Прогог

Я люблю конец августа. Особенно вечера. Прохладный ветер играет с деревьями в догонялки, солнце окрашивает небо красным. Осень ещё не вступила в свои права, но лето отступает, и воздух пропитан запахом умирающих листьев. Природа, будто уставший человек, снимает лишнюю одежду и зевает, медленно готовясь ко сну. В такие вечера мы с мамой встречались после работы и гуляли по улицам, пока не потемнеет. Она рассказывала мне истории своих коллег, произошедшее за день, что слышала, слушала, ела. В такие моменты мир уходил на второй план. Были только МЫ. А потом, приходя домой встречали отца, брови которого зачастую сходились на переносице. Он казался грубым и хмурым с виду, будто в его глазах скрылась мудрость всего мира. На самом деле, папа, а для нас с мамой «папочка», был человеком мягким и даже мнительным. Высокий, плотно сложенный. Округлой формы лицо и пропорциональные черты лица. Средние темно-карие глаза, с возрастом они не померкли и казались столь же яркими, как и в юности. Пепельно-каштановые волосы, доставшиеся и мне по наследству. Он рано начал лысеть, и к своим пятидесяти годам его высокий лоб и середина головы были лысыми, а оставшаяся часть волос разбавилась седыми волосками. Узкий нос с горбинкой и небольшими крыльями, тонкие губы. Этого во мне нет, но, только взглянув на нас, все знакомые говорили: «Папина дочка», — на что он ухмылялся и твердил: «Значит, будет счастлива».

Время текло неумолимо быстро, я была счастлива и не заметила, что мир вокруг прогнил и медленно исчезал. Меня укутали уютом и заботой, семейные радости и приятные хлопоты, за которыми не замечала окружающих неурядиц. Сначала был кризис, потом резко увеличилось количество природных катаклизмов, а вскоре и войн. Нас, одно время, обходило стороной, но за белой полосой всегда следует черная…