Далия парировала укол трезубца своего противника, пытаясь понять, как выйти из боя и расчистить путь своему спутнику, чтобы воссоединиться с ним. Она взглянула на Энтрери и увидела, что он безрезультатно хлопал по длинному оружию своим мечом, потому что едва дотягивался и не имел никакого шанса выбить трезубец или хотя бы сместить в сторону, чтобы он смог перепрыгнуть.

Далия собиралась крикнуть ему об этом, но прикусила язык, поскольку поняла, что все представление было ничем иным, как уловкой Энтрери. Он размахивал мечом, отвлекая внимание сахуагина. Покачиваясь и шипя, морской дьявол следовал за движениями меча своим трезубцем и совершенно не заметил, как Энтрери метнул кинжал в его физиономию.

Морской дьявол отшатнулся на пару шагов. Кинжал не вонзился, а лишь отскочил ото лба сахуагина, но все же существо от неожиданности потеряло равновесие. К тому времени, когда оно пришло в себя и сосредоточилось, Энтрери стоял на крыше перед ним, а острый меч погружался в его грудь.

Оно пыталось повернуться, оно пыталось парировать.

Но все, что ему удалось сделать, это захрипеть, когда оружие дошло до самого сердца.

Энтрери вонзил меч по самую рукоять, придвинувшись так близко, чтобы умирающая тварь не могла пустить в ход свой длинный трезубец.

Противник Далии издал ужасный визг и отклонил свой трезубец, чтобы пырнуть Энтрери, а эльфийка не имела ничего против. Она ответила плотным градом тычков и ударов, каждый раз опережая трезубец, пока морской дьявол пытался восстановить ритм и давать отпор на равных с ней.

Наконец отчаявшееся существо просто метнуло в нее свой трезубец, от которого она легко увернулась, а затем бросилось на Далию, кусаясь и царапаясь.

Или попыталось, ибо эльфийская воительница ударила его несколько раз. Игла Коза била сильно и часто, а на последнем ударе Далия выпустила энергию молнии посоха. Взрыв швырнул морского дьявола назад, сбросив его с крыши с такой силой, что он врезался в стену другого здания.

Далия взглянула на Энтрери, который развернулся и сбросил насаженного сахуагина со своего клинка так, чтобы он тоже упал мертвым в переулок. Перед этим убийца свободной рукой спокойно достал свой нож-пряжку из его брюха.

— Четыре, — объявил он, направляясь к своему кинжалу, лежащему на крыше.

Зарычав, Далия двинулась дальше.

Двинулась, но далеко не ушла, потому что в висок ее ударил камень, оглушил и сбил на колени.

Энтрери озадаченно уставился на нее, затем посмотрел на север на стену и разобрался в неожиданном повороте событий. Воздух наполнился летящими камнями, шквалом метательных снарядов горожан, которые не могли отличить морского дьявола от союзника в темноте!

Сахуагин дернулся вниз, чтобы укусить Серую Амбру, а она вскинула голову навстречу его атаке, ее лоб со стуком врезался в верхнюю челюсть морского дьявола. Она сильно поранилась, когда оглушенная тварь отстранилась, но приняла боль ради полученного преимущества.

Затем мелькнула нога Афафренфера, бьющего ошеломленного морского дьявола в челюсть сбоку. Хотя Амбра сразу поняла, что монах ей здесь больше не спаситель, когда он прыгнул в сторону, чтобы встретить другого сахуагина, выходящего из хижины.

Поскольку морской дьявол на дворфе чуть приподнялся, чтобы перегруппироваться и собрать свои кружащиеся мысли, Серой Амбре удалось подвернуть под себя ноги. Она лягнула землю, подкинув себя вверх, и одновременно рванула монстра за руки, подняв его над собой. Ее мощные ноги упорно двигались, и сильная дворфа оторвала свой зад от земли, перекатилась на лопатки и так запустила морского дьявола через голову, что он жестко рухнул на спину.

Серая Амбра выгнула спину дугой и резко сократила мышцы передней части тела, вскочив прямо на ноги. Она сразу развернулась, и, поняв, что ее булава слишком далеко, вытащила из-за спины свой маленький круглый щит и прыгнула к упавшему существу. Дворфа взялась за баклер обеими руками и со всей своей немалой силой опустила его край на шею лежащего морского дьявола.

Под воздействием удара ноги существа поднялись от земли, затем начали дергаться, поскольку сахуагин метался, безуспешно пытаясь глотнуть воздух.

Амбра бросила взгляд через плечо, чтобы посмотреть на своего спутника в действии. Перед ним на коленях стоял морской дьявол, беспомощный против града ударов, которые бросали его голову влево и вправо.

— Сзади! — крикнула дворфа, увидев, как еще один враг выходит из двери, выставив вперед трезубец. Ей не о чем было беспокоиться, поскольку монах имел опыт в сражениях. На самом деле он знал о существе и даже подстрекал его к атаке, притворяясь отвлеченным.

Как только трезубец устремился в него, Афафренфер круговым движением отклонился назад и оказался позади колющего конца. Он схватил длинный шест левой рукой и рубанул вниз правой, точным и мощным ударом разломив рукоять трезубца. Не теряя времени, Афафренфер перехватил свою левую руку так, чтобы развернуть вверх заостренный конец трезубца и швырнуть его в физиономию морского дьявола.

Вслед за этим метательным снарядом монах подпрыгнул в воздух и пнул морского дьявола в морду. Приземлившись и развернувшись на носке, он снова подпрыгнул и отвесил пинок с разворота, который угодил сахуагину в грудь. Тварь отлетела назад и шмякнулась об стену хижины.

Монах опустился на одно колено, схватил упавшую половину трезубца и сделал полный кувырок, вставая лицом к морскому дьяволу с метательным снарядом, заведенным далеко за ухо.

Рука Афафренфера рванулась вперед, и сломанный трезубец вонзился в грудь сахуагина. Он схватился за рукоять, но Афафренфер уже вырвал трехголовый трезубец из чешуйчатой твари, а затем атаковал им снова, направив вверх, чтобы попасть в глотку морского дьявола. Он вновь его вырвал и воткнул обратно в грудь, проделав три новых отверстия над тремя от броска.

При каждом движении монах издавал короткий возглас, его сила возрастала от резких криков этого ритуала, его энергия фокусировалась как наконечник копья.

Или как острия трезубца.

Мифриловая рубашка Дзирта отразила копье, оно отклонилось выше и не смогло вонзиться в плечо. Наконечник поранил шею, оставив болезненный порез, но не серьезный или способный ослабить.

И не столь болезненный, как попадание другого снаряда, понял Дзирт, когда повернулся на звук удара и увидел, что предыдущее копье вошло глубоко в бедро существа, спрыгнувшего с крыши рядом с ним. Тем не менее, этот упрямый морской дьявол приближался, сильно хромая, с копьем, свисающим с ноги.

Дзирт метнулся к нему, пиная копье. Существо покачнулось от боли, и дроу промчался мимо, полоснув Мерцающим. Упрямая тварь попыталась увернуться, чтобы продолжить бой, но Дзирт резко затормозил и развернулся к нему лицом. Парные клинки ударили сахуагина прежде, чем он начал принимать оборонительную стойку.

Дроу пришлось отскочить назад, поскольку на него набросились двое других и, что удивительно, упрямый раненый морской дьявол также приближался к нему. Кровь капала из дюжины глубоких ран на его руках и туловище. Копье еще более неудобно свисало с его ноги. Пинок Дзирта расширил рану. Но, тем не менее, с этой болтающейся палкой, оставляя за собой несколько полос крови, морской дьявол продолжал неотступно следовать за ним.

Дзирт убежал от него по широкому кругу, чтобы атаковать двух других, встречая их преследование размытыми очертаниями яростных движений. Дроу вращался и резал скимитарами, соскальзывал вниз и поворачивался, чтобы подрубить им ноги, подскакивал высоко вверх и точно так же вращался и резал. Неподготовленному зрителю это показалось бы абсолютным хаосом, но для бывалого воина каждый поворот, каждое снижение и подъем, каждый разрез и удар следопыта дроу звучал бы гармонично, как ноты сладкой и прекрасной мелодии. Каждое движение перетекало в следующее логично, сбалансировано и с силой. Каждый удар, будь то прямой выпад или широкий разрез, находил свою цель.