Глава 15 Ты должна жить

— Ты не можешь уйти! — кричал Нил, до боли сжимая мои плечи. Хотя я и не чувствовала боли. Сердце остановилось, мозг перестал думать, а каждая клеточка моего тела заснула вечным сном. Я не хотела уходить. Не хотела оставлять стольких людей. А как же мама? Кто её найдет? Кэтрин до сих пор не свыклась с мыслью о новом доме, Алекс будет поддерживать подругу. Если я умерла, Нил медленно будет сходить с ума. С его темпераментом, это будет ужасно. Ведь многие, потеряв свою исиль — меняются. Как измениться мой исполин, знала наверняка. Что самое неприятное, я только свыклась с мыслью о моём личном исполине, привыкла к его характеру и смирилась со всеми проблемами, свалившимися на мою голову. Именно в момент смерти. Закрывая глаза, понимала, что это последний вздох, последняя секунда в этом мире. Я поняла, что ничто не важно. То, что было, что будет. Это всё прошло или только настанет. Есть сейчас и на данный момент у меня было всё отлично. У меня была цель, семья и дом. То чего я так хотела и не смогла уберечь, не ценила в достаточной мере.

Нил пытался привести меня в чувство, то сжимая руки и крича, то просто обнимая, укутывая своими черными крыльями. Его сердце рвалось на части, пытаясь собраться заново, пытаясь жить. Мозг отказывался рассуждать трезво, а мысли приходить в порядок. Сумбур в голове дополняла навязчивая, стучащая по вискам, мысль: «Она должна жить». Если меня не будет, не будет и его. Каждый исполин старался найти свою единственную, и вот я. Сама нашла его. Не испугалась шрамов. Не пыталась сделать из него другого, а просто приняла и была рядом. Не отталкивала, даже в минуты его полной трансформации.

Одна единственная мысль пришла в его голову внезапно. Оттесняя остальные, стирая из головы.

— Мне нужен прибор по переливанию крови, — шепнул исполин, кладя моё тело. Его глаза разбегались от количества шкафов и полок. Было множество препаратов и приборов, в которых он не разбирался, — Компьютер, мне нужен прибор по переливанию крови.

Отдал он команду и компьютер незамедлительно открыл один из высоких шкафов. В нем находился агрегат на колесиках, который он прикатил к капсуле. Его движения были судорожными, а осознания происходящего не было как такового.

— Ты будешь жить, — повторял он, пытаясь найти вену на моей руке. Аккуратно вставляя иголку и проделывая то же самое с собой. Сколько времени прошло с того момента, он не мог узнать. Запустить прибор тоже не удавалось, так как кнопок было много и на все его действия отвечали противным пищанием. Зард вошел в медблок, когда Нил находился на начальной стадии бешенства. Его всего трясло, и от разгрома всего медблока удерживало только желание спасти меня.

— Что ты делаешь? — доктор понимал, что происходит и это приводило его в ужас. Исполин пытался поделиться своей кровью со мной. Он пытался оживить меня. И не суть, что прошло много времени и возможно затея окажется пустой, пугал возможный исход, если я останусь жива.

— Помоги мне, — приказал исполин и указал на прибор, — Я не знаю, сколько моей крови ей нужно и сколько она потеряла.

— Ты понимаешь последствия? — всё же пытался вразумить его Зард.

— А ты понимаешь, что она мертва? — он закричал не своим голосом, расправляя крылья, — Сделай это.

Зард не стал больше противиться, ему самому не хотелось терять меня. Но кровь исполина могла подействовать непредсказуемо, вплоть до летального исхода только чуть позже. Он подошел к прибору и, проверив катетеры, вставленные в руку исполина и мою, нажал комбинацию цифр. Насос опустился в первый раз. По прозрачной трубке из Нила медленно текла кровь, попадая в прибор и через него в мою вену. Зард смотрел на каждый измененный показатель на панели ниже. Браслета на руке не было, так что он снял свой и одел на меня. Взяв со стола планшет и стал следить за пульсом и жизненными показателями исполина и отсутствием моих.

— Это может не помочь, — тихо пробормотал Зард. Нил уставился на него тяжелым взглядом.

— Что ты знаешь о крови древних родов исполинов? — задал он вопрос, но ответа не последовало, — Мы находим свою исиль и можем вылечить её, обменявшись кровью, притом неважно какой она расы. Мы связаны. А значит вся моя физиологическая, нервная и остальные системы такие же, как и у нее. Не важна группа крови, не важны и остальные факторы. Мы будто родственники или близнецы. Моя или её кровь не будет отторгаться. Моя печень или сердце подойдут и ей, так же как и её — мне. Только так рода могли сохранить свою жизнь и не прерваться. Это, то чего нет у более молодых.

Весь рассказ он не спускал с меня глаз. Жизненные показатели были на нуле. Изменений не прослеживалось никаких. Нил чувствовал, что не сможет отдать ещё столько же, голова начинала кружиться, хотя он был силен и вынослив. Зард аккуратно подставил к нему стул и тот незамедлительно сел. Исполин закрыл глаза, пытаясь справиться с собой. Ещё слишком рано прерывать процедуру. Зард же пытался унять волнение. Ему впервые приходилось наблюдать столь странную картину. В волосах Нила проступила белая прядь, медленно проявляясь от корня к кончикам у виска. Перья некоторых крыльев тоже меняли окраску с чёрного на белоснежно белый. Они изменялись медленно, будто из них трубочкой высасывали черные краски. Прядь побелела до самого конца и в глухой тишине комнаты, раздался громкий писк пульса на планшете. Один, прервавшийся на пару секунд, потом второй. К десятому удару сердца, оно выровняло свой ритм и забилось, не страшась снова остановиться. Зард остановил прибор, незаметно вынул катетеры и вышел из медблока. Нил не открывал глаз, только вслушивался в равномерные удары.

Зард направился прямо к Ваниру. Он и Алекс находились в его каюте. Оба мужчины сидели в молчании, сверля стены взглядом и держа в руках стаканы с чем-то горячительным. Прихода доктора никто не заметил, пока он не выхватил у исполина стакан и залпом не осушил его. Ванир смотрел на него с тоской и укором.

— Она жива, — все, что он смог сказать, падая на кровать и закрывая глаза. Это был слишком тяжелый день, а впереди ждали не легче. Ванир и Алекс не сказали и слова, молча анализируя сказанное. Когда до них дошел смысл, сорвались из каюты.

Их путь лежал по одному маршруту, пытаясь обойти старейшину. Хотя ему могли уже и доложить, этот крейсер принадлежал ему. Но было тихо. В коридорах всё так же редко бегали работники и охрана, старейшины нигде не было. Открыв дверь медблока и найдя взглядом меня, они молча стояли, смотря на то как Нил приходил в себя. Как он дрожащими пальцами провел по моему лицу и искренне улыбнулся. Его глаза засияли чистым золотом, сильнее в несколько раз, чем обычно. Исполин взял меня на руки и, усадив к себе на колени, закрыл от всего мира крыльями.

— Я всегда буду рядом, — прошептал он еле слышно. Я не могла сказать ему продолжения фразы, но он сам её продолжил, — Всегда буду оберегать тебя.

Закрывая глаза, я очутилась в небытие. Я была, но меня и не было. Вокруг темнота и вакуум, заполненный холодом и отрешённостью. Это было не то место, где я должна быть. Медленно сходя с ума, пыталась вернуться, но что-то держало. Не давало уйти куда-либо. Я стала частью этого, стала тьмой, одной из многих, кто сюда попал. А потом почувствовала тепло. Оно звало меня, укутывая в плед. Я почувствовала себя в безопасности. А потом появился голос, его. Нил рассказывал что-то, но я не могла разобрать слов. Был только его тембр и чувство, что он рядом. Захотелось к нему, снова почувствовать себя живой и принадлежащей только ему. Находясь на грани истерики, рвалась, дергалась, кричала. Меня окутывал холод, словно вязкая жижа. Медленно, но я пробиралась через мерзкую субстанцию к нему. Молила, чтобы не было поздно. И меня услышали. Тьма отступила, а вокруг появились очертания деревьев, и я услышала шум прибоя. Море. Где-то рядом было море. Побежала быстрее, вырываясь на пляж. Солнце только начинало свой восход, показывая первые лучи. Они согрели и убаюкали меня. Легла на песок и закрыла глаза, услышав любимые слова: «Я всегда буду рядом. Всегда буду оберегать тебя».

— Нил, — Ванир подошел ближе, понимая, что равномерное пищание, это моё сердцебиение, — Ты сделал это?

Исполин лишь слабо кивнул, поднимая голову и поворачиваясь к входу лицом. Только сейчас дедушка мог заметить седую прядь и вкрапления белых перьев в его крыльях. Он не осуждал его. Знал, если бы с его женой случилось такое, он бы сделал это и сам. К такому процессу прибегали крайне редко и старались не афишировать возможности древних родов исполинов. На исиль переливание крови её единственного могло сказать непредсказуемо.

— Она жива?

— Да, — голос моего исполина снова стал тихим. Он пришел в норму и очень устал, — Я не мог поступить иначе.

— Я знаю. Ты всё правильно сделал. Ноэль поймет и примет это.

— Я всего лишь её телохранитель, она не признала меня равным себе. Возможно, последние слова были сказаны ею в порыве сделать меня счастливым, — он всё ещё не верил в положительный исход событий.

— Верь в лучшее. Ты же знаешь её.

— Нет, дедушка. Каждый раз, думая, что я понял её, она подбрасывает мне новые сюрпризы. Она как Вселенная, думаешь, что знаешь её, что нет никаких неразгаданных тайн, как она выносит тебя в новое место, даруя новые загадки. Это сводит с ума.

— Тебе просто нужно с ней поговорить, обсудить это. Самое страшное позади. Она почти закончила свой путь, а за этим следует поиск тихой гавани. Просто стань её гаванью.

Он не собирался рассказывать молодому исполину о том, что я чувствую к нему. Что собираюсь сделать. Всё должны решить только мы с Нилом. Поэтому Ванир вышел из медблока в сторону своей каюты, не говоря больше ни слова. Алекс молча следил за двумя исполинами. После ухода старшего подошел ко мне. Нил раскрыл свои крылья, показывая меня, мирно прижавшуюся к его груди, а главное дышащую. Он просто кивнул и ушел.