Предводитель кортежа одобрительно зевнул в знак согласия. Его веки тяжелели от распространяющихся в его организме лекарств, клонящих ко сну. Адмирал Хорс не заметил, как отключился. Постояв рядом с поправляющимся на глазах товарищем ещё какое-то время, Главнокомандующий Сеннаарского военно-космического флота тихо покинул медчасть.

Задумавшись, по привычке, Сварог направился в свои каюты, но практически сразу вспомнил, что сейчас в них расположилась Верховный Правитель. Вовремя свернув к временной каюте, он на ходу выслушивал доклады первых помощников, составляющих от его имени протокол о сегодняшнем происшествии.

Правитель не настаивала на его сопровождении остатков эскорта в столицу, но Сварог, узнав о нападении на Канцлера, не задумываясь, отложил все подготовки по передислокации войск. Покушение на трёх из шести главных лиц государства существенно расширяли его полномочия, которые теперь практически приравнивались к военному или комендантскому положению в стране, и он не хотел медлить с подтверждением этих полномочий официально, в стенах сената. С их признанием, помимо всего прочего, он получил бы право и на пересмотр решения о не вызывающей у него положительных эмоций передислокации.

К тому же и без них, он как Главнокомандующий уже был обязан официально принять на себя расследование случившегося, чем и намеревался заняться, только переступив порог своей временной каюты.

Воспользовавшись ключом-паролем, Сварог быстро нашёл виртуальный протокол закона, предусматривающий его действия в таких ситуациях, и подписал документ, тем самым активируя протокол. Теперь все дальнейшие действия и принятие решений в расследовании покушений на Правителей и Канцлера оставались за ним.

После подписания и сиюминутного признания протокола действительным, Сварог получил информацию на первое покушение, произошедшее в сенате Четырёх Канцлеров. Взрыв, как говорилось в материалах, произошёл меньше суток назад. На данный момент жизни Канцлера ничего не угрожало, как и жизни Правителя Аллалгара. Первый был переведён в защищённый комплекс сенатской больницы, где ему предстояло пройти курс лечения не менее недели, до полного восстановления конечностей. Правителю же по окончанию осмотра разрешили покинуть палату.

Пока что ситуация оставалась в его руках, но тень сомнения уже сверлила тонкий ум военачальника. В одном Главнокомандующий был уверен наверняка – он многого не знал. Очень многого. И эта неизвестность делала его беспомощным перед затаившейся в тени угрозой.

Отложив материалы, Сварог надолго задумался.

Недобитый кортеж брал прямой курс на планету Аккад.

…

Оторвавшись от фрегата, Кали устремилась в сторону сокровищницы. Лес, не знающий волнений долгие века, бесстрашно выходил навстречу девушке. Не боясь разворачивающейся неподалёку бойни, под ногами мелькали мелкие грызуны, из-за кустов зыркали круглые любопытные глазёнки лисичек, испугавшись её быстрого бега, мимо пронёсся дюжий кабан, с визгом вытаптывая кусты. Пару раз подходили обманчиво медлительные тигры, где-то грызлась стая волков, скорее от скуки, нежели от голода, медведь же, занятый уплетанием рыбы у водоёма, что миновала Кали, и вовсе не замечал ничего вокруг.

Лес, постепенно одевающийся в ночь, щедро раскрывал перед девушкой свои богатства, хвастался покоем, красотой, звуками, словно пытаясь сказать: «Гляди, чего у тебя нет!» Хвастался, но не сильно, с опаской: «Гляди, но не мучай. Бери, что нужно, проходи мимо, забудь». И в этих думах леса таилась боль далёких времён, просочившаяся в соки листвы с грунтом, когда двуногие братья вот так же входили под купол крон, неся с собой лишь смерть и огонь, убивая зверье, подкашивая высоких гигантов, выжигая побеги…

Но не эти утраченные воспоминания древних лесов вертелись во взволнованном разуме Кали. Она ощущала лишь их привкус, думая только об одном – хватит ли ей энергии. Энергии. Её тело было далеко не слабым, но внутренняя сила таяла быстрее снега, не успевая восстановиться.

Если бы она могла отделаться от своего тела. Это дало бы возможность использовать потенциал разума и души на полную, без ограничений, высвободить огромную силу и власть, но как бы Кали ни старалась, оболочка не отпускала её, лишая возможности мгновенно перемещаться в пространстве, делая её, в какой-то степени, заложницей этого тела.

Едва узнав, что Хранитель исчез, девушка собиралась разыскать старика. При других обстоятельствах ей потребовалась бы всего доля секунды, чтобы обнаружить его след и ещё меньше, чтобы перенестись туда. Однако ничего не получилось. Невидимая тёмная энергия сковывала её действия. Всем своим нутром Кали ощущала присутствие врага. Его тень пронизывала Аккад, сверлила её мысли, отравляла разум, мешала думать. С каждой минутой его влияние становилось отчётливее, делая Кали всё слабее. И единственный шанс хоть как-то противостоять ему – сбросить якорь со своей сущности, избавиться от тела. Но как?

Не то чтобы у Кали не было ответов на этот вопрос. Скорее, они ей не нравились.

Сейчас же ещё предстояло позаботиться о наёмниках. Но оставалась одна загвоздка – барьер. Кали была уверена, что ей удастся построить проход в материи, покрывающей невидимый купол барьера. Она знала его составляющие наизусть и нередко сталкивалась с ними. Но обстоятельства выстраивались против девушки. Действовать придётся быстро и второго шанса может не оказаться. Как бы ни была сильна её сущность, в одном Кали не сомневалось, – она была уязвима. Ещё более уязвимыми были тела и сущности тех, кто остался сейчас на фрегате, и если она не уведёт их в безопасное место, не спасёт…

Предчувствия всё сильнее завладевали девушкой. Кали прибавила скорости. Через минуту ей удалось достигнуть границ невидимого барьера. Остановившись в паре шагов от преграды, Кали сделала несколько глубоких вздохов. Не потому, что сбила дыхание. Быстрый бег ничуть не повлиял на её состояние. Кали пыталась успокоиться.

Ещё шаг. Её руки легли поверх невидимой поверхности, касаясь барьера. Тот не таил в себе опасности для неосторожного прохожего или зазевавшегося ездока. Натыкаясь на него, можно было почувствовать пружинистую вибрацию, легонько отталкивающую назад, что сейчас и ощущала девушка. Ступив ещё один шаг, Кали подошла вплотную, застыв на месте. Где-то позади слышались короткие хлопки выстрелов. Девушка сделала вздох, закрыла глаза. Задержала дыхание. Резкий выдох. Тишина.

Кали открыла глаза. Она продолжала стоять на месте, но ни единый звук более не касался её чутья. Зрение же девушки, напротив, отворяло иные грани, воспринимая невидимый барьер куда иначе, чем могло себе представить воображение любого прохожего.

Перед Кали ровным сплошным потоком энергии растекалась материя, окутывающая комплекс. Невидимая и видимая для неё. Такая привычная и незнакомая. Помедлив в нерешительности, девушка принялась за работу. Она усердно старалась обнаружить в ней зазор размером хотя бы в кварк. Каждое её прикосновение к поверхности вызывало едва ощутимую рябь, тихую, как тонкий стрёкот кузнечиков. Материя возмущалась от присутствия рядом чужеродной силы. Она не была живой, но жила, и Кали чувствовала её недовольство.

Девушка надавила сильнее, прогибая материю немного вглубь, всматриваясь в скрытые даже от её взора ниточки энергии. Не найдя простого зазора, Кали перенаправила усилия в другое русло, пытаясь построить проход между плотными, но далеко не сплошными потоками энергии. На этот раз у неё начало получаться. Её разум, пронизывающий удерживаемую ею материю на уровне частиц, медленно продвигался вглубь. Если ей удастся выйти с другой стороны барьера, этого прохода будет достаточно, чтобы открыть временный портал, и провести наёмников.

Огибая очередной поток энергии, Кали, не успев среагировать, слегка задела следующий, вновь вызывая возмущение материи. Но на этот раз рябь не прошла, а переросла в волновые толчки, уклониться от которых у неё уже не получалось. Сознание девушки, пронизываемое мощными потоками энергии, оказалось зажато в водовороте, и Кали не могла разорвать эту связь. Волновая вибрация энергии обретала звуки, всё более громкие, выдающие себя яркими, негативно окрашенными всплесками.