По окончании фехтовальных действий обязательно поблагодарить своего партнера словом ('Спасибо!') 'Merci!'

Поле боя ('piste', фр.) это часть фехтовального манежа, имеющая четкие границы, где непосредственно проводится фехтовальное действие. Оно неприкосновенно, ходить по нему нельзя никому, кроме тех, кто в данный момент на нем фехтует. Это особо запомни.

Любой фехтовальный предмет как оружие, так и защитное снаряжение, берется адептом в руки только с позволения фехтмейстера либо монитора лично.

Отто Генрихович требует уважения к полю боя и оружию особо.

Недопустимо, чтобы рапира лежала на полу, на земле, на траве. Для этого в фехтовальном помещении оборудуется специальный стол или стеллаж, а на свежем воздухе расстилается плащ. Вне фехтовального действия оружие держится за клинок под гардой в небоевой руке, либо кладется на плащ. Недопустимо бросание рапиры на пол, на землю, наступать на нее, ковырять клинком в земле, тыкать в направлении когонибудь и вообще проявлять неуважительное отношение к этому предмету. Плебейство это. Задумался, вспоминая, что еще сказать.

 И еще, нанесение грубого удара или укола (coupfrappe, фр.) невежество самой мерзкой формы, присущее лишь плебейской натуре, но не благородному фехтовальщику. Поступок сей столь недостойный, что фехтмейстер вправе удалить этого субъекта с фехтовального манежа. Да и отношение прочих адептов к себе испортить можно, избави Бог от такого. А ежели несколько раз то и отставить от манежа могут.

Недопустимы на фехтовальном манеже всякие разговоры, споры и дискуссии с фехтмейстером или монитором. Это неуважение к ним и не соответствует этике фехтовального манежа. Недопустимо, также, окликать ведущих фехтовальные действия это может создать аварийную ситуацию….

О, вот еще!

Если оружие выбито в бою из руки партнера, то следует отсалютовать ему и дождаться, когда тот поднимет свою рапиру. После встанет в позитуру и сможет продолжить поединок.

Если оружие выбито в бою из руки фехтмейстера, то процитирую из метОды: 'следует с поспешной проворностью поднять с полу оружие, тотчас возвратить с извинением оное владельцу'. Мэтр иной раз так проверяет адептов….

Пожалуй и все.

 Спасибо, Глеб, много важного я узнал. Правда.

Еще больше заниматься захотелось. На сегодня я уж время свое исчерпал. Служба, сам понимаешь.

Жмем друг другу руки.

 Так до завтра. Отто Генрихович будет с утра, говоришь, вот и я подойду.

 До встречи, Горский.

Но назавтра встреча не состоялась на рассвете нас подняли 'в ружье'.

ГЛАВА 9

Раз, два, три, четыре, пять, это бегом. И опять шагом.

Раз, два, три, раз. Раз, два, три, раз. Раз, два, три, раз двенадцать шагов.

И бегом раз, два три, четыре, пять. И опять шагом.

Так ходили чудобогатыри Суворова. Так, обгоняя на марше кавалерию, появлялись перед врагом, когда тот их и не чаял. Широким, быстрым шагом не сбиваясь с ритма, как единый организм. Потом этот шаг назовут егерским, а пока зовут Суворовским.

'Гарниза пузатая'? Как бы не так. Русская пехота, царица полей, махра портяночная в азарте поглощает версты скорым маршем. Живы еще старые унтера, воевавшие не числом, а умением. Свежи еще в памяти русского солдата заветы старого щупленького фельдмаршала. Втянувшись в ритм до сорока верст в день могли пройти, а мы не многим хуже.

Но нам столько не надо. Семь верст по Витебскому тракту всего. Там беда взбунтовался этап. Побили конвой, капральство наших с четвертой роты.

Этап нехороший, душегубы и тати Виленские да Витебские, до кучи Рижские контрабандисты с военными мародерами. Этихто как сюда занесло? Извилиста, видать, дорога каторжанина.

Состав, в основном русские из дезертиров да разбойного люда полные отморозки, но есть и пяток шведских мародеров с прошлой войны, вот те солдаты крепкие. Контрабандисты, а их тоже пятеро, совсем не подарок Балтийская пиратская вольница. Не захотели каторги, решили рискнуть. Да, есть еще и местные, что ударили по конвою, дав этапу возможность бунта и побега.

Побег подготовленный, непростые люди видать среди колодников были, а может другая какая причина. Но действовали исключительно жестоко.

Живых из конвоя не оставляли. Ружья взяли и тут же напали на поместье, что случилось поблизости. Помещик страстный охотник, любитель оружия обогатил разбойников еще на десять стволов и порох. К счастью, лошадей захватить не смогли.

Конюх, заслышав выстрелы, а после и увидев смерть барина, успел выгнать лошадей из конюшни, пугнул волчьим воем и прорвался с несущимся табунком на волю. Прискакал без седла до поста уездной команды. Оттуда, чуть рассвело, пустили голубя с сообщением и вот мы шагаем скорым маршем, настигая банду по горячему следу. А бандиты нет, чтобы в бега кинуться, целое утро потеряли в поместье. Чтото искали.

Пот давно пропитал мундир, патронная сумка и тесак немилосердно хлопают по бокам. Шаг бег, шаг бег. Но офицеры бегут с нами, один ротный верхом.

Молодцы, явно после обильного возлияния были подняты, но все похмелье выбили из себя бегом и потом. Хрипят, впрочем, как и половина солдат, но бегут.

 Стой! Пять минут, отдыхай!

Солдаты ослабляют ремни, ложатся на ранцы, поднимая натруженные ноги вверх, давая схлынуть крови от мышц. Шуток и разговоров не слышно. Против нас не меньше двадцати ружей. И это только те, кто взял оружие от конвойных и с поместья. Есть еще от пяти до десяти нападавших, тоже оружные. Но не ружья страшны. Сорок отпетых озверевших отморозков с этапа, плюс неизвестное количество местного контингента. Им терять нечего.

Расчет, что успеют скрыться, не оправдался.

Вообще, какого рожна полезли на то поместье? За одежкой? Непонятный, неправильный какойто побег.

Им бы разбежаться, а они прут кучей, и мочат всех подряд. Ведь могли устроить побег и дальше от города с его гарнизоном. С такой организациейто вполне могли, а получилось аккурат у дома злосчастного барина.

 Приготовится к движению!

А капитан наш орел. Нет, кроме шуток, командует на загляденье.

Люди встают, оправляют амуницию.

 Капральство Горского в голову колонны! Ранцы, тесаки снять, передать шестому капральству. Прапорщик Кабанов, пойдешь головным дозором, далеко не отрываться. Бегом!

 Рота шагом, аарш!

 Слушаюсь, господин капитан! Это Кабанов уже на бегу. Мы, избавившись от груза, пылим вслед. Только ружья со штыками, да заряды с собой.

Наша очередь. Через каждых две версты дозор сменяется, теперь мы впереди всех. Глаза роты. Наша задача смотреть и не прогавить место, где разбойники свернули с тракта. А придется, так и ловить первую пулю. Дозор, одним словом.

Кабанов устал, но крепится. С ним понятно. Остальные держатся тоже молодцами. А как мои тормоза?

Ай да молодые. Маршировать не могут, зато бегут как лоси, только тихо, тише всех. Ни стука, ни бряка от них. Да они же из лесовиков, из Пущи в солдатчину загремели. Охотники, итить…. Есть идея!

 Ваше благородие! Разрешите задумку одну высказать.

 Говори Горский, чего тебе?

 Разрешите мои молодые вперед пойдут, двое по тому краю, а я со Стасем с этой. Они охотники, след углядят.

 Делай!

 Стась, со мной!

Бронислав и ты, Алесь с той стороны. Тропите след, не подведите меня мужики.

Верста пройдена, вот и вторая на исходе. Алесь поднял руку.

 Туда пошли. Указывает Не все, человек пять. Тихо ушли, не глядел бы специально и не заметил. Хитрыя….

 Остальные сюда повярнули. Это Стась, указывает на противоположную сторону. Как стадо ломятся, любой углядит, куда….

Бронислав пробежал еще по дороге метров двадцать и вернулся.

 Дальше следа нет, все в лес ушли. Тут расходились. Пятеро, может чуть больше свернули в эту сторону, остальные в ту. Показывает руками. Недавно совсем.

Кабанов думает недолго.

 Крепин, это один из астраханцев остаешься тут, роту ждешь. С пораненой ногой и так отмотал знатно. Дальше обузой будешь.