Рассказы о сталкере Семенове и не только...

«Я буду ценить всегда только тех, кто со мной до последнего…»

Рассказ первый. Товарищ Семенов.

– Господи, я так устал!

– Прекрати ныть, вас уже полметро таких уставших.

– Слушай, Серый, отвали. Дай с Богом пообщаться.

– А вот это уже интересно!

– Ну что? Что тебе интересно?

– Серьезно, Семенов. Ты что, в бога веришь?

– Сергей, сам-то ты веришь?

– Иногда верю, а иногда нет.

– Так не бывает. Вера либо есть, либо ее нет. Что ты мне голову морочишь?

– Я морочу? Сидим в развалинах как крысы второй день. Жратва кончается. Жить, может, пару часов осталось. Что, помочь недосуг? Занят он опять, да? Ну, где твой Бог? Где?

– Тут, – отвечает напарник, касаясь груди в области сердца, потом встает и подходит к окну.

– Идут суки!

– Много? – спрашиваю.

– Много, Серый, много. Если молитвы знаешь, молись.

– Не знаю я молитв, Семенов.

– Так и я не знаю, Серега.

– Тогда с Богом.

Голова болит от всего многоголосия звуков: завывания, выстрелы, визг, а потом еще напарник кричит что-то в самое ухо. Отбились. Сколько времени прошло? Час? Может два? Смотрю на часы. Десять минут. Всего десять минут ада!

– Вроде отбились. Серый, ты как, живой?

– Вроде живой, – отвечаю ему.

Семенов громко смеется и, хотя, понимаю, что это истерика после боя, все же спрашиваю.

– Тезка что смешного?

– Серый, прости. Как можно быть «вроде живым»? Получается, ты сейчас немного мертвый.

– Ты кем до катастрофы был, умник?

Сталкер перестает смеяться и отворачивается.

– Семенов, ты чего?

– Литературным критиком я был. Книги пытался писать, – глухо ответил напарник.

– Здорово!

– Серый, ты много книг за последние двадцать лет, прочитал?

Перебираю в памяти последние годы. Много было всего, а вот книжку почитать времени не нашлось.

– Получается ни одной.

– Забудь, книги стали никому не нужны.

Несколько минут сидим в молчании.

– Серега, а ты про что писал? – спросил я.

– Да так, фантастика всякая. В основном про жизнь после ядерной войны.

Стая лютоволков остановилась в недоумении. Вожак не мог понять, почему «эти» смеются. Сначала был азарт погони, потом несколько безуспешных атак. И вот сейчас смех. Вожак смотрел на убитых собратьев. Их было много, очень много. От когда-то большой стаи осталась едва ли половина. Надо уводить стаю. Вечно с «двуногими» одни проблемы.

– Они уходят! Слышишь Семенов? Уходят.

– Серый! Это значит, есть Бог на свете, да?

– Есть, есть. Ты лучше повтори, про что книги писал? – спросил я смеясь.

– Серый, не начинай. Опять смеяться будешь.

– Не, не, давай рассказывай, про что и как писал. Сравним.

Сегодня ты жив и весел. Что будет завтра никто не знает. Наш мир не предсказуем. А уж тем более миры писателей фантастов.

Рассказ второй. Последний друг человека.

Сев на грязный асфальт, я устало произнес:

– Всё, дальше не пойду.

Семенов остановился.

– Что значит «не пойду»? Надо идти.

Я не ответил, с безразличием глядя перед собой.

Семенов плюхнулся рядом и тихо произнес:

– Надо идти.

– Посмотри на меня, – сказал я, – больше не могу.

Подняв глаза на Семенова и мрачно ухмыльнувшись, повторил:

– Не могу, понимаешь?

– Помнишь, ты рассказывал как рейды водил, как глаза в четыре утра слипались, а уйти никак нельзя, потому что одному «боса» не пройти.

– Ну, ты сравнил. То игры: сидишь себе дома у компа, пивко попиваешь и по «клаве» стучишь. Да и когда это было. Ты чего вспомнил?

– Не знаю. Я в них не играл. Думал, время только зря убью.

– Ну и правильно, жизнь интереснее.

– У нас ведь тоже вроде рейда сейчас. Надо вместе держаться.

– Хитер ты Серега, – смеясь, сказал я.

– Один, даже если и дойду, кто со спины прикроет? Да и ты, если тут останется, сгинешь.

– Семенов, ты зануда!

– Не обзывайся. Вставай и пошли подвиг совершать.

Со стороны полуразрушенного дома завыли несколько глоток.

– Блин, – сказал Семенов и вытащил пистолет из кобуры, – откуда их столько?

– Тут недалеко питомник был. Получается, дошли. Жить все хотят, и не только люди. Вот и выходит, выжили наши твари.

– Вот именно твари, – озираясь, сказал напарник.

– Мы их такими сделали, Семенов.

Напрягая зрение, всматриваемся в окружающие нас развалины. Мне даже показалось, что различаю подвижные тени среди кучу битого кирпича, хотя, скорее всего, это иллюзия, порожденная нервным ожиданием. Воют, значит, скоро покажутся. Ждем.

– Лично я ничего не делал. Понял? Ничего!

– А кто про это все писал? – показывая на развалины, крикнул я. – Скажешь не ты? Я же читал. Похоже, у тебя получалось. Скажи Семенов, ты знал?

– Не кипятись, Серый. Я всего лишь писатель-фантаст, вернее был им, – и немного подумав, спросил, – правда, похоже?

– Правда, правда. Если собак несколько, не подпускай их близко и стреляй наверняка.

– Не учи ученого, – рассмеялся напарник.

В ту же минуту на вершине одной из куч показалось "ЭТО". В горле сразу пересохло. Мы переглянулись.

– Серый, я про такое не писал, – дрожащим голосом произнес Семенов.

Ничего от собаки в этом существе не осталось. Шесть ног и отсутствие шерстяного покрова вызывали отвращение. Морда с множеством клыков больше походила на пасть крокодила. Вспомнилась песня из мультфильма «Доктор Айболит»: «Не ходите дети в Африку играть». Меня передернуло от представления существ, которые, возможно, сейчас обитают в Африке, в то время как в нашу сторону смотрел мутант. В его взгляде читался немой вопрос: «За что?» Тварей оказалось намного больше, чем мы думали. Стая из двадцати особей под предводительством матерого урода вышла из подвала ближайшего дома. В ней были особи с двумя головами, с тремя и даже с шестью лапами… Такие, что описать трудно. Казалось, каждая тварь смотрит в самую душу, требуя ответа на ранее поставленный вопрос. Неторопливо, не отводя взглядов от нас, они двигались в нашу сторону, рассыпаясь цепью. Шли, молча, припадая к земле, и смотрели, смотрели, смотрели...

– Твою мать! – заорал напарник.

Семенов, от которого не то, что матерного, грубого то слова не услышишь, загнул «трехэтажным». Это немного отрезвило. Поднявшись с колен, я перехватил правую руку в запястье, чтобы не дрожала и чтобы пуля легла точно в цель и начал стрелять. Я стрелял и стрелял, забыв обо всем: о Семенове, о Ленке, о своей усталости. Отбросив пустой пистолет, взялся за автомат с ужасом понимая, что их не двадцать, а много больше.

– Не писал я про вас, не писал! – закричал Семенов.

Он кричал так громко, что, наверняка, было слышно даже в метро. Понимаю: у него шок. Мутанты эти адские существа, созданные человеческими руками, приближались в полном молчании. Сейчас объяснять ему, что с момента катастрофы это второе или даже третье поколение, забывшее своего хозяина-человека, было некогда. Кольцо тварей неумолимо сжималось вокруг нас. Будем живы – наговоримся еще, а не будем….

– Семенов, спина к спине! – крикнул я, оглянувшись на напарника. – Доставай ножи.

– Твою мать! – громко выругался безнадежно Семенов, отбрасывая бесполезный автомат.

Собаки приближались. Уже были видны их застывшие злобные глаза. Сергей с зажатым в руке ножом показал на уродливое создание, которое определил как вожака. Мутант был самым большим и настолько ужасным, что понять визуально, кем были его предки – не представлялось возможным. На миг я даже засомневался: а собаки ли это были? В нем все было по-детски фантастично и до жути по-взрослому страшно.

Оставалось надеяться, что если напарник уложит его, то остальные не станут атаковать или вообще разбегутся. Надежда слабенькая, но другой у нас просто нет.