Глава 14 Право выбора

В лицо ударил яркий свет, и сразу накатила паника. Я реагировала, как собаки Павлова, на одну и ту же процедуру. Только вот их кормили, когда загорался свет, меня же будут пытать. Только по таким приходам отсчитывала дни. Они приходили два раза в день. Один раз меня кормили скудным завтраком из чего-то несъедобного и воды, при этом дверь открывалась несильно, ровно на столько, чтобы просунуть поднос с едой. Когда дверь открывалась полностью, приходил Кириан и ещё один мужчина, хватавший меня за руки или ноги и тащивший в соседнюю каюту с большим набором для дневного развлечения бывшего главы империи. Завтрака ещё не приносили, но против воли вжалась в стенку и зажала руками голову. Не было больше сил терпеть это. С тихим стуком поднос поставили на пол, и дверь закрылась, а я всё продолжала сидеть, вжавшись в угол. Ещё немного времени пройдет и начнется всё по новой. Если догадка верна, и меня кормят и пытают в течение одного дня, то прошло уже восемь дней. Самых длительный и страшных дней в моей жизни.

Закрыв глаза, попыталась заснуть, только так я чувствовала себя спокойно, во снах, последние пару дней, видела свою жизнь, будь она на Земле.

Живой отец встречает меня дома, после пар. Он сидит на диване и как обычно читает электронную книгу, поднимает голову, когда я вхожу в гостиную и говорит:

— Привет, Ноэль, как уроки?

— Папа, у меня сейчас пары, — смеюсь я, объясняя это почти каждый день, — Уроки были в школе. Но всё хорошо. А ты как?

— Нормально, — просто отвечает он. Отец никогда не посвящал меня в дела своей работы, я даже толком не знала, чем он занимается, но его коллег видела и даже общалась с ними.

Перекусив, заходила в свою комнату и решала задания на завтра, а вечером встречала маму и уходила гулять. Отец никогда не засыпал без меня, всегда ждал, когда вернусь домой. Иногда, засиживаясь у друзей на праздниках, приходила часа в два ночи, а он всё сидел и читал книгу или смотрел футбол. На все мои отговорки, что меня провожала целая компания друзей, только пожимал плечами. Он не говорил, что любит или беспокоиться обо мне, я видела это в его поступках.

А после таких приятных скорее воспоминаний, чем обычных снов, наступал кошмар. То, что должно было случиться, если бы мы не улетели, если бы были обычными людьми.

Ночные обстрелы, неизвестные люди с автоматами и на танках. Выходя на улицу, видела множество разрушенных домов и убитых людей. Лужи крови, горы трупов, а едкий запах мертвых тел, казалось, въедался в кожу. Взволнованные лица родителей и поиски путей сбежать из города. А потом неудачный побег и смерть. Не моя, я видела, как родителей разрывает на куски упавшей неподалеку бомбой. А меня успели оттолкнуть. И крик. Отчаянный. И принадлежит он мне.

Не понимаю, где нахожусь, там или в маленькой комнате, наполненной тьмой. Открываю глаза и сердце колотиться. Не могу выровнять дыхания, понимая, что кричала и наяву.

Дверь открывается полностью, наполняя светом небольшую грязную коморку, в которой я и нахожусь. Кириан снова улыбается своей безумной улыбкой.

— Пора, — только это говорит он, а сердце пропускает удар. Неизвестный мужчина подходит и хватает за руки, пытаясь вздернуть меня на ноги и увести в комнату пыток. Я сопротивляюсь, брыкаюсь из последних сил, за что меня ударяют по лицу. Падаю на холодный металлический пол, голова кружиться, и не могу сконцентрировать взгляд.

— Не поможет, — мужчина снова хватает под локоть и продолжает тянуть.

Меня заводят в комнату, с тусклым синим светом. Я стала ненавидеть синий. Неудобное деревянное кресло стояло на неизменном месте.

— Сегодня попробуем нечто интересное, — от его тона меня передернуло, но я упорно молчала, как и предыдущие дни. Это бесило Кириана, и каждый раз он придумывал всё новые и новые пытки. Меня усадили на кресло, пристегивая руки и ноги, — Закричи для меня. — Попросил он и посмотрел прямо в глаза.

Его бесила моя молчаливость, но с каждым днем сдерживаться становилось сложнее. Я понимала, что если закричу, попрошу о смерти, то сломаюсь, он никогда не убьет меня. Дождется прилета Нила и только тогда сделает это.

Он достал небольшую коробку и открыл её, показав мне содержимое. Иголки. Богатое воображение сразу нарисовало картинку дальнейших событий и не ошиблось. Он с садистским удовольствием медленно вонзал иглы под мои ногти. Из глаз текли слёзы, губы искусаны в кровь, но я молчала. Не буду кричать, ни за что.

— Вот его корабль, — Ванир уже предвкушал дальнейшие события. Насколько сильно он бы его не любил, но последние годы доказали, что это уже не тот мужчина. Крейсер подошел ближе, оставаясь незаметным для другого.

— Почему ты не кричишь?! — закричал Кириан и ударил по лицу, когда все иголки были вонзены в нежную кожу под ногтями, — С тобой не интересно играть. Надо заканчивать, как бы я не хотел, чтобы твою смерть увидел Нилом.

Он достал нож и ещё шире улыбнувшись, стал делать медленные небольшие порезы на руках и шее.

— На твоей планете, очень давно, ещё задолго до твоего рождения, была такая пытка, — повествовал он, делая первый надрез на внутренней стороне бедра, — Суть состояла в нанесении тысячи и одного пореза на теле жертвы. Они были не глубокими и при должном уходе, человек мог выжить, но он медленно истекал кровью и погибал. У нас пока только двадцать шесть, надо поторопиться, а то я опоздаю на встречу.

Ещё один порез, но более глубокий. Дернулась и, закрыв глаза, прикусила и без того истерзанную губу, от чего слева потекла струйка крови. Мужчина схватил мой подбородок и повернул к себе. Подошел ближе и слизал кровь языком.

— Ты не представляешь, насколько ты прекрасна в таком виде. Я бы всё отдал, чтобы видеть бешенство сына, когда он увидел бы эту картину.

— Орудия к бою, целиться в двигатели, — Ванир отдавал четкие и быстрые указания. Его волновало, что прошло уже почти три недели, с того момента как я пропала. Никто не знал, что за это время могло произойти.

Я медленно сходила с ума. Казалось ещё немного и будет всё равно. Я закричу. Буду умолять о смерти, лишь бы этого больше не повторялось, лишь бы всё закончилось поскорее. Пытка тысячи и одного пореза была слишком долгой, только на тысяче первый раз он перережет мне горло, к тому моменту я и без этого умру от потери крови. Болело всё. Чувства будто проснулись от долгого сна и только сейчас, я почувствовала настоящую боль. Тело билось в агонии и сопротивлялось. Пыталась сделать хоть что-то, сломать любую конечность, пусть лучше будет острая боль от сломанной ноги или смерть от свернутой шеи, но в малоподвижном состоянии не было такой возможности, я даже не могла упасть.

— Нил, — прошептала одними губами, самое важное сейчас для меня имя. Имя исполина, с которым чувствовала себя в безопасности. С которым, не было кошмаров, он заставлял верить и не бояться ничего.

Дернулась от очередного пореза и закрыла глаза. Силы покидали, и уже не так остро реагировала на каждую новую рану. Кириан снова твердил о красоте этого зрелища, как ненормальный, разрезая кожу только ему известными узорами.

Он приложил холодное лезвие к моей правой руке. Я безразлично переводила взгляд с него на оружие. Кириан надавил немного сильнее, и тонкой струей из пореза потекла кровь. Капли падали на пол, гулом отдаваясь в моей голове. Кап. Кап.

Резкий толчок корабля и лезвие сильнее впилось в кожу. Опустила голову, проклиная свой организм, не желающий отключаться. Мама всегда твердила о моей крови, что есть люди, которые при болевом шоке падают в обморок, а есть такие как я. Медленно лишающиеся здравого ума. Господи, не хочу умирать сумасшедшей. Кириан резко вынул нож и, бросив его в сторону, заметался по комнате. В его голове роились мысли, и они приводили мужчину в ужас, судя по выражению лица. Он выбежал из каюты, и дверь закрылась.

Я безвольной куклой сидела на стуле и, опустив голову, плакала. Больше не было сил бороться.

— Найдите её живой. Всех остальных убивать на месте, — проинструктировал Нил отряд мужчин и, кивнув дедушке, пошел в летун. На вражеский корабль отправилось шесть летунов более чем с тридцатью хорошо подготовленными исполинами. К ним присоединился Нил, Алекс и Адим со своими ребятами. Кэтрин нервно вышагивала из стороны в сторону на мостике, а Ванир отправился провожать мужчин.

Приземляясь в ангар корабля, летуны уничтожили вражеские шлюпы. Ангар был разгерметизирован из-за близкого нахождения к двигателям, только поэтому они беспрепятственно попали на корабль. Летуны корабля падали на пол ангара, на их места пристыковывались агрегаты корабля Ванира. Они действовали быстро и слаженно. Одновременно открыли шлюзы, и мужчины ровным строем выходили и рассредоточивались по кораблю. Они обходили каждую каюту, осматривали каждый угол, и как только на горизонте появлялся «чужой», исполин уничтожали его без возможности помилования. Ванир не хотел видеть никого с того корабля живым, особенно своего сына.

Нил обходил коридоры вместе с остальными, его сердце не успокаивалось от возможной мысли, что меня нет больше в живых. Он следил за каждым движением в его поле зрения и в каждой каюте осматривал всё внимательно, пытаясь найти хоть какие-то следы моего пребывания тут.

— Кириан рядом с Вами, секция А-2, - сообщил один из исполинов.

— Он мой, — прошипел Нил и вышел из каюты, направившись в его сторону.

— Я его веду, — отозвался всё тот же, — Он идет по направлению к Вам.

— Ну, здравствуй, отец, — с ненавистью прошелестел исполин и набросился на него, не давая возможности ответить. Он наносил точные удары, не желая останавливаться. Как заведенный расправил свои крылья, его глаза налились кровью, а грудная клетка вздымалась резко и часто, — Где моя исиль?