— Я похож на идиота? — сердито сказал Корн. — Да, я расчетливый человек и строю в отношении Глеба свои планы, что не исключает моей симпатии и благодарности. Но дело не в обиде и мести. Кому мстить, графиня? Нашему королю, который, как и все короли соседей, послушно выполнил приказ из-за моря? Попробовал бы он этого не сделать! Дело в другом. Мало кто понимает, что эльфы считают нас союзниками только из-за нашей полезности. А полезны мы им только в качестве цепных псов, которых можно натравить на их врагов. Пока стоят восточные княжества, так и будет. Конечно, нам по-прежнему будут указывать, что можно делать, а чего нельзя, но не будут управлять напрямую. Это все-таки независимость, хоть и неполная. А если их сомнут, со временем разберутся с орками и подгребут под себя весь мир. И что тогда? Кому мы с вами будем нужны, эльфам? Еще англам могут сделать какие-то поблажки, а нас с вами быстро переименуют в каких-нибудь орков, которым место только на плантациях или на рудниках. Поэтому, помогая маозам, я помогаю всем нам! Власти не должно быть чересчур много, для нее всегда должен быть какой-то ограничитель. Вот пусть для эльфов таким ограничителем станут вооруженные огненным боем маозы. Пусть они дерутся друг с другом, мы от этого только выиграем.

— Надеюсь, что вы знаете, что делаете, — вздохнула Касия. — То, о чем вы говорили, случится через годы, а сейчас меня беспокоит то, что вас за морем, скорее всего, убьют. Я бы на месте эльфов не проявила беспечность и хорошо охраняла свои секреты, а они умнее меня. Я не собираюсь чинить вам препоны, наоборот, буду помогать, но на сердце тяжело…

— Последнее время у меня совсем нет дел, — пожаловался Глеб вернувшейся графине. — Если не лежу в кровати с какой-нибудь женщиной, значит, маюсь от безделья или чего-нибудь жду. Но раньше у меня хоть была цель — соединиться с любимой.

— Я поговорила с твоим Корном, — сказала Касия, садясь на кровать рядом с юношей. — Это бывший королевский маг. Имей в виду, что если его поймают и станет известно, что вы сообщники, тебя, может быть, не сожгут, но живым не выпустят. Слишком много секретов в голове твоего спутника, и никто не станет допытываться, делился он ими с тобой или нет. Если он тебе сказал о войне, это почти наверняка правда, но я уже направила слугу к нужному тебе человеку. Это бывший королевский советник, которого я пригласила на ужин.

— И он будет делиться со мной секретами? — с сомнением спросил Глеб. — Или опять используем мага?

— Я ему предложила развязать советнику язык, а потом стереть память о разговоре. В сам разговор он вмешиваться не будет. До вечера еще много времени, а любовью не занимаются на полный желудок. Не хочешь прогуляться в парке?

В парке они гуляли почти до обеда. Касия рассказывала о своей жизни и расспрашивала Глеба о жизни маозов.

— Я не смогу удовлетворить твоего любопытства, — сказал он в ответ на ее расспросы. — Я ведь крестьянствовал и почти ничего не знаю о жизни князей и ближних к ним людей. Отец, когда ходил в ополчение, терся с ними спинами и мог бы что-нибудь рассказать, да и то… Во время войны жизнь совсем другая. Когда люди ходят под смертью, разница в происхождении часто стирается, и в них начинают ценить не знатность, а мужество, верность и воинскую сноровку. Расскажи лучше ты о сестре.

— До смерти мужа я с ней почти не общалась, а потом встретилась только один раз. Жизнь не удалась, и хвастать ею не тянет, а плакаться не позволяет гордость. Это я тебе почему-то выкладываю все без утайки. Я ведь и Анджею рассказывала все, даже о сыне конюха.

— Рано тебе еще себя хоронить… — неуверенно возразил Глеб.

— Да ладно, — махнула она рукой, — я уже с этим смирилась. Я ведь не пропускаю ни одного бала или званого вечера, толку-то! Молодым я не нужна, да и что я им могу предложить, кроме себя самой? Графство-то отойдет сыну. Дворяне постарше почти все женаты, а старики мне самой не нужны. Перебиваюсь случайными любовниками, но это не жизнь. Хочется любви, может быть, даже родить ребенка. Этот бы был моим. Дело ведь не только в постельных утехах. Вот мы с тобой просто гуляем и беседуем, и я счастлива!

— И больше ничего не хочешь? — не поверил он.

— Конечно, хочу, — она подошла к нему и прильнула с поцелуем. — И ты меня хочешь! Пошли быстрее, пока я тебе не отдалась на этой скамейке. Знаешь, сколько слуг за нами подсматривают? Ты не думай, Глеб, что я такая жадная на любовь, просто я чувствую, что ты скоро исчезнешь, и пытаюсь получить от тебя все, что могу!

Обедали без эльфа, который на своей лошади куда-то уехал, никого не предупредив. Когда закончили обедать, Касия ушла со своим экономом решать какие-то денежные дела, и мужчины остались вдвоем.

— Не надоело еще сидеть без дела? — спросил юношу Корн. — Ваши постельные развлечения я делом не считаю. Учтите, что они тоже могут надоесть.

— Мне уже давно надоело безделье, и вы это прекрасно знаете! — сердито сказал Глеб. — Может, предложите, чем заняться? Сегодня поговорим с вашим советником, а потом придется говорить с Майком. Что-то я не вижу у него желания плыть домой.

— Если не будет желания, оно появится с моей помощью, — равнодушно сказал Корн. — И не нужно на меня так смотреть. Я на вас никогда не действовал принуждением и не собираюсь. В противном случае мы с вами уже давно плыли бы на корабле. А Майк мне не друг и не родственник, а представитель враждебного народа. На него моя враждебность не распространяется, но и церемониться я с ним тоже не собираюсь. Временно опять перейдет с девушек на мальчишек. Я думаю, что это не слишком большая жертва для спасения ваших княжеств.

— Сколько времени потребуется добраться до Данцига? — спросил Глеб. — К такому путешествию нужно как-то готовиться?

— Дней пять верхом, — ответил маг. — Трактиров достаточно, поэтому в дороге ничего, кроме денег, не понадобится, надо будет только нанять охранников. Насчет путешествия на корабле ничего не скажу, об этом спрашивайте у эльфа, когда он вернется. Я вижу, что вы уже решили?

— Почти, — сказал Глеб, — но беседа с советником не помешает.

Такая беседа состоялась сразу после ужина, на который удивленный неожиданным приглашением старик приехал в своей карете.

— Почти никуда не выбираюсь, но для вас, графиня, сделал исключение, — говорил барон встретившей его Касии. — После прошедшего бала все только и обсуждают вас и украденного вами шевалье. Вы, наверное, не знаете, но князь хотел предложить ему службу. Хотя, учитывая интерес, который к шевалье проявила младшая княжна, он бы недолго зажился на свете. Имейте в виду, что молодые дворяне возмущены и могут явиться сюда за сатисфакцией. Непонятно только, возмутил ли их интерес княжны к шевалье или то, что он от нее сбежал!

Барону было за восемьдесят лет, но он живо перебирал ногами, немного шаркая ими при ходьбе. Все лицо у него было изрезано морщинами, волосы поредели и были белыми как снег, но глаза смотрели ясно и с любопытством. Хозяйка сама провела его в трапезную и представила гостей, включая вернувшегося эльфа.

— Не понял, почему не сказали ваш титул, — обратился старик к магу, — наверное, это от скромности. Да и имя у вас вроде бы было другое, барон. Рад, что вы уцелели, но боюсь, что моя радость ненадолго. Лицо вы себе поменяли, но все равно можно узнать. Почему вы не уехали из королевства? Я считал вас умнее.

— Зря менял лицо, — с досадой сказал Корн. — Надо было ограничиться гримом. Уеду я, Михал, и очень скоро.

— Меня для чего позвали? — спросил старик. — Хочу предупредить, чтобы не вздумали влиять на меня своей магией. Секретов я знаю меньше вашего и ничего скрывать не буду, а к эльфам у меня никогда склонности не было, вы это должны знать. Не побегу я с доносом.

— Расскажите этому молодому человеку, как эльфы любят восточные княжества, и что они с нашей помощью собираются с ними сделать! На эльфа не смотрите, он не услышит нашего разговора.

— При моей службе пытались собрать нас, бошей и франков, — сказал барон. — Тогда из этой затеи ничего не вышло. Никому не захотелось драться с маозами, поэтому все стали тянуть время и придумывать отговорки. Потом появились какие-то сложности у самих эльфов, и поход отложили. Как с этим сейчас, я не знаю, но маозы не изменились и не собираются прогибаться под эльфов, поэтому и эльфы своей затеи не оставят. Если наши станут упорствовать, на них надавят, да и сами примут участие, чтобы новый поход не окончился таким же разгромом, как пятьдесят лет назад.