— Когда-нибудь, Даллас, у нее будут твои яйца храниться в сумочке,— самодовольно говорит Кеннеди.

— Когда свиньи начнут летать, дорогая Кеннеди. Когда свиньи начнут летать, — смеется Даллас.

— Пожалуйста, мы не могли бы повторить все еще раз, чтобы я не так сильно волновался? — просит Мэтт, прерывая перепалку Кеннеди и Далласа по поводу Лорелей.

— Мелани уже находится с Винни. Он обычно не берет ее, когда дело касается бизнеса, но она использовала всю свою силу убеждения, чтобы на этот раз он взял ее с собой, — объясняет Тед.

— Ты имеешь в виду, что она раздвинула ноги. Ясно, — добавляет Кеннеди, поворачиваясь к Мэтту и пожимая плечами, неловко глядя на него. — Прости.

— Нет необходимости извиняться. А почему вы думаете, я развожусь с ней?— сообщает Мэтт Кеннеди.

— В любом случае,— по-прежнему продолжает Тед. — Пейдж пойдет с деньгами и убедиться, что Энди до сих пор жив. Мелани затеет спор с Винни о его обожании Пейдж, пытаясь его заставить признаться в некоторых его недавних действиях, чтобы мы смогли записать это все на пленку. В противном случае, с его контактами, он легко сможет выбраться из этой ситуации. Его быстро посадят, но также быстро и отпустят. Это единственный шанс, чтобы засадить его в тюрьму до конца жизни, и мы собираемся его использовать. Как только мы запишем на пленку что-то конкретное, мы арестуем Винни, и ты будешь в безопасности.

Все молчат несколько минут, обдумывая слова Теда.

— Видишь, плевое дело,— говорю я Мэтту, пытаясь сохранить свой голос спокойным, чтобы он не переживал еще больше.

— А откуда мы знаем, что Мелани действительно сделает то, что обещала? Она — не самый честный человек, — спрашивает Кеннеди.

— Прошлым вечером я возил ее в колонию для женщин. У нас был небольшой тур. Она продолжала плакать, когда я высадил ее у дома через час, бормоча про сук с пачками сигарет, и что она не хочет иметь тюремные наколки,— с улыбкой ответил Тед. — Я сказал ей, что как только она войдет в те двери, она попадет в категорию свежее мясо и слово «моя сука» будет вытатуировано у нее на заднице.

Кеннеди гладит по спине Теда и смотрит на него с уважением.

— Я знала, что у меня появится повод сказать тебе, почему мне нравится, что ты мой брат.

— Мы разве можем быть уверены, что Пейдж не будет в опасности? Я имею в виду, мафиози, о котором мы говорим. Что, если они знают, что она в контакте с полицией и все это подстава?— спрашивает Мэттс тревогой, обнимая меня сзади, и положив свой подбородок на макушку.

— Всегда есть риск, Мэтт. Я не хочу тебе лгать. Но у нас есть пара информаторов внутри, которые клянутся, что не велись никакие разговоры, что все подстроено. Они все думают, что Пейдж легкомысленная модель, которая придет, чтобы выручить своего бывшего, — объясняет Тед.

— Черт, теперь я ревную. Пейдж будет в гуще событий, в качестве модели, и поможет поймать одного из крупнейших преступность в государстве, а я вынуждена буду вернуться в офис и закончить составление скучной повестки в суд, — говорит Кеннеди.

— Хочешь поменяться местами? Я могу сделать тебе макияж и прекрасно уложить волосы. Мы можем попрактиковать твое глупо посмеивание,— говорю я ей с улыбкой.

— Поразмыслив, Пэйдж самый лучший выбор для этого дела. Удачи, — Кеннеди поднимает большой палец вверх и садится за стол.

— Не будь такой грустной. Мы сможем отпраздновать потом, я записала нас на следующей неделе в салон. Я нашла нам нового стилиста.

Кеннеди хмурится, глядя на меня, и я не могу ничего сделать, поскольку начинаю смеяться. Насмеявшись, чувствует себя гораздо лучше, чем эмбрион,свернувшейся в углу и дрожащий от страха. Не то, чтобы я не тренировалась в этом направлении. Кеннеди заставила меня и Лорелей пройти определенный курс частных детективов онлайн, чтобы мы смогли получить лицензии. Но учиться и проходить онлайн тесты намного легче, чем попадать в такую ситуацию, к которой я точно не была готова. Я точно помню, что данный курс даже не рассматривал темы:«Обезвредить преступную группировку, при этом самой остаться в живых». По крайней мере сама Кеннеди верит, что за последние несколько месяцев мои навыки самообороны достигли высокого уровня.

— Пейдж, ты не могла бы сказать пару слов, чтобы я смог проверить уровень звука твоего микрофона?— просит Тед, подходя к столу и рассматривая какую-то аппаратуру на столе Кеннеди.

— Я смогу уничтожить преступную группировку, не погибнув.

Плечи Мэтта опускаются, и он хватается за голову.

— От этого я не чувствую себя лучше.

Я подбадривающе улыбаюсь ему и меня переполняет желание сказать, что я люблю его. Я не знаю откуда эта мысль появляется, но она фактически висит у меня на кончике языка. Я понимаю, что это полное безумие, но все же. Я имею в виду, я же просто встречаюсь с ним. Я действительно его люблю, или просто до смерти боюсь, что не выйду оттуда живой?

Пока Кеннеди, Тед и Даллас возятся, регулируя уровень звука моего микрофона на компьютере, я пялюсь во все глаза на профиль Мэтта. Видно, что он очень нервничает и боится. Тревожиться и боится за меня. Он постоянно проводит рукой по волосам и вздыхает. Хотя мы и не знаем друг друга довольно долго и настолько хорошо, я понимаю, что с его стороны, он пытается сдерживаться.

Мэтт поворачивает голову и ловит мой взгляд. Он подходит ко мне и обнимает, крепко прижимая к себе. Я вдыхаю его свежий, чистый запах и чувствуя тепло его тела, которое успокаивает меня.

— Пообещай мне, что будешь осторожна. Мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне, Пейдж,— шепчет он мне на ухо.

Стыд мне и позор, думая, что это полное безумие влюбиться в этого мужчину.

— Хорошо, Джованни, ты можешь впустить ее.

Головорез у входной двери заброшенной церкви отходит в сторону, как только получает приказ изнутри помещения. Он не убирает свой пистолет, пока я вхожу в дверь.

Похоже, церковь недавно была закрыта, поскольку я чувствую запах ладана, оставшейся от церковной службы. Или возможно, он просто впитался в стены. Всюду стоят скамьи со спинками под огромным сводчатым потолком комнаты, но у некоторых из них спинки разломаны, и они передвинуты, чтобы сделать пространство более свободным. Напротив входа стоит большая статуя Девы Марии, смотрящая прямо на входную дверь. Хотя моя мама единственный религиозный человеком в нашей семье, я все же произношу короткую молитву Деве Марии, чтобы выбраться из этой передряги живой. Надеюсь, она простит меня, что я не часто ходила в церковь, или что уже теперь не девственница.

Я нервно сглатываю, когда вижу Винни Демарко, развалившегося на скамье, стоящей поперек церкви, опираясь на спинку большими, мускулистыми руками. Я только мельком его видела тем вечером сидя рядом с Мэттом, с Мелани в Blake’s Seafood Restaurant, но я видела множество его фотографий. Он напоминает мне Тони Сопрано своими залысинами и животом, который виден из его костюма-тройки, доказывая его слабость к пасте и повышенную нелюбовь к тренировкам. Бабочки в моем животе успокаиваются, когда я вспоминаю все эпизоды, когда Тони не мог нарадоваться на своих малышей и по доброте душевной давал деньги шлюхам, которых имел. Но потом я вспоминаю проституток, которых он убил, и бабочки начинают трепыхаться у меня в животе в полную силу, пытаясь вырваться наружу.

— Подойди ближе. Я не кусаюсь,— с ухмылкой говорит мне Винни.

Сделав глубокий вдох, я направляюсь к нему, каблуки отстукивают по деревянному полу, эхо раскатывается по церкви. Когда я останавливаюсь прямо перед Винни, он кладет руки на колени.

— Должен сказать, живьем ты более великолепна, нежели в журналах, Пейдж МакКарти.

Звук моего имени на его губах, посылает озноб у меня по телу. Он практически мурлычет, и мне кажется, что меня сейчас вырвет.

— Снимай рубашку.

Его внезапная команда застает меня врасплох, глаза расширяются.