— Ты поведал о том, что тебя изгнали… — Доверительно сообщил Валек, надеясь вызвать новый каскад воспоминаний и откровений.

— Хм, вот значит как, да? А тебе‑то какое до всего этого дело? — Похоже, дух попался из тех, что сами предпочитают задавать вопросы.

— А мне вот интересно стало, это такой новый способ самоубийства придумали? Лазить в окна Академии? И почему тогда я не в курсе? — на помощь пришла оброненная вчера фраза Сержи. Может, сработает? Помнится, вчера череп был очень недоволен тем, что его сюда послали.

— Наверное потому, что тебя это не касается! — Огрызнулся череп. Валек почувствовал себя неуютно. С другой стороны, а когда это общение с убийцами было приятным? Как и с некромантами, если уж на то пошло…

— Да? Если ко мне в окно лезет убийца, то я действительно позабочусь, чтобы он меня и не смог коснуться!

— А это было твое окно? — Голос черепа можно было бы назвать обескураженным, а вообще у Валека уже начинала кружиться голова от постоянной смены настроений собеседника. Будто бы разговариваешь не с хладнокровным убийцей, а с истеричной барышней. По этой части Валек был еще менее опытным. Не его вина, просто практически любая барышня становилась истеричной, и стремилась как можно скорее отделаться от Валека, когда узнавала его специализацию. Странный народ, эти барышни… С убийцами и вправду все как‑то понятнее и проще…

— Нет, но мое было рядом. Откуда я знаю, может, ты промахнулся?

— Я никогда не промахиваюсь!!! — Череп оскорбленно взревел.

— Странно такое слышать от трупа… — Съязвил Валек, понемногу обретая былую уверенность. Ничего, и не с такими покойничками общались. Главное, не забывать, в чьих руках тут сила. В демагогии убийцы все же слабее, чем в иных методах убеждения, а как раз иных методов у духа, запертого в кость, и не осталось. Справимся!

— Откуда мне знать ваши колдовские штучки! — Теперь череп обижался. Да–да, обижался, вполне всерьез.

— Было бы полезно, раз уж ты лезешь в спальню к магу… — Пожал плечами Валек. — Хоть бы справки какие навел…

— А то я не наводил? — Голос опять обиделся. — Мне надежные источники сказали, что в общежитии Академии защита плевая…

— Не слишком надежные источники…

— Не слишком. — Мрачно согласился череп.

— А как же твои наниматели? Они не предупреждали тебя?

— А вот это тебя точно не касается, сосунок! — Рявкнул череп. Теперь он чуть ли не светился от злости. Валек мимоходом отметил для себя эту особенность, а с разговором решил завязывать. Он рановато затронул скользкую тему взаимоотношений убийцы с заказчиком, но теперь поздно уже локти кусать. Попытка сейчас что‑то исправить только ухудшит ситуацию.

— Ну как знаешь… — С безразличием произнес Валек и, накрывая череп колпаком, добавил: — появится желание пообщаться — дай знать…

Череп его последние слова проигнорировал, будто и не корпел молодой некромант над тем, чтобы наделить его голосом. Вот она, неблагодарность в чистом виде…

Зайдя в общую комнату, Валек сразу же признался в собственном провале:

— Не вышло его разговорить… Словно рогом уперся, а уж когда речь зашла о заказчиках, так и вовсе чуть не взорвался… — И Валек принялся пересказывать ход беседы. Тридрилл с Маури, в отличие от остальных, слушали в пол уха — после признания некроманта об упоминании заказчиков их куда больше интересовали мнимые рога на черепе убийцы, чем остальные результаты.

— Значит, справки он все же наводил… — Сержи пытался выцепить хоть что‑то полезное из разговора. — Довольно странно, если разобраться… Не думаю, чтобы убийцы делились информацией с отвергнутым членом…

— А почему ты считаешь, что это были непременно убийцы, ушастенький? — Встрял Тридрилл. — Самый простой вариант не есть единственный, особенно там, где жизнь — всего лишь разменная монета. Убийцами ведь не просто так становятся, и ни при рождении. Они приходят в гильдию не голышом, и не там учатся разговаривать. Как и убивать. У него наверняка было много связей на стороне, чем он и воспользовался. Не слишком компетентных связей, что характерно. Обращаться в гильдию за информацией после остракизма — вполне себе верный способ попасть в список на устранение за недостаточную сообразительность…

— Знаешь, ты бы его все‑таки разговорил… — Задумчиво сказал Баргез, обращаясь к Сержи. — А то в свете последних новостей… хотелось бы знать, на каком мы свете…

— На этом, зелененький, пока на этом! — Ободряюще вклинился гремлин. — Когда попадешь на тот — ты поймешь, а пока на этом…

— Разговорить духа не просто, сам знаешь. — Сержи, как и Баргез не обратили на эскападу гремлина ни крохи внимания. — Особенно если узнать нужно то, что при жизни было не просто тщательно оберегаемой тайной, а чуть ли не основополагающим табу. Столпом сознания, якорем личности. Тайна заказчика должна храниться убийцей в том числе и после смерти — ребята вполне в курсе на счет некромантии. Для того чтобы дух выдал ее, он должен полностью отказаться от отождествления себя с тем живым, кем он когда‑то был. В естественных условиях на это уходят века, а ты хочешь, чтобы я сделал это за три дня, и при этом без возможности магического вмешательства…

— Про три дня я не говорю. — Поморщился Баргез. — Я говорю о том, что это наш единственный источник информации, и в грядущей битве нам будет тяжко, если ты его не разговоришь.

— А ты уже настроился на битву? — Спросил посерьезневший Тридрилл. Уж кто‑кто, а Баргез, потомственный шаман, чутьем на битву обделен не был.

— Еще нет, но что‑то будет… — Баргез полуприкрыл глаза и продолжил глухим голосом. — Стороной эта гроза не пройдет, а вот зацепит краем или накроет целиком — пока не ясно. Тучи сгущаются… Они уже трутся друг о друга. Гром не заставит себя ждать, но будет пустым — ветер не определился. Чтобы выстоять, нам надо знать… — Баргез открыл глаза, и продолжил уже нормально. — В этой истории много игроков. Даже слишком много… Мы их всех не знаем. Но я чую, что их много, и что за ними сила.

— Значит, будем узнавать. — Твердо кивнул Сержи и вновь обратился к Валеку. — Он хоть осознает свою смерть? И свое нынешнее состояние?

— Не до конца… Думаю, у убийц и подход к смерти немного другой, чем у простых смертных. Мне кажется, что он пока не понял принципиальную разницу между состояниями.

— Ладно, будем работать с тем, что есть.

— Мне вс–с–се же интерес–с–сно, где загуляли наши парочки? — Протянул Хлиис, глядя в ночное небо за окном. — Даже ес–с–сли встречать закат, а потом долго целоватьс–с–ся, времени прошло дос–с–статочно…

— Главное, чтобы до смены партнеров не дошло… — Скабрезно хихикнул Друххук. — А то от гномов и эльфов всего можно ждать…

— Волнуешься? — Неожиданно миролюбиво среагировал Тридрилл. — Зря. Жизнь вокруг продолжается, и мы не на осадном положении. К тому же каждый из них в состоянии о себе позаботиться, а уж все вместе — и подумать страшно.

— Во–во… — Пространно согласился Хлиис. Двусмысленность его согласия ни от кого не укрылась, и постепенно беспокойство завладело другими членами группы, тем более, что время шло.

— Да и ни к чему нам затворниками становится… — Теперь уже Тридрилл больше успокаивал себя, чем кого‑либо. — Это привлекает куда больше ненужного внимания, если уж на то пошло…

— Если уж на то пошло, то чтобы наше затворничество привлекло внимание, мы в принципе должны быть под постоянным наблюдением… — Заметил Сержи. Вот что значит, паранойя со стажем и длительной выдержкой.

В самом факте ночных прогулок ничего предосудительного не было — те же орки временами гуляли так, что магистрат неделю потом на ушах стоял, а хозяева питейных заведений подсчитывали убытки. Но то — орки. Эльфы любили встречать закаты, гулять по вечерним паркам, но редко задерживались надолго — ночью, как правило, эльфийская парочка совершала куда более опасные и четко спланированные вылазки. Гномы же были столь ярыми поборниками режима сна и трудовой дисциплины (кроме тех случаев, когда Струк присоединялся к оркам), что упрекнуть их в чем‑либо не получалось при всем желании.