Прости меня. Конечно, совсем не так следует начинать письмо с извинениями и совсем по-другому просить прощения, но я не могу иначе. Да и зная тебя, я уверена, что ты так просто меня не простишь. Не забудешь всю ту боль, что я тебе причинила. И я тебя не виню, я виновата во всем сама, но… ты же не откажешь бедной женщине в небольшой прихоти просто выговориться? Я слишком долго молчала и хранила под замком свои настоящие чувства.

Помнишь, как мы впервые встретились? В стране бушевала черная смерть, выкашивая города, в воздухе постоянно витал тошнотворный запах горелой плоти, вместо июльского пуха кружились хлопья пепла, а люди превратились в озверевших нелюдей - они были готовы убивать за обычную корку хлеба. Никто не видел завтрашнего дня. Никто… кроме тебя, мой милый друг.

Наверное, я не имею больше права так тебя называть, но ничего не могу с собой поделать - слова невольно вылетают из уст, а сердце щемит от воспоминаний прошлых лет. Память, словно старый колодец с мутной водой, омут, который затягивает все глубже, трясина, из которой никак не выбраться, яд, что убивает. Я помню все о тебе: каждый жест, взгляд, шепот, повторяющий мое имя, твою мягкую улыбку, теплые пальцы, мерный стук Сердца. Помню, как рядом с тобой мне ничего не было страшно. Я чувствовала, что рядом с тобой был мой дом. Вот только я своими собственными руками его сожгла. И за это себя ненавижу.

Тогда я была так самоуверенна, нагла и высокомерна, щерилась, словно щенок на каждого, пытаясь казаться сильной, ведь тогда слабые просто не могли выжить. Ты сказал, что знал мою мать, сказал, что та попросила присмотреть за своей единственной дочерью, и ты просто должен выполнить ее последнюю волю. Что я могла ответить? Рассказать, как ее ненавижу за то, что та меня бросила, променяв на глупую мечту стать магнессой? Но я почему-то доверилась тебе, пошла за тобой, оставив позади осколки своего привычного мира, который еще не разрушила эпидемия.

Ты сказал, что сможешь найти лекарство, остановишь эту болезнь, из-за которой умерли все, кого я любила. Я тебе поверила. Нет, не сразу, но ты… Ник, ты умеешь убеждать. Может, эта идея нас объединила, а может, ты увидел во мне мою умершую мать, но ответил на мою любовь. Сейчас я понимаю, что это была совсем не она, а лишь безмерная благодарность - я тогда была похожа на тонущего щенка, а ты стал моим могучим спасителем. Ты казался мне идеальным, тем, с кем можно было связать судьбу. Надежным. Сильным. Добрым. Понимающим… В вас, целители, трудно было не влюбиться, вы всегда выставляли напоказ лишь свои лучшие качества.

Когда я была маленькой, то всегда делила мир на оттенки, запахи, ноты. Мой с детства был пропитан ароматом свежего хлеба, мир был яркий, быстрый, словно горная река, приходилось постоянно вертеться, чтобы везде успеть. Я играла в мажорной гамме, совсем не отвлекаясь, если лишний раз пропускала нужную ноту и скатывалась на соседнюю. Твой же оказался насквозь пропитан запахом спирта, травами и кровью. А цвета у него были тусклые, ровные, отдающие минорным настроением. Может, в другое время госпиталь Парнаско, куда ты меня привел, был и другим, но он навсегда впечатался мне в память именно таким: тяжелым, мрачным, тусклым. У меня от него сводило зубы, а ты считал его своим единственным домом и бился с остервенением за каждую жизнь - пытался спасти умирающих от этой садисткой болезни и не сдавался до последнего. Наверное, именно тогда я поняла, насколько мы были разные. Ты боролся за других, а я думала лишь о себе. Была такой глупой. Прости меня хотя бы за это.

Знаешь, даже спустя столько времени, узнав, к чему привели мои действия, я стараюсь не жалеть, пытаюсь найти себе оправдание. Так было надо. Пожертвовать одним, чтобы спасти тысячи. Ты должен был понять, что победив эпидемию, не принес мира, а всего лишь оголил куда более страшные беды: голод, разруху, бедность, неистовую ярость народа, который потерял все. Страну раздирали изнутри, к ней пытались подобраться снаружи соседние королевства; они словно падальщики выжидали, пока она умрет и можно будет ее съесть. Я всего лишь хотела сохранить мир, хотела не допустить войны, мне было страшно. Я еще никогда так сильно не боялась. Я хотела спасти страну. И себя.

Но ты словно не видел, что сотворил своими руками. Ты радовался, словно ребенок, гордился тем, что нашел лекарство, сотворил чудо, подарил всем недолгую надежду и временное затишье перед безжалостной бурей. Хотя я сперва тоже не задумывалась о будущем. Осознание пришло позже, когда меня с тобой пригласил на бал сам король.

Признаю, придворная жизнь закрутила меня с головой: красивые платья, драгоценности, новые подруги, которые раньше и не посмотрели бы в мою сторону, балы, приемы. Мне все казалось сказкой, сном и я так не хотела просыпаться. И Его Величество показал мне правду, рассказал, на что ты обрек целую страну - на медленную смерть Ты же всегда жертвовал собой ради других, и я подумала, почему бы не сделать это вновь? Ник, ты должен был понять меня. Меня, глупую девчонку, верящую, что совершает доброе дело всем во благо. Речи короля были так сладки, словно нектар из прекрасного цветка, я ведь тогда не знала, что прекрасные цветы почти всегда ядовиты. Он показал мне выход из почти безвыходной ситуации, подтолкнул к той пропасти, из которой не было возврата, и я добровольно совершила свою самую большую ошибку в жизни.

Я предала тебя. Растоптала твое Сердце, надежды, мечты, собственными руками уничтожила все то, что мне в тебе нравилось. Ты просто хотел помогать людям, лечить их, делать счастливыми, а я… Я чувствую себя чудовищем, Ник. И осознание того, в кого я превратилась, сжигает изнутри не хуже черной болезни. Я сломала тебя - лишила всего и выкинула подальше от дома, словно ненужную вещь, - и собственными руками обрекла себя на вечные муки в Преисподней.

Если б я смогла найти другой выход, если бы ты не ушел, а стал отстаивать свою честь… Все могло обернуться по-другому. Думать о прошлом мне уже не больно - уже стерла до дыр все свои прежние эмоции, остались лишь голые факты. Я так долго анализировала, так долго искала иной путь, что мое прошлое стало казаться мне чем-то чужим, а ты - посторонним.

А знаешь, сперва мне очень нравилась цена за предательство. Я стала королевой, той, кем и не смела и мечтать - король решил, что простая девушка понравится народу. И не прогадал. Меня полюбили. Меня восхваляли. Я жила в роскоши, не знала забот, была, словно яркой звездой на небосклоне. Я верила, что Его Величество любит меня, верила, что чопорные аристократы приняли меня в свой круг, верила, что в изгнании тебе будет лучше…

Наивность. Глупость. Упрямство, которое так мешало открыть глаза на правду. Это было будто проклятие, которое медленно выпивало все мои силы, заставляло опрометчиво лететь, словно мотыльку на огонь.

То, что сперва казалось мне подарком свыше, оказалось ложью. Его Величество меня не замечал, моего единственного сына украли и запретили к нему приближаться, придворные презирали. Я стала больше не нужна, я осталась совсем одна. Но я не сдалась, нашла в себе силы бороться и победила. И все это ради тебя Ник. Все, только чтобы искупить хоть небольшую часть своей вины.

Наверное, ты не знаешь, но я поддержала твой госпиталь, профинансировала твои проекты, которые ты так сильно хотел воплотить в жизнь, но просто не успел. Я сделала жизнь людей лучше, попыталась жить ради других, попыталась хоть ненамного, но приблизиться к тебе…

Моей расплатой за грехи стало одиночество. Да, подданные меня восхваляют, говорят, что со мной пришел Золотой век. Я правлю страной больше двадцати лет, после внезапной смерти моего августейшего мужа. Я добилась всего, кроме обычного женского счастья.

И знаешь, Ник, я бы все отдала, чтобы стать прежней наивной девочкой Элизой и быть подле тебя.

Прости меня, Ник.

И прощай.

С наилучшими пожеланиями,

Ее Королевское Величество Элизабет Келионендорская”