— Еще не хватало, чтобы эльфы возились с парусами или пачкались углем, — ответил Майк на вопрос Глеба. — Из эльфов на корабле только капитан, его помощница и машинист, а остальные — это люди, работающие по найму. Кочегарами обычно берут черных орков. Им и платят меньше, и долго на такой работе не живут, а заменить их нетрудно.

— А помощница симпатичная, — сказал Глеб, с удовольствием рассматривая невысокую, стройную девушку. — У вас все такие?

— У нас они все разные, — ответил Майк. — Ты смотри, будь с ней осторожней. У нас могут наказать даже за непристойные намеки. И капитан поверит ей, а не тебе, а он на корабле — высшая власть. Если решит, что тебя нужно выбросить за борт, команда так и сделает. Их здесь полсотни рыл, поэтому мы тебе ничем не поможем. В порту прибытия с ним будут разбираться, но тебе уже будет все равно.

— Да я сказал просто так, — пожал плечами юноша. — Мне бабы не нужны, тем более ваши. Сам же говорил, что они в любви хуже мальчишек. Пойдемте на нос. Там можно сидеть и смотреть на море, и матросам мешать не будем.

— Еще насмотришься, — отказался Майк. — Мне на третий день надоело. Мы сейчас в Восточном море, потом будет Северное и самое большое — Атлантическое. Эх, не сходили в храм помолиться о благополучном плаванье! Он в этом городке на диво большой.

— Так, бочки уже закатили и убрали сходни, — заметил Корн. — Наверное, будем отплывать.

— Марш в каюту! — скомандовала им девушка. — Все пассажиры в них сидят, одни вы выползли, как тараканы. Сейчас будем отчаливать, и вы помешаете матросам!

Они без разговоров ушли в каюту, поэтому не видели, как корабль отвалил от пирса, оделся парусами и величественно поплыл прочь от порта.

— Качка усилилась, — заметил Майк. — Значит, уже плывем. Можете посмотреть в иллюминатор. Сейчас я его открою, чтобы здесь все проветрилось.

Он повернул рычаг и откинул круглое окно, в которое с трудом могла пройти голова. Плеск волн стал громче, и сразу запахло морем.

— Здесь вода даже летом холодная, поэтому запах не тот, — сказал Майк, заметивший, как Глеб нюхает воздух. — Вот когда будем плыть в Атлантическом море, тогда будет запах! Вы как хотите, а я пойду на палубу. Посмотрю, нет ли среди пассажирок какой-нибудь смазливой девицы. Плыть больше десяти дней без бабы — это издевательство над телом.

— Я тоже пойду, — присоединился юноша, — не за бабой, а смотреть на море.

Корн не захотел никуда идти и улегся на одну из нижних коек, а юноши вышли из каюты. Эльф направился охотиться к толпе пассажиров, а Глеб ушел на нос корабля, сел на бухту каната и стал смотреть в морской простор.

— Вообще-то, это мое место! — сказала севшая рядом помощница капитана. — Пока можешь сидеть, просто учти на будущее. Ты кто? Никогда не видела таких белобрысых парней.

— Шевалье с востока, — ответил он, не вдаваясь в подробности.

— А что ты здесь забыл? — спросила она. — Я имею в виду не корабль, а это место.

— Море! — сказал юноша. — Никогда не видел такого простора и такой силы! На него хочется смотреть и смотреть, а здесь я никому не мешаю… кроме вас.

— Романтик! — с непонятным выражением сказала она. — Дай-ка я пощупаю, что у тебя в штанах.

Она бесцеремонно протянула руку, а расслабившийся и не ожидавший такого Глеб не успел отреагировать. На ее бесцеремонность отреагировало то, что она схватила.

— Ничего себе! — удивленно сказала девушка. — Это я удачно сходила. Сегодня будешь спать в моей каюте, а там посмотрим.

— Убери руки! — разозлился он. — Перебьешься без меня! Вы меня уже…

— Строптивый, — удивилась она, — и глупый. Мы в плаванье, понял? Здесь закон — это капитан, а я второй эльф после него! Да стоит мне сказать, что ты ко мне приставал, как тебя тут же выбросят за борт. Вода холодная, а до берега далеко! Акул здесь нет, но ты и без них не доплывешь. И будет тебе не наша благословенная земля, а морское дно. Усек? Если женщине нужно, ваша обязанность ее удовлетворить! Для того вы и существуете! А если она к тому же эльфийка, то ты должен плясать от радости!

— Мне говорили знакомые эльфы, что их женщины нашим и в подметки не годятся, — с ехидством сказал Глеб. — Мол, потому они предпочитают мальчиков, а эльфийкам остается мазать лоб голубой краской!

— Дураки есть и среди эльфов, — не стала спорить она, — а лживость их утверждений ты сможешь почувствовать сегодня ночью. Если мне понравишься, в обиде не будешь. Смотри на свое море, но не забудь о том, что я тебе сказала. Я ведь не шутила насчет морского дна! Моя каюта вон там.

Показав ему рукой на каюту, девушка вскочила с каната и скрылась за надстройками. Настроение испортилось, поэтому юноша тоже поднялся и вернулся в каюту. Помимо Корна в ней находился Майк, который прикладывал смоченный платок к синяку под глазом.

— Когда это ты успел? — удивился его фингалу Глеб.

— Ну их всех к демону! — выругался эльф. — Недаром мы в дороге не используем женщин! Я ведь ей очень вежливо предложил. И ударила не ладонью, а кулаком! Даже на то, что я эльф, не посмотрела. А капитан это видел и принялся ржать!

— Что-то ты быстро насмотрелся на свое море, — сказал приподнявшийся с койки маг. — Что-то случилось? Я чувствую, что ты злишься.

— К демону всех баб! — повторил юноша слова эльфа и рассказал им о помощнице капитана.

— Почему тебе так на них везет? — с завистью спросил эльф. — Ты их не ищешь, сами липнут!

— Та, которая была мне нужна, ушла, — возразил Глеб, — а другие не нужны мне. Нечему здесь завидовать. Лучше скажите, что сделать, чтобы она отстала.

— Я на нее сейчас действовать не стану, — сказал Корн, на время «заморозив» эльфа. — Она могла о вас кому-нибудь сказать, поэтому мое воздействие может вызвать подозрение. Я не могу так рисковать. Да и что в этом плохого? Быстрее пролетит время и не наедите жира от безделья.

— Удовлетвори ее так, чтобы сбежала из собственной каюты, — хохотнул Майк, с которого Корн снял контроль. — А то, если сильно понравишься, прикажет засунуть тебя в трюм, и будешь ее ублажать еще в обратном плавании.

— Смотрите сами, — подвел черту маг. — Никто вас за борт не выбросит, но гадость сделать могут, поэтому я бы на вашем месте сходил. Девица приятная, а работа для вас привычная.

Эльф занял второе нижнее место, и Глебу пришлось лезть на верхнюю койку.

«А, действительно, почему они ко мне пристают? — подумал он. — Большой силы у меня нет, красоты вообще нет никакой, а штаны не просвечивают. Ладно, сейчас посплю до обеда, а то чувствую, что ночью мне спать не дадут».

Корабль мягко покачивался на волнах, и эта качка быстро его усыпила. Разбудил запах жареного мяса. На столе стояли тарелки с едой, но никто пока не обедал.

— Мы вас не будили, потому что все еще слишком горячее, — сказал Корн юноше. — Решили уже насчет ночи?

— Придется сходить, — ответил он. — Не хочу неприятностей ни себе, ни вам.

Пища немного остыла, и они пообедали. Лежать в каюте было скучно, поэтому Глеб отправился туда, откуда его согнала нахалка. Ветер был не очень сильным, но, видимо, его сила и направление капитана устраивали, потому что никакой возни с парусами не было. Ход был приличный, а качка почти отсутствовала, и засмотревшийся на чаек юноша не заметил, что он уже не один.

— Замараете одежду, — сказал ему капитан. — Канат не смолили, но все равно чистым его не назовешь. Скажите, как вы отнеслись к предложению нашей Венди?

— Вы имеете в виду ее обещание выбросить меня за борт? — спросил Глеб. — Его я, если честно, не принял всерьез. Но я ни капли не сомневаюсь, что она найдет способ отыграться.

— Вы умны, — кивнул он. — Я так и думал. Глупец ее не заинтересовал бы. Конечно, никто вас не будет выбрасывать за борт, но достаточно ей подать на вас жалобу в нашем порту, и вам просто не дадут сойти с корабля. У вас найдутся деньги на обратный проезд?

— Ее во мне заинтересовал не ум, — сказал юноша, — и заниматься мы с ней будем не умными беседами. Хотелось бы узнать, какое вам до этого дело?