– Ты мне помогаешь? – От Добровольского всего можно ожидать! Впрочем, одно я знал точно – не предательства.

– Конечно, – хмыкнул он, не отводя взгляда от дороги. – Я же обещал замучить твою пару до полусмерти – не надейся, что тебя простили за эти дурацкие медвежьи испытания. Так что приложу все усилия, чтобы пара у тебя получилась!

Клыки непроизвольно оголились в грозном ворчании: угрожать моей Зое?! Порву на заплатки! Даже Андрюху…

– Не заводись, – мирно хлопнул он меня по плечу. – Это Лена за тебя волнуется, звонила Томашу и очень просила тебе… вам помочь. Зоя ей, кстати, понравилась. А я решил, что лучше тебе поможем мы, чем… ваши.

О, да! Они мне уже «помогли», отправив в Гренландию.

– Должен буду!

– Само собой!

Вот приятно иметь дело с Добровольским!

– Так что теперь? Остепенишься?

– Да, – решительно кивнул я. – Заживу своим домом. Медвежонка где–то надо растить. А потом и его братьев и сестричек.

В себе уверен на все сто.

– Не замерзнешь там? – Расхохотался белый альфа.

– Любовь согреет! – Фыркнул я.

– Твоя то? Да уж… Смотри, чтобы не спалила…

– Справлюсь, – буркнул, когда машина остановилась на взлетной полосе в нескольких метрах от небольшого самолета.

– Тогда бывай! Как обживешься, приглашай в гости – люблю полярную охоту.

– Договорились!

«Будет по–моему!» – С этим убеждением и взлетел.

Безумная воздушная гонка стоила того, чтобы увидеть выражение Зоиного лица по возвращении домой. Я встретил медведицу едва ли не у порога ее родительского дома, куда она стремительно неслась, явно накрутив себя в дороге и желая высказать все родным, которых полагала соучастниками обмана!

– Т–ты?! – Споткнувшись на ровном месте, поперхнулась она воздухом. – Да как посмел? И не мечтай! Врун!.. Даже не дум…

– Девушка, вам чего? – Спокойно перебил я Зою и, удобнее перехватив багор, предпринял попытку ее обойти. – Я все понимаю – парень видный, но не стоит так с ходу на меня кидаться.

– Что–о–о?! – Оказывается в предыдущий раз она еще не поперхнулась. А вот сейчас, широко распахнув в гневе глаза…

– Задерживаете меня, говорю, – по слогам пояснил я ей. – Некогда мне тут перед вами на задних лапках бегать, работа ждет.

С этим и прошествовал мимо.

– Стой! – Негодующе вскрикнула медведица и, уже обернувшись к отцу, добавила. – Немедленно его выгони. И не верь ни одному слову – мы не пара! И он… он вообще врет… всегда. Вот чтобы не сказал – ложь. Не сомневайся!

– Дочь, с приездом! – Вопреки всему, отец Зои и бровью не повел. – Ты так негостеприимна к новому члену нашей общины. Кстати, он вообще молчит. Все время… Слова пока не сказал – все молчком.

– Какому еще новому члену общины?! – Даже спиной я почувствовал ненавидящий взгляд девушки. – Он тут жить собрался? Бурый медведь?!! В Гренландии?

– Мы не можем отказать собрату, – голос главы общины был сама миролюбивость и праведность. – И не тут он жить намерен. (Зоя поспешила облегченно вздохнуть) А немного на отшибе, ближе к океану…

– Этот?! – Снова взбешенный вскрик моей любимой женщины.

Дальнейшего разговора я уже не слышал, направившись размечать периметр строительства.

Как не слышал и дистанционного разговора между двумя старыми друзьями как–то вечером, спустя месяц.

***

– Томаш, теперь и я вижу, как ты прав был. Зоя моя с момента его приезда совершенно переменилась!

– Все упрямится?

– Пуще прежнего! Нам сегодня заявила, что пары ей не надо. Будет первой одинокой медведицей, медвежонка своего сама вырастит. И как заявила! Мы ей даже возразить не посмели, такие молнии ее взгляды метали…

– А он что?

– Само обаяние. Боюсь, всех медведиц наших очаровал – только о нем и толкуют. Парни наши во главе с Нануком опять к нему явились, очень просили уже с парой определиться и медведиц их не смущать.

– Так все знают уже про Макса и Зою?

– А как не знать, если он едва ли не каждый день умудряется себе что–нибудь повредить – то ногу дрелью ранит, то багром на рыбалке плечо себе зацепит, то и вовсе пришибет его тяжеленным блоком с железом. Какой–то он неловкий…

– Макс? Да он ловок как обезьяна какая, не обращай внимания на эту игру. Лучше скажи – лечит она его?

– Зоя? Да вот еще! Он к ней в больницу ни разу не явился, хотя к ней сейчас все с каждой царапиной бегают – интересно же понаблюдать, в нашем захолустье и такие страсти. Его все наши сердобольные медведицы выхаживают, каждая уже отметилась. И ведь к Зое они прежде заглянут – мазь получше взять, да совета спросить…

– И что дочь твоя?

– На стены лезет! В буквальном смысле. Отродясь ее в такой ярости не видел. Поначалу всем в гневе советовала уксусом его поливать, да смеялась что никуда не денется – придет за профессиональной помощью к ней. Теперь уже и мазь сама советует и как лечат его выспрашивает… Погрустнела.

– А он?

– Тоже угрюмый, да худой стал.

– Так что, считаешь, раньше случится – она родит или он к ней за помощью явится? Мириться то они думают? С таким их подходом никаких испытаний не надо… Вот же два упрямца.

– Сам боюсь загадывать. Оба гнут свое – при встрече случайной и не смотрят друг на друга. При этом редкий вечер, когда я не чую запаха его рядом с домом дочкиным – беспокоится, присматривает. А она, стоит разговору о нем зайти, пусть и отворачивается демонстративно, а каждое слово ловит.

– Два идиота!

– И я о чем. Томаш, может уж ты чего посоветуешь?

– В таком деле вмешиваться – только вредить. Придет их время! Наберитесь терпения и ждите.

– Уверен?

– Знаю! Троих дочерей воспитал…

Эпилог

– Все, сбежал, – с этими словами Нанук, раздраженно прихлопнув по бедру, опустился на кушетку в смотровой небольшого помещения больницы поселка белых медведей.

– Кто? На что жалуемся? – Строго вопросила его высокая блондинка – полярная медведица. Сейчас, когда девушка сидела, ткань рабочего халатика обрисовывала ее приметный животик.

– Медведь твой, – не представляя, что этой фразой сразил Зою наповал, печально отозвался пациент. – Не выдержал, в теплые края подался твой Хранитель.

– Ко мне он никакого отношения не имеет! – Гневно, скорее, по привычке фыркнула девушка, изнывая от тревожного желания узнать подробности новости. Но… не спросить же…

– Да, как не имеет, – с простоватым добродушием собрат уперся взглядом в обтянутый тканью животик девушки.

Она в ответ раздраженно фыркнула, одернув одежду.

– Не твоего ума дело! Говори с чем пришел? Если кроме сплетен пожаловаться не на что – до свиданья!

Вытянув указательный палец в направлении входа, блондинка выжидательно приподняла одну бровь. Вид у нее при этом был грозный и непримиримый.

– Глупая ты, глупая! От пары своей отказаться, такого парня прохлопать… – засокрушался оборотень, приподнимаясь на ноги с явным намерением удалиться.

На удивление местные медведи прониклись к Максу уважением. Хотя Зоя понять не могла почему. Казалось бы все должно быть наоборот: такой ловелас под боком поселился, конкурент…

– И ежу было понятно, что он сбежит, – не сдержалась она, бросив в спину своего несостоявшегося пациента, гложущую ее день и ночь мысль. – Куда уж бурому «мишке» в нашем климате прижиться. Слабак!

– Вот кто меня не умным считает, а я скажу так. От ума твоего одни несчастья. Кабы так гонор свой не лелеяла, да характер в пику себе же (!) на каждом шагу не демонстрировала, давно бы уже злиться перестала и жила бы счастливо. А так – ни себе радости, ни ему. И правильно сделал, что все бросил да уехал. Это ж надо – три месяца тебя просил о разговоре. Всего–то взять, да выслушать. Но что ты… мы же гордые. Вот и гордись теперь… в одиночестве и тоске! Эх, такого парня…

В гневе вскочив на ноги, Зоя швырнула в него толстым блокнотом. Только последний стукнулся о дверь, проворно прикрытую за собой Нануком.