах по поводу Циркуля, о том, что мужик он, в принципе, неплохой и вряд ли стоит за нападением, Кип немало удивился, но настоял на том, что вести переговоры по поводу нападения должен только Грешник, а, значит, придется подождать. Не в том он сейчас состоянии, чтоб встречаться с Циркулем. В общем, на том и порешили, и, набрав немного провианта, мы с Кипишем направились в тайное убежище.

— Почти пришли… — спокойно произнес солдафон, когда лес плавно растворился и перед нами возникла небольшая поляна.

Полянка была обильно покрыта травой и невысоким кустарником. В центре нее просматривалась бетонная коробка какого‑то строения. Отсюда постройка казалась настолько маленькой, что невозможно было представить, как внутри могло разместиться несколько человек. Местами из земли торчали длинные столбики с редкими прожилками колючей проволоки. Скорее всего, когда‑то эти столбики исполняли роль ограждения, опоясывающего постройку в центре.

— Это и есть ваше убежище?! — удивленно переспросил я, указывая рукой на постройку. — Будка какая‑то… трансформаторная!..

— Ну, тебе‑то, конечно, дворец Амина подавай!.. — тем же спокойным голосом ответил паренек и с усмешкой добавил. — После Циркулевского курорта‑то!..

— Ох, ну, и язва же ты!.. — я покачал головой в ответ. — Гляжу, прям так и прут из тебя подколы!..

— Хе — хе!.. То ли еще будет!.. — шлепнул меня по плечу солдафон. — Пойдем!.. Сейчас все поймешь!..

И мы шагнули дальше. На удивление, Кип повел меня не к самой постройке, а немного правее от нее, куда‑то в поле. Шаркая ботинками по сухой траве, мы прошли еще более сотни метров, прежде чем солдафон снова остановился.

— Осторожнее тут!.. — парень указал рукой на траву чуть поодаль от нас. — В медвежий капкан попадешь — ногу в раз оттяпает!.. — проговорил он с каким‑то восторгом, отчего я невольно поежился и внимательно взглянул под ноги. — Сам чуть пару раз не нарвался!.. — продолжил он и наклонился.

Сначала я даже не понял, что он пытается сделать. Погрузив руку в траву, он несколько секунд что‑то выискивал в ней, а затем потянул на себя огромную створку деревянного люка, умело замаскированного под остальной пейзаж. Когда перед глазами появилась темная яма, напоминающая вход в погреб или что‑то вроде того, я аж присвистнул.

— Ну, вы как партизаны Вьетконга, мать вашу!.. — восхитился я, сообразив, что это лаз в подземелье.

— А ты думал!.. — усмехнулся Кипиш и наполовину погрузился в яму, опираясь ногами в деревянную стремянку. — У нас тут и огурчики, и помидорки, епта!.. Все свое, честно сжиженное…, подай‑ка канистру!..

После того, как я подтащил емкость с топливом поближе к краю ямы, солдафон ухватился за ее ручку и осторожно начал спускаться, цепляясь за стремянку второй рукой.

— Давай следом!.. — выкрикнул он. — Только фонарь включи и это… люк за собой прикрой!..

Признаться честно, я очень пожалел о том, что сразу не додумался снять с себя рюкзак. Лаз был достаточно широким, но при этом ранец постоянно за что‑то цеплялся, затрудняя спуск. К счастью, глубина ямы оказалась не такой уж и большой, какой казалась снаружи. Максимум метра три. Но и этого хватило, чтоб испытать некий дискомфорт погружения в темную бездну.

Когда ноги коснулись твердого дна ямы, фонарь осветил темный тоннель, ведущий куда‑то вглубь. К слову, тоннель представлял собой огромного диаметра бетонную трубу, и сейчас мы с Кипишем находились внутри нее.

— Это вы вырыли?! — все больше удивляясь, спросил я, осветив лестницу, с помощью которой мы только что спустились.

— Ага!.. — с сарказмом ответил парнишка. — Нас же, бляха, хлебом не корми…, дай в земле поковыряться!.. Ну, а если серьезно… — прокряхтел он, подняв канистру и шагнув вглубь тоннеля. — Это место Нео, красавчик, нашел!.. Как, не спрашивай… Чутье у него было… Та будка трансформаторная, как ты выразился, вход в подземелье. Там даже дверь есть, стальная…, здоровенная, просто звездец, но… — он на секунду замялся, — заварена она наглухо!.. Нахера эта труба нужна и кто конкретно лаз к ней прорыл, я не знаю…. Но труба ведет к подземному сооружению…. Ничего грандиозного, так…, несколько помещений, но нам очень понравилось. Мы когда нашли этот проход, то сначала долго наблюдали за ним, но никто так и не объявился…. Вот мы и решили забрать это место себе!..

— Может, бомбоубежище какое было?! — размышлял я вслух.

— Может, и так!.. А может, лаборатория секретная или еще что‑то!.. — подхватил мои мысли Кипиш. — В любом случае, никакого оборудования мы тут не нашли!.. Так…, мусор всякий… Генератор мы уже сами сюда приволокли и освещение сделали…. Скоро все сам увидишь, короче…

Внутри трубы было зябко. Пахло сыростью. Передвигаться стало крайне неудобно из‑за сферического дна. Ноги так и норовили запутаться или соскользнуть с поверхности, а еще приходилось сильно пригибаться, чтобы не стукнуться головой. Впрочем, солдафон в какой‑то момент все же ударился, и вдоль трубы эхом промчались отборные нецензурные словечки, после чего Кипиш попросил вернуть ему каску, что я непременно пообещал сделать по возвращении в Старый. К счастью, двадцать с лишним метров трубы закончились довольно быстро, и уже через несколько минут мы оказались в более просторном помещении. Здесь все так же было прохладно, а небрежно подвешенная под потолком лампочка не источала света.

— И давно, интересно, он в темноте?.. — задумчиво пробормотал солдафон и опустил на пол канистру.

Похрустывая ботинками по бетонной крошке, он продвинулся на несколько метров вперед и осветил неширокую железную дверь. Я шагнул следом. Противно заскрипели петли, и дверь, описав кривую, отворилась, а из образовавшегося прохода ощутимо повеяло теплом. Странно, но первое, что бросилось в глаза внутри следующего помещения, так это холодильник у дальней стены. Да, самый натуральный двухкамерный холодильник, окрашенный в белый цвет. Слева от него прижались друг к другу две тумбы, на одной из которых стояла микроволновая печь, а на второй — двухкомфорочная плитка.

— Еще шаг, и кто‑то окончательно лишится мозгов!.. — донесся из темноты хрипящий, какой‑то заторможенный, голос.

Я и солдафон разом направили лучи своих фонарей в ту сторону. Посередине стены громоздился диван — книжка, а чуть правее от него стояло кресло, в котором сидел человек, держащий в левой руке пистолет, направленный стволом в нашу сторону. Правая оказалась подвешенной на груди. Это был Грешник, и, увидев его, я почему‑то замер и как будто дар речи потерял.

— Спокойно, бабуль!.. — воскликнул паренек. — Как в библиотеку пройти, не подскажешь?!

— Дурак ты, Кипиш!.. — спокойно произнес Грешник и опустил оружие. — Стучаться не пробовал?!

Грешник говорил очень медленно, тщательно выговаривая каждое слово. Сложилось впечатление, что речь ему дается крайне трудно, но при этом ему очень хотелось поболтать.

— Ну, извини, что интим прервали!.. — солдафон отвел луч фонаря в сторону. — Давно соляра кончилась?!

— Не знаю, я спал… — ответил мужчина и продолжил, кивнув на меня. — Это кто еще?!

— Это‑то?! — Кипиш резко ослепил меня фонарем, направив его прямо в лицо. — Музыкант, мля, бременский!..

— Привет, Грех!.. — очнулся я и шагнул ближе к другу.

— Фарт?! — удивленно и в то же время радостно произнес он, а затем попытался подняться, но на лице его разом отобразилась боль, сменяя улыбку, и все же он оказался на ногах. — Брат!..