8

— О, я помню этот день, — Юра тепло улыбался, разглядывая снимок. — У меня даже сейчас на языке привкус жжёной карамели. Жаль, что тогда я не понимал, как здорово вот так запросто гулять с тобой и есть сладкую вату. Дурак.

— Значит, это правда. Мы с тобой были знакомы раньше? — строго спросила парня, а он лишь пожал плечами.

— Мир тесен.

— Ты соврал мне, когда я спросила, откуда ты знаешь, как меня зовут. Ты сказал, что на бирке от шапки прочитал.

— Ну, да. Она у тебя, действительно подписана, — не сдавался Чудов. — Сама попробуй связано мыслить, когда чокнутая девица пытается тебя шариковой ручкой прикончить, — его рука потянулась к царапине на шее.

— Ты продолжаешь врать и недоговаривать, — забрала у него свой телефон, но Юра даже не сопротивлялся. А ещё он не стал юлить и отнекиваться, сделал несколько шагов вперёд и упёрся кулаками в дверь, поймав меня в ловушку.

— Да. Так и есть, Надя. Я недоговариваю на каждому шагу, но не вру. И что ты намерена делать дальше?

В вопросе не было угрозы или скрытого подтекста. Юре на самом деле было интересно, что я предприму. Я бы сейчас не отказалась в шпаргалке. Почему у меня нет заготовки с репликами на тут случай, если я окажусь у странного парня в гостях.

— Позвонишь в полицию? — а вот и первая подсказка от Чудова.

Так близко… Его обжигающее дыхание скользит по щеке, забирается за ворот кофты.

— Нет, — решительно отвечаю и покорно отдаюсь мучительному ожиданию его голоса.

— Нажалуешься родителям на плохого мальчика из соседнего подъезда?

Говорит тихо, вкрадчиво, лаская взглядом мои губы, которые шепчут уже второе «нет» подряд.

— Ты никогда не была ябедой. Ты хорошая девочка. Наивная, добрая.

Он явно путает меня с кем-то! При поступлении я сдала приёмной комиссии другого абитуриента, который пользовался шпаргалкой. Его вывели с экзамена. Я не добрая, не хорошая, и точно не наивная, сколько себя помню. Даже с Кириллом я ждала чего-то подобного, просто игнорировала знаки, щедро разбросанные для меня.

Грудь Юрца почти вплотную прижалась к моей. Его глубокий тяжёлый вдох вдавливает меня в дверь, и в глазах темнеет от такой близости. Даже куртки не мешают чувствовать его, дышать с ним в такт, подгонять сердцебиение под его. Он проводит языком по своей нижней губе перед последним вопросом, и мне уже плевать, что он хочет узнать.

— Уйдешь?

— Нет.

Смотрит на меня, даёт волю какому-то внутреннему безумию, которое селится в его взгляде, но смиренно выжидает, и даже хвостом приветливо виляет. Юра держит своих демонов на цепи, но я вижу, как они нашептывают ему что-то.

— Боишься меня?

— А должна?

Ухмыльнулся и убрал руки с двери, потирая покрасневшие костяшки. Мой вопрос он оставил без ответа, но я сама знала, что этот парень ничего плохого мне не сделает. Именно, потому что он вдруг резко открылся и показал мне то, что прятал от других, сделало его более реальным и от того совсем неопасным, а уязвимым. Разгадать бы каждый тёмный секрет Чудова. Что ещё между нами случилось в прошлом, кроме сладкой ваты, которая сахарной горечью отдаёт сквозь годы.

— Я разберу пакеты, а ты пока можешь осмотреться. Выбери, где будешь спать.

Последнее прозвучало уже со знакомыми хитрыми нотками в голосе.

Разулась и позволила Юре снять и повесить мою куртку. Он пошёл на кухню, а я двинулась в единственную комнату чуть дальше по коридору. Я очень быстро догадалась, о чём предостерегал Чудов. В его квартире не было ни ёлки, ни гирлянд. Единственное, что имело хоть какую-то новогоднюю символику, это сложенные стопочкой самодельные открытки учеников пятого «А» класса на письменном столе. Рядом лежали тетради и учебники с методичками. Для практиканта мой загадочный друг детства уже староват, выходит, он работает в школе. Забавно. Это объясняет его активную вовлечённость в местную самодеятельность.

Погладила крышку закрытого ноута, прошагала пальцами по корешкам художественных романов. Жуль Верн, Ник Перумов, Джоан Роулинг. Что ж, Юре нравятся приключения и магия. Уж неплохо.

На стене висела единственная фотография. Куча детей и стоящий позади мужчина. Не парень. В брюках и рубашке Чудов выглядел взрослее, особенно окружённый выводком мелких учеников.

— В первый же год на меня повесили классное руководство, — сообщил Юрец с порога.

— В школе работаешь?

— Ага, до сих пор не пойму, как угораздило. В детстве терпеть учителей не мог, зато теперь мне по полной воздаётся, за моё плохое поведение в прошлом. Карма.

— Как-то не верится, что Юра Чудов был плохим парнем, — честно призналась, вспоминая как он отплясывал в костюме деда мороза.

— Видишь, мне удалось всех обмануть, даже тебя, Надя.

Это он хвалится сейчас? Как-то не впечатляет. Либо он до сих пор не вышел из образа и играет для меня роль плохиша.

— И как? Тебе нравится преподавать? — я взяла со стола один из учебников и открыла на случайной странице. Бинго. Снова зимняя тема. Рождество в англоговорящих странах. Никакой мистики, просто Юра совсем недавно заламывал в этом месте уголки для удобства.

— Да. Хотя иногда задалбливает, когда у тебя два класса по одной программе идут. Становится скучновато преподавать одно и то же. Зато подготовки меньше.

— А на дому занимаешься?

— Время от времени. Но затея дурацкая. Одна из старшеклассниц в меня влюбилась.

— Серьёзно? И как ты это поняла? Может, она просто уважала тебя очень, ну, как педагога. А ты принял эту симпатию за флирт?

— Ага, — нервно рассмеялся Юра. — И потому она попыталась меня поцеловать. Ты тоже из уважения учителей засосать из уважения?

Он передёрнул плечами.

— Я — нет. У меня не было таких симпатичных репетиторов. Она намного младше тебя? Какой класс?

— Десятый.

Принялась загибать пальцы, прикидывая насколько всё страшно.

— Примерно семь лет, — показала ему пятерню и два отставленных пальца, но Чудов лишь вскинул брови.

— Ты сейчас серьёзно? Хотя забей, мне всё равно другая девушка нравится.

От его пристального взгляда становилось не по себе, а признание кольнуло в сердце. Я же не ревную? Ну нравится ему кто-то, и что с такого?

— И как её зовут? — продолжала глупый расспрос, играя со страницами книги.

— Надя, — он выдохнул не задумываясь.

— Что? — в груди опять сладко застучало, прогоняя прочь тревожные нотки.

— Её зовут Надя.

— Ах точно, какая-то там другая Надя. Точно, ты же говорил, — прижала к себе книгу, чтобы Юрец не услышал, как у меня внутри всё колотится.

— Нет, я о тебе говорю. И тогда о тебе сказал. Глупо сейчас заднюю врубать, ты так не думаешь?

— В каком смысле, — упёрлась поясницей в стол. 1acfc23

— В прямом. Нелепо отрицать тот факт, что ты мне нравишься. Это слишком очевидно, просто знай это.

Ни улыбки, ни шаловливых искорок в глазах. Слишком серьёзен, но в то же время расслаблен, как если бы слова эти принесли ему облегчение. А мне теперь что делать? Я дома у парня, которому нравлюсь, у него всего один диван, одна комната и намерение не отпускать меня. А ещё у нас общее прошлое, от которого у меня на память остались только старые фотко и отдалённое чувство ужаса и одиночества.

— Пойдём готовить?

Чудов протянул мне руку, а я без колебаний взялась за неё, чувствуя, как он нежно водит большим пальцем по тыльной стороне ладони. Такой невинный и такой интимный жест, заставляющий колени подкашиваться.

— У тебя всего одно спальное место, — я прикусила язык, почему именно сейчас это сказала, когда всего лишь от лёгкого прикосновения у меня мурашки по всему телу, и ничего больше не нужно кроме этих поглаживаний?

— Это проблема? — спросил меня игривый голос.

— Наверно, нет. Ты же сказал, что мы не будем приставать друг другу, пока между нами остались неоплаченные долги.

— Точно. Чуть не забыл! Мне кажется, или ты выглядишь расстроенной, Надя.