Я вновь взглянул на девчонку, которую вынул из воды, и услышал собственный вдох, когда увидел красные пятна на полу. Я вытянул руки и перевернул ее, проверил спину, под волосами, осмотрел ее конечности, но нигде не нашел ран. Укладывая ее на спину, я заметил, как красные капли падают на ее плечо, поэтому я приложил руку к собственному лбу.

Думаю, я не заметил этого, потому что дождевая вода и море смывали кровь, но на левом виске у меня была достаточно глубокая рана. Она не была слишком уж серьезной, но, вероятнее всего, ее следовало бы зашить. Ранение головы предполагало кровь, вот тут и было много крови. Я покопался в одном из мешков, пока не нашел аптечку. Я заклеил рану марлевой салфеткой и лейкопластырем. Надеюсь, я найду Джона Пола утром, чтобы он зашил мне рану. Как будто мне нужен еще один шрам. По крайней мере, этот около линии роста волос, и он будет скрыт большую часть времени.

Я осмотрел себя на наличие других ран, но ничего не нашел. Проведя быструю инвентаризацию того, что было на шлюпке, нашел два тонких куска ткани, которые, вероятно, предполагалось использовать как полотенца и одеяла. Может быть, даже в качестве парусов, хотя они были недостаточно большими, чтобы помочь в открытом море. Я взял один кусок, провел им по полу в задней части шлюпки и передвинул девушку с мокрой части на сухую. Я попытался сделать, чтобы, по крайней мере, выглядело так, будто ей удобно. Переложив ее руки и ноги, чтобы она не выглядела слишком неловко, я кратко отметил, что пассажирка, которую я вытащил из воды, была той самой рано созревшей пай-девочкой. И, конечно же, когда я передвинул ее на сухую сторону шлюпки, там стало мокро.

Хрен с ней.

Я выглянул наружу и увидел, как «Дар», наконец, сдался и ушел под воду. Он был моим домом три года и теперь утонул. Я не позволял себе думать об Алехандро, Джоне Поле или других пассажирах. Спасательных шлюпок не было видно, поэтому я предположил, что все разместились на них. При дневном свете я смогу подать им сигнал.

Я заставил свое тело двигаться. Выпустил два плавучих якоря и закрепил остальную часть навеса, закрывая нас на шлюпке. Все было хорошо сделано, вода набиралась, и у меня больше не шла кровь. Я проверил дыхание своего единственного пассажира, понаблюдал, как последние куски моего судна поглотило темное море. Глубоко вдохнув, упал на спину рядом с ней и сдался истощению.

Наверное, в конечном итоге, мне и в самом деле не нужна шхуна.

2 глава

Жара

Я проснулся от крика.

— Черт возьми! — я сел в полной темноте и потянулся на шум, пока не нащупал руку девушки. Она безумно замахала руками, поэтому я сжал оба ее запястья, чтобы застраховать себя от ударов, в то время как она продолжала кричать. — Давай, детка, успокойся! Все хорошо. Ты в порядке!

Перестав кричать, она уткнулась мне в грудь и вцепилась в меня. Я освободил ее запястья и почувствовал, как ее руки поднялись вверх по моим плечам, ногти впились в кожу на спине, а от ее рыданий подрагивало не только ее тело, но и мое.

Утешать кого-то — явно не моя сильная сторона. Я просто не делал этого. Я даже редко когда хотел прикоснуться к девушке, после того как трахнул. Я не имел ни малейшего представления, куда деть свои руки, я даже не видел ее, но, так или иначе, она сама держалась за меня и не показывала признаков того, что собирается отпускать. Я чертовски устал, чтобы спорить с ней, поэтому и не оттолкнул. Я имею в виду, она чуть не умерла, и, хотя мне не хотелось об этом думать, я знал, как далеко мы от суши. Если бы мы нашли других с первыми лучами солнца, было бы отлично, в противном случае, наши шансы выжить были не так уж велики.

Так что я позволил ей прижаться ко мне и даже неловко обнял в ответ. Она продолжала рыдать, а я молчал, потому что не знал, что сказать. Наверное, я мог бы солгать ей и сказать, что все в порядке, но не думаю, что в этом был бы смысл. Протянув руку, я вытащил водонепроницаемый фонарик из запечатанной упаковки, закрепил его в одну из петель внутри плота и включил.

Она вздрогнула от неожиданности, когда зажегся свет, и задержала дыхание, тихо всхлипнув. Ее пальцы снова впились в мою плоть, но уже не так сильно. Я не думаю, что она действительно поцарапала меня. Быстро осмотрев плот, она прижалась щекой к моей груди и закрыла глаза.

Девушка затихла совершенно внезапно, и я прислушался, дабы убедиться, что она не перестала дышать. Заметив, что ее дыхание теперь было по-настоящему стабильным, я понял, что она, должно быть, вырубилась или просто опять уснула. Мне не хотелось будить ее и вновь слушать ее крики, но я очень нуждался в том, чтобы лечь обратно. Я немного изменил свою позицию, пока не сумел лечь на спину с девушкой, все еще распластавшейся на моей груди и крепко сжимающей мои плечи даже во сне.

Это не было удобно, нисколько. Я был все еще полностью истощен и полагал, что мне удастся снова заснуть, но я был неправ. С девушкой поверх меня, грохочущими волнами и ветром снаружи навеса, я не смог заснуть вообще. Тяжело вздохнув, я посмотрел на освещенную светом фонаря молодую женщину, лежащую на мне сверху.

Возможно, ей было около двадцати. Ее длинные волосы частично прикрывали лицо, плечи и спину. Она была стройной, на ней был надет цельный синий купальник с шортами поверх него, и у нее не было обуви. Если она носила шлепанцы или сандалии, как многие пассажиры, то, вероятно, потеряла их во время шторма.

У нее была по-настоящему приятная кожа — гладкая и слегка загорелая по всему телу, не как у многих цыпочек, загоревших пятнами из-за того, что дерьмово нанесли лосьон для загара на нужные места. Мне хотелось провести по ней руками, чтобы узнать, была ли она такой же мягкой, как выглядела, но, подумав, я решил, что это вверх неуместности. Ее кожа напомнила мне о теплой карамели, и у меня появилась идиотская мысль, что и на вкус она будет тоже как карамель.

Вместо этого, я устроился поудобнее, чтобы визуально оценить ее фигуру. Она была довольно маленькой: около пяти футов и двух дюймов ростом и весила, возможно, сто двадцать фунтов[7] или около того. Рядом с моими шестью футами двумя дюймами[8], и телом «десять-лет-в-бодибилдинге», она выглядела как ребенок. Я мог бы, наверное, поднять ее над головой одной рукой. Конечно, когда она лежала поверх меня, как сейчас, она чувствовалась немного тяжелее.

Ее нога сдвинулась, и черт меня побери, если она не потерлась своим бедром о мой пах. Бог мой, мы были в спасательной шлюпке посреди гребаного Карибского моря, а у меня встал на едва не утонувшую незнакомку, лежащую на мне.

Ну, по крайней мере, мы узнали, что я все еще мужчина.

На вид она была горяча, что я мог сказать в любом случае. Она дышала и была женщиной — это все, что обычно требовалось. Я попытался вспомнить, как чувствовались ее сиськи, когда я схватил ее в воде, но я был слишком занят, пытаясь остаться в живых, чтобы отложить это в памяти.

Черт, я облажался.

Кроме того, она просто еще одна из тех сук из высшего общества, которые зафрахтовывают судно для своих маленьких индивидуальных прогулочных рейсов, поскольку они были слишком хороши для «обычных» круизных кораблей, которые ходили повсеместно с «обычными» людьми на борту. Она не была моим типом, и я определенно не был ее. За свой тип мне чаще всего приходилось платить, но, как минимум, я знал, чего мне ждать, и не должен был звонить им позже или покупать чертовы цветы. Какой тип у нее? Одно я знал точно: у меня не было аристократического происхождения, которое всегда было главным требованием в списке. Возможно, если бы я принял душ и побрился, то она, пожалуй, посмотрела бы на меня свысока и рассмотрела бы вопрос о предоставлении мне своего внимания. И в результате, я не был бы достаточно хорош даже для того, чтобы вымыть ее чихуахуа.

Я, похоже, все-таки уснул, потому что следующей вещью, которую я увидел, был естественный свет, проникающий через прозрачные стены плота. Становилось очень жарко. Это было частично потому, что солнце варило нас внутри шлюпки, но также и потому, что на мне лежала потная девушка.