Поспешно перегруппировавшись, Энлиль осторожно приблизился к краю, припадая на колени. Впереди во всей своей красе расстилалась практически необъятная взором котловина, напоминающая кратер затухшего вулкана, отделённая от него широкой полоской редеющего леса. В самом центре симметричной впадины находилась сокровищница, освещённая только в нескольких местах, гордо демонстрировавшая шпили и верхушки Хранилищ, контрастно выделяющихся на фоне остальных построек, садов и водоёмов, окутанных темнотой, дрёмой сновидений и покоем.

Впадина уходила далеко вниз, образуя ровный овал, лишь в одном месте плато прерывалось врезавшимся в него подножьем крутой скалы. Её разлогие хребты проникали вглубь внутреннего комплекса, разделяя между собой Хранилища и школы. Один из рукавов загибался в полукольцо практически в самом центре овала.

Начало спуска в котловину, высокое возле Энлиля, всего в нескольких метрах от него полого спускалось вниз. Перебравшись туда, Энлиль собирался продолжить путь, пойдя наперерез Энки, но нечто насторожило первого командира наёмников. Он не сразу осознал причину тревоги, мысли его были пусты, глаза ничего не замечали, но предчувствие заставило отступить назад, пятясь от края обрыва.

Простояв в напряжении всего несколько секунд, Энлиль неожиданно дёрнулся, и, позабыв о предосторожностях, бросился к Кали.

– Жди здесь! – крикнул шёпотом наёмник.

Усадив девушку у дерева, Энлиль что есть мочи припустился в том направлении, где сейчас должен был объявиться Энки. Он налетел на друга, тащащего через плечо какой-то тюфяк, как раз в тот момент, когда тот заносил ногу над началом пологого в этом месте спуска. Энки среагировал мгновенно, и припрятанный кинжал ещё в падении показался на свет, но заметив, кто нападавший, второй предводитель наёмников с силой сбросил с себя друга. Его так и подмывало открыть рот и выругаться на всех известных ему языках.

Энлиль проигнорировал бушевавшую во взгляде друга бурю и жестами указал Энки вперёд, где начинался обрыв.

– Видишь? – шёпотом спросил он.

Энки, все ещё глубоко дышавший от стычки, настороженно осматривался по сторонам, посмотрел и в том направлении, куда указывал Энлиль. Внезапно до него стало доходить, почему его только что сбили с ног. Спрятав кинжал, он пошарил рукой в листве. Нащупав маленький камешек, наёмник запустил его в котлован, но долетев лишь до начала обрыва, тот вспыхнул в воздухе и распылился.

– Силовые ловушки, – не веря своим глазам, произнес Энки. – Практически невидимые. Я не различил их.

– Как и я поначалу, – едва слышно ответил Энлиль.

– Что здесь вообще творится? – растерянно прошептал Энки, по-иному вглядываясь в ни чем не примечательный пейзаж ночного леса. Различить границу густо поставленных в ряд ловушек было практически невозможно, и лишь едва уловимые редкие кривые ниточки голубых разрядов, скользящих по их поверхности, говорили об их присутствии. Но теперь, когда ребята знали о невидимой угрозе, незаметные разряды то и дело попадались им на глаза.

– Мы это узнаем, – неуверенно ответил Энлиль.

Что он мог добавить ещё, если и сам оказался не в меньшем замешательстве, чем и Энки. Такого за стенами всегда царственно спокойной Аккадской сокровищницы они увидеть не ожидали, как не ожидали и нарваться на отряды странных существ, явно не имевших ничего общего с телохранителями комплекса.

Собравшись с мыслями, оба наёмника поспешно отправились к Кали, следуя рядом с опасной преградой. Та вилась вдоль периметра котловины и, скорее всего, замыкала внутреннюю часть сокровищницы в кольцо. Приборы ночного видения более не регистрировали наличие отрядов в этой части леса. Те, по всей видимости, охраняли лишь саму стену, оставшуюся далеко позади.

Девушка встретила их уже на ногах, изучая новую преграду.

– Силовые ловушки ставили не Хранители.

Первая ученица Хранителя пыталась оставаться спокойной, но от наёмников не ускользнули едва заметные изменения в её глазах, мимике. Кали была напугана. Взглянув на неё, Энлиль вспомнил недавнюю сцену возле барьера. Такие же испуганные глаза, как те, что растворились перед ним, едва материя поглотила её тело.

Мысли командира прервал Энки, бросая на землю приволочённую им ношу.

Из-под теплоизолирующей ткани, завязанной в мешок, донеслись пискляво-гортанные стоны. Энки легонько пнул их автора ногой, попав тому, видимо, под дых. На какое-то время мешок не издавал ничего, кроме хрипов.

– Втроём на меня напали, – выругавшись, добавил он, указывая на валявшийся тюфяк, не обращая внимания на понимающий взгляд друга.

– Вот, – успокоившись, заговорил Энки, – прихватил с собой.

Энлиль не без любопытства склонился над извлечённым из мешка связанным по рукам и ногам телом. Он не успел разглядеть обезвреженных им нападавших, и теперь с интересом рассматривал пойманного Энки пленника, истерично дёргающегося под его взглядом. Откинув тому скрывающую его лицо накидку, предводитель наёмников непроизвольно отпрянул назад. Лежащий принадлежал к неизвестной ему расе и лишь отдалённо походил на илимов. Но отвращение у Энлиля вызвала не необычная внешность пленника. Хотя странноватый багрово-чёрный оттенок плотной, покрытой струпьями кожи оттолкнул бы практически кого угодно. Злобный, осмысленный взгляд неестественно белёсых глаз, контрастно выделяющихся на фоне тёмной кожи, горевший в ночном освещении, словно мистические огни, вот что одёрнуло наёмника.

Тварь, которую Энлиль неосознанно не мог назвать другим словом, продолжала шипеть в кляп, таращась на наёмников бесцветными мутными глазами. Командир собирался снять кляп, но Энки его остановил.

– Бесполезно, – предупредил того он. – Я уже пытался допросить, но мой прибор даже не распознал его речь.

Кали, стоявшая в стороне, словно очнулась от сна, уловив нечто интересное в их разговоре, и присоединилась к наёмникам, впервые взглянув на лежащее перед ними существо. Застыв, девушка удивлённо всмотрелась в пленника, словно видела перед собой не только его, но и нечто большее.

– Твой прибор не смог распознать его речь? – переспросила она, не дожидаясь ответа. – Речь, которой никто никогда не слышал…

Энки хотел что-то ответить, но ученица Хранителя его прервала, обращаясь к ним обоим.

– Вы же не смогли распознать перед собой расу, – продолжила Кали, – расу, которой никогда не было.

Наёмники, заинтересованные странными рассуждениями девушки, подошли к ней поближе, чтобы не прислушиваться к её шёпоту. Кали задумчиво замолчала, игнорируя застывший интерес на лицах друзей. Не вытерпев, Энки прервал её мысли.

– Что значит, не было? – уточнил он.

Девушка присела над онемевшим пленником. Её близость, похоже, пугала последнего сильнее двух наёмников, держащих наготове оружие. Тонкие длинные пальцы Кали незаметно легли на виски существа, и оно, обмякнув в мгновение, застыло под этим движением, парализующим его волю.

– То и значит, – как-то отрешённо, глухим голосом ответила ученица Хранителя. – Этой расы нет, не было и не будет в вашем мире. Она пришла из других миров, и ни один прибор, учёный или технология не сможет распознать её сущность.

– Это создание лишь внешне напоминает вас, такое похожее и такое иное, – не смотря в сторону наёмников, словно погрузившись в гипноз, продолжала Кали, – но состоит оно из других связей, другой материи, не знакомых вашей Вселенной.

Какое-то время девушка проявляла к существу сродный всем учёным и первооткрывателям интерес, но потом, видимо вспомнив, в каких обстоятельствах ей пришлось впервые увидеть пришельца, Кали вновь нахмурилась, уже не пряча от своих спутников злость.

– Что ты здесь забыл? – тихо спрашивала его она, ниже склоняясь над созданием. – Что тебе нужно?

От изменившегося тембра речи ученицы Хранителя у Энлиля непроизвольно прошёл мороз по коже. Голос девушки сейчас больше всего походил на хрип хищника, загнавшего добычу. Зажатое силой девушки существо истошно завопило в кляп, хоть и не могло понимать её речь, но отчего-то наёмник был уверен, что оно её понимало. Пленник продолжал извиваться, не сводя перепуганных глаз с девушки, но тут же обмяк от нового прикосновения Кали.